Валерий Куринский - Автодидактика
Теперь, пожалуй, пойдем дальше, все-таки рекапитулируя, повторяя наш материал, который мы уже в общем, наверное, прошли в предыдущей лекции. Как нужно учиться работать? Практическая сторона дела заключается в попытке называния, номинации того, что во мне творится, в переходе от энтропии с осознаванию космоса, который порождается этим осознаванием. Задача культурности, внутренней культурности заключается собственно не только в том, чтобы думать о людях с допуском на доброту, а и в том, чтобы наводить порядок в себе. Только наведение порядка в себе даст технологию культуры, в частности технологию педагогическую. При помощи называния, именования люди уже давно пытались очень многое делать в себе, в том числе и соединять себя с космосом. Очень советовал бы, это в скобках, почитать труды наших религиозных философов по этому поводу, особенно Павла Флоренского "Об имени", это замечательная его работа.
Далее. Движение и образ. Есть движение внешнее, мышечное, есть движение гештальтное, движение представлений. Что такое поэзия? Это движение представлений. Здесь я впервые сформулирую чрезвычайной важности для автодидактики мысль о том, что логика должна пониматься условно, по Людвигу Витгенштейну, как некая ручейковость внутри нас. Сбегая вниз свободно, бежит ручеек внутри. Представили образ? Вот так нужно думать. Потому что универсальной логики не бывает - это доказано, не бывает такой логики, которая была бы не спонтанной, - это уже не логика. Столько логик на земле, сколько людей. И каждая логика, если она логична, является своеобразным сертификатом об искренности. Иначе появляются мертворожденные рассуждения. Тут мы можем, кстати, припомнить уже известную вам формулировку о возможности превращения, трансформации суждения в мысль, а эмоции в чувство.
Видите, как все связано. И эти элементарные "кнопочки" нужно с сегодняшнего дня, выбравшись, наконец, из чулана, начинать тонко, с точностью программиста распознавать. Это похоже на прорисовку контурной карты, когда ты вдруг замечаешь подробности, детали, нащупывая так называемый внутренний ландшафт, с которым автодидакту и надо более всего работать. А для того, чтобы этот внутренний ландшафт появился, необходимо, конечно, очень многое сделать, особенно много нужно работать над представлениями, над выработкой очень ярких ощущений, которые ты схватываешь, называешь, именуешь и, помня о том, что твоя логика уникальна и никогда не было и не будет такой, начинаешь заниматься творчеством, творением чего-то в своем деле, и обязательно выходишь за круг привычного, создавая сначала что-то чрезвычайно странное, парадокс, из которого вырастает потом какая-то удивительно новая вещь...
Моторика и проблемы памяти.
Так как в педагогической технологии мы всегда берем за основу движение, то движение, motus по-латыни, - это то, что естественно вписывается в нашу систему. Все через движение, все абсолютно. Сегодня мы начинаем работать с нашим речевым аппаратом (каждый в отдельности, конечно, про себя, будет работать над своим речевым аппаратом) как с чем-то внешним. Вот такая раздвоенность, кстати, тоже связана с движением, только с движением как бы вовне, потому что представление существует и в нас, и обязательно всегда вовне, мы представляем его, как бы вынося нечто за пределы организма.
Итак, мы снова подходим к очень важному в автодидактике тезису - что такое память? Память - это функция всего организма, это мышление. А что такое мышление, я, конечно, не берусь определить, так же, как не берется, наверное, определить ни один человек в мире, потому что к мышлению надо относиться так, как относятся к сверхзагадке. Ведь мыслит, простите, и нога, вероятно. А почему бы так смело не выразиться? Она тоже самостоятельно мыслит, не только мозг. Сейчас нужно сломать устоявшиеся, очень школьные, очень академические представления, которые совершенно не соответствуют действительности. Каждая клетка, каждый вирус думают. Мы слишком идеализируем мышление. Мы говорим, что мышление - это нечто, являющееся функцией головного мозга. И сильно заблуждаемся. Вирус не имеет головного мозга. Возьмем, к примеру, фага. Он лежит, предположим, вне пределов жизни, приняв свой исторический вид, форму, и вдруг, когда появляется соответствующая среда, этот кристаллик - фаг -меняет форму, превращается в некий арбалет, который начинает охотиться на определенных существ. Смею задать вопрос: разве это не отбор? Отбор. Следовательно, примитивная мысль. Если фаг дифференцирует, различает предметы, в том числе каким-то образом и существа, на которых может охотиться, он производит какие-то мыслительные операции -я, во всяком случае, позволю себе назвать их таковыми. Вот как это обстоит в микромире, на границе нашей жизни, там, где она превращается в некое "косное" бытие, которое, может быть, тоже в общем-то живое в какой-то степени. Но об этом я сейчас не буду размышлять, это уведет нас от нашей рекапитуляции. Единственное, что по этому тезису мы повторим с вами, немножко расширив его, конечно, это определение памяти как компонента мышления. И запишем здесь же имя психолога Йоахима Гофмана. Пожалуйста, почитайте его книгу о памято, это замечательная работа.
Если вы подкованы терминологически, что такое установка, надеюсь, прекрасно знаете. Установка - это то же, что мы называли психологической позой, только психологическая поза, конечно же, связана не просто с настроем, как при установке, особенно со стороны, а обязательно с установкой и представлением, причем представлением, активно изваянным тобой, представлением, которое ты не можешь не иметь, если работаешь по-автодидакти-чески. Сначала ты должен убрать с поля камни, тем более расчистить какие-то, допустим, заасфальтированные места, сделать их обнаженными, подставленными солнцу, а потом вспахать и, наконец, сеять. А у нас очень часто сеют прямо на асфальт, мы -дети городов, да и в селах сейчас асфальта много, вот и сеют, причем этот "асфальт" не где-нибудь, а буквально на душе. Значит, нужно сначала обязательно заволноваться, а чтобы заволноваться, необходимо применять психологические позы, которые являются, в общем-то, легко изобретаемым материалом в автодидактике, если уловить принцип.
Далее. Рассудочность и рефлексивность.
Вы сейчас уже, наверное, можете и сами сделать вывод, что, когда мы говорим о рассудочности, имеется в виду тотальный рационализм, с которым вчера мы с вами - я надеюсь на партнерство - начали беспощадную войну. Рационализм уводит человека от собственной логики. Логика же дана ему, вероятней всего, для того, чтобы он наслаждался жизнью по-настоящему, потому что не думать человек не может, ибо он все время хочет новизны. А новизна для человека, естественно, заключается в событийном ряду, который творится в нем. Поэтому мы хотим менять места, чтобы в нас что-то обновилось. Мы возвращаемся на старое место, как Одиссей в Итаку, после долгих странствий, и вдруг обнаруживаем, что это место прекрасное, чудное. Мы добавляем свой опыт, который приобрели в путешествиях, при встречах с некими цирцеями-киркеями, соединяя его с тем опытом, который был у нас когда-то в отечестве нашем, в нашей Итаке, но Итака все равно есть Итака, только освеженная.
Таким образом, мы с вами сейчас говорим о рефлексивности и рассудочности как о двух полупротивопоставленных явлениях. Конечно же, у тотального рационалиста тоже есть рефлексивность, я имею в виду философскую рефлексивность, осознавание своего думания и какие-то порывы в сторону образности. "Что я? Место твое какое, человек?" - обращается к себе Иван Иваныч Иванов или мальчик Петя, взглянув на небосвод ночью и представив, какой он маленький. Это переживают все, поверим психологам.
Теперь, пожалуй, мы с вами вспомним вещь, которая для нас страшно важна. Это настройки мозга. Каким образом нам нужно пользоваться настройками мозга? Это целая, конечно, грандиозная наука. За месяц-два вам надо будет научиться применять везде, где только можно, различные настройки, в том числе и парадоксальные. Когда я занимаюсь математикой, естественно, мне надо настроить какое полушарие? Левое. Когда я занимаюсь словесностью, делаю упражнения, решаю задачи, можно также включить левое полушарие. Но можно уже включить и правое, как бы частично, временно, попробовать. И если я хочу, чтобы мой сын занимался хорошо в этот момент, допустим, историей, я ни в коем случае не должен советовать ему, чтобы он настраивался при помощи предварительной настройки левого полушария. Лучше пусть настроит правое, пусть послушает три такта хорошей музыки или сам сыграет на своей балалайке где-нибудь в уголке, или напоет, или посвистит, а потом попробует снова, отвлекаясь от материала, позаниматься историей, настроив левое. Я объясняю вам сейчас, по-моему, очень простой способ манипуляционной настройки, когда я сознательно включаю в быстром темпе то левое, то правое полушария.
