Федор Тютчев - Том 1. Стихотворения 1813-1849

Нашу длань к Твоей, Отец,
Простираем в бесконечность!
Нашим клятвам даруй вечность!
Наши клятвы — гимн сердец!

Что пел Божественный, друзья,
В порыве пламенном свободы...
И в полном чувстве Бытия,
Когда на пиршество Природы
Певец, любимый сын ея,
Сзывал в единый круг народы;
И с восхищенною душей,
Во взорах — луч животворящий,
Из чаши Гения кипящей
Он пил за здравие людей.

     И мне ли петь сей Гимн веселый,
     От близких сердцу вдалеке,
     В неразделяемой тоске, —
Мне ль Радость петь на лире онемелой?
     Веселье в ней не сыщет звука,
     Его игривая струна
     Слезами скорби смочена, —
     И порвала ее Разлука!

Но вам, друзья, знакомо вдохновенье!
На краткий миг в сердечном упоенье
Я жребий свой невольно забывал
(Минутное, но сладкое забвенье!),
К протекшему душою улетал
И Радость пел — пока о вас мечтал.

     Люблю, друзья, ласкать очами
     Иль пурпур искрометных вин,
     Или плодов между листами
     Благоухающий рубин.
     Люблю смотреть, когда созданье
     Как бы погружено в весне,
     И мир заснул в благоуханье
     И улыбается во сне!..
     Люблю, когда лицо прекрасной
     Весенний воздух пламенит,
То кудрей шелк взвевает сладострастный,
То в ямочки впивается ланит!

Но что все прелести пафосския царицы,
     И гроздий сок, и запах роз
Перед тобой, святой источник слез,
     Роса божественной денницы!..

Небесный луч играет в них
     И, преломясь о капли огневые,
     Рисует радуги живые
     На тучах жизни громовых.

     И только смертного зениц
Ты, ангел слез, дотронешься крылами —
     Туман рассеется слезами,
     И небо серафимских лиц
     Вдруг разовьется пред очами.

     Твой милый взор, невинной страсти полной —
Златой рассвет небесных чувств твоих
Не мог, увы! умилостивить их —
Он служит им укорою безмолвной.

     Сии сердца, в которых правды нет,
Они, о друг, бегут как приговора,
Твоей любви младенческого взора,
Он страшен им, как память детских лет.

     Но для меня сей взор благодеянье,
Как жизни ключ — в душевной глубине
Твой взор живет и будет жить во мне,
Он нужен ей, как небо и дыханье.

     Таков горе́ — духов блаженных свет,
Лишь в небесах сияет он, небесный;
В ночи греха, на дне ужасной бездны,
Сей чистый огнь, как пламень адский, жжет.

На севере мрачном, на дикой скале
     Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле,
     И сон его вьюга лелеет.

Про юную пальму все снится ему,
     Что в дальных пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
     Стоит и цветет, одинока...

Друг, откройся предо мною —*
Ты не призрак ли какой,
Как выводит их порою
Мозг поэта огневой!...
Нет, не верю: этих щечек,
Этих глазок милый свет,
Этот ангельский роточек —
Не создаст сего поэт.
Василиски и Вампиры,
Конь крылат и змий зубаст —
Вот мечты его кумиры, —
Их творить поэт горазд.

Но тебя, твой стан эфирный,
Сих ланит волшебный цвет,
Этот взор лукаво-смирный —
Не создаст сего поэт.

Ниса*, Ниса, Бог с тобою!
Ты презрела дружний глас,
Ты поклонников толпою
Оградилася от нас.
Равнодушно и беспечно,
Легковерное дитя,
Нашу дань любви сердечной
Ты отвергнула шутя.

Нашу верность променяла
На неверный блеск, пустой, —
Наших чувств тебе, знать, мало,
Ниса, Ниса, Бог с тобой!

        Хладен, светел,
        День проснулся —
        Ранний петел
            Встрепенулся, —
     Дружина, воспрянь!
     Вставайте, о други!
            Бодрей, бодрей
            На пир мечей,
               На брань!..

     Пред нами наш вождь!
     Мужайтесь, о други, —
     И вслед за могучим
            Ударим грозой!..

     Вихрем помчимся
     Сквозь тучи и гром
     К солнцу победы
            Вслед за орлом!..

Где битва мрачнее, воители чаще,
Где срослися щиты, где сплелися мечи,
Туда он ударит — перун вседробящий —
И след огнезвездный и кровью горящий
Пророет дружине в железной ночи.

     За ним, за ним — в ряды врагов.
        Смелей, друзья, за ним!..
     Как груды скал, как море льдов —
        Прорвем их и стесним!..
        Хладен, светел,
        День проснулся —
        Ранний петел
        Встрепенулся —
     Дружина, воспрянь!..

Не кубок кипящий душистого меда
     Румяное утро героям вручит;
Не сладостных жен любовь и беседа
Вам душу согреет и жизнь оживит;
Но вас, обновленных прохладою сна, —
Кровавыя битвы подымет волна!..
     Дружина, воспрянь!..
     Смерть иль победа!..
        На брань!..

Слыхал ли в сумраке глубоком
Воздушной арфы легкий звон,
Когда полуночь, ненароком,
Дремавших струн встревожен сон?..
То потрясающие звуки,
То замирающие вдруг...
Как бы последний ропот муки,
В них отозвавшися, потух!
Дыханье каждое Зефира
Взрывает скорбь в ее струнах...
Ты скажешь: Ангельская лира
Грустит, в пыли, по небесах!
О, как тогда с земного круга
Душой к бессмертному летим!
Минувшее, как призрак друга,
Прижать к груди своей хотим.
Как верим верою живою,
Как сердцу радостно, светло!
Как бы эфирною струею
По жилам небо протекло.
Но, ах, не нам его судили;
Мы в небе скоро устаем, —
И не дано ничтожной пыли
Дышать божественным огнем.
Едва усилием минутным
Прервем на час волшебный сон,
И взором трепетным и смутным,
Привстав, окинем небосклон, —

И отягченною главою,
Одним лучом ослеплены,
Вновь упадаем не к покою,
Но в утомительные сны.