Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения
К песне 35-й. – Разнопевность:
Видит Бог, что тебе бы я отдал,
За смуглый твой цвет золотистый,
Глаза мои, ясные очи,
Хотя бы остался слепым.
К песне 36-й. Тот же мотив в итальянской песне (Тоскана) (Giuseppe Tigri, Canti popolari toscani, Firenze. 1869, n. 337).
В двоих я, в двух юношей я влюблена,
К кому прилепиться, никак не пойму я:
Поменьше – красивый, в нем чара нежна,
Того, кто побольше, терять не хочу я.
Тому, что поменьше, я жизнь отдала,
Тому, что поболее, пальму в расцвете.
К тому, что поменьше, душа вся ушла,
К тому, что поболее, пальма вся в цвете.
Тому, кто поменьше, все сердце, весь свет,
Тому, кто побольше, фиалок букет.
К песне 37-й. Разнопевность:
Полно, купидончик,
Зря шутить со мною,
Если не люблю я,
Знала я любовь.
Полно, купидончик,
Зря шутить со мною,
Если не люблю я,
Верно, полюблю.
К песне 39-й. – Португальская песня (Braga, II, 112,1):
Лишь одно твое словечко
Есть судьбы моей решенье:
Скажешь: да, даешь мне жизнь,
Скажешь: нет, и смерть мне в этом.
К песне 41-й. – Разнопевность:
Я зовусь – коль есть здесь место,
Родственник – когда есть случай,
Брат двоюродный – коль можешь,
Ждущий да или же нет.
К песне 42-й. – Разнопевность:
Луна, чтобы выйти на волю,
Позволения просит у неба,
И я, чтоб с тобой говорить,
Прошу позволенья смиренно.
К песне 43-й. – Португальская песня (Braga, II, 116,5):
Вот возьми, пред тобой мое сердце,
Если хочешь убить его, можешь,
Но заметь, что внутри – это ты здесь,
Коль убьешь его, также умрешь.
К песне 44-й. – Разнопевность:
У ног твоих сердце мое,
Возьми, чтоб восстал я, взнесенный!
Взгляни, не люблю ли тебя,
У ног я твоих, побежденный!
К песне 45-й. – Разнопевность:
Вырву камни в улице твоей,
Всю ее сплошным песком покрою,
Чтобы все я видеть мог следы,
Тех, кто ходит под твою решетку.
К песне 46-й. – Итальянская песня (Сицилия) (Giuseppe Pitre, Canti popolari siciliani, Palermo, 189,1, n. 136):
Или да мне скажи,
Или нет мне скажи,
Не могу же я быть
На полях без межи.
Требуя определенного ответа, влюбленный взамен может предложить нечто определенное – и он не скупится. Как восклицает испанский поэт Беккер:
За взгляд один я мир бы отдал,
За луч улыбки все бы небо,
За поцелуй… О, я не знаю,
Что дал бы я за поцелуй!
За один твой нежный взгляд
Дал бы жизни половину,
За улыбку дал бы жизнь,
За поцелуй я дал бы вечность.
К песне 47-й. – Разнопевность:
Хоть бы стала ты змеею
И скользнула в бездны моря,
За тобой я, за тобою,
Что замыслил, то свершу.
К песне 48-й. – Португальская песня (Braga, II, 71,2):
Я влюбленный, влюбленная ты,
Кто из нас будет более твердый?
Я как солнце гонюсь за тобой,
Ты как тень от меня убегаешь.
К песне 50-й. – Все, конечно, помнят латинский стих:
Gutta cavat lapidem, non vi, sed saepe cadendo.
Капля камень долбит, не силой, но частым паденьем.
Есть португальская песня (Braga, II, 17,7):
Нет, нет, говоришь ты, не будет,
Любить никогда я не стану.
Вода упадает на камень
Так долго, что камень смягчит.
К песне 51-й. – Всечеловеческое или, вернее, всемужчинское заблуждение, что женщина и непостоянство суть одно. Мужчины много более заслуживают рекриминации. – В старинных romances мысль о неверности женщины часто повторяется (Duran, Вошапсего general, I, ns. 22,50):
Отлучка моя будет краткой,
Да не будет такой твоя твердость:
Постарайся, хоть женщина ты,
Быть на всех других непохожей.
Слову женщины не верить,
Слово женское – пушинка,
В быстром ветре пух летящий
Или надпись на воде.
Другие romances более вежливы (ib., 25):
Справедливо ты промолвил –
Низки женщины. Однако
И весьма они различны,
Как солдаты под ружем.
И еще:
Все дурные – невозможность,
Все хорошие – нельзя.
Травы есть, что жизнь даруют,
Травы есть, в которых смерть.
К песне 54-й. – Разнопевность:
Чтобы тебя я полюбила,
Должна семь раз я повторить:
Люблю, люблю, люблю, люблю я,
Люблю любить, тебя любить.
К песне 5-й. – Испанки очень любят ходить к обедне. Так что уйти из церкви, когда там можно было бы еще быть, для испанки действительно лишение.
К песне 8-й. – Португальская песня (Braga, И, 93,7):
Обманщик, да позволит Небо,
Чтоб заплатил ты за обман,
И чтоб тебе, когда полюбишь,
Любовь была бы не верна.
И еще:
Неблагодарный, да свершится,
Что ты за это зло заплатишь,
Чтоб тот, кому ты очень верен,
Тебе бы очень изменил.
К песне 9-й. – Во всех тех песнях, где выражается ненависть и презрение возненавидевшей женщины, гораздо более тонкости, остроумия, находчивости и настоящей змеиной злости, нежели в словах мужчины, которые почти всегда элементарны и, во всяком случае, являют мало изобретательности. Можно подумать, что, побыв вместе с мужчиной, женщина не только научается мужским, по- мужски твердым, мыслям, но и вовсе похищает его мужской ум, и, отточив свою нежность, превращает ее в острие ненависти.
К песне 51-й. – Разнопевность:
То и дело все твердишь мне –
Умираю, умираю.
А умри, тогда увидим,
И тогда скажу я: да.
К песне 66-й – Разнопевность:
Ах, Мария, не по вкусу
Ни один тебе мужчина!
Короля, быть может, хочешь?
Их в колоде карт четыре.
Франсиско Родригес Марин, которому нельзя не верить, говорит об испанских песнях ненависти и презрения (Cantos Populares Espanoles, t. III. p. 283), что значительное число песен, выражающих ненависть, суть порождения расы гитан, особливо те, в которых изобличается душа низкая и мысль трусливая и предательская. Он обращает внимание на то, что число coplasdeodio (песен ненависти) незначительно в сравнении с песнями, посвященными другим чувствам. Объяснение этому дается одной народной испанской песней:
Кто воистину любит, забывает тот поздно,
И хотя бы забыл, не начнет ненавидеть;
И увидевши то, что любил он любовью,
Снова любит, едва лишь к нему обратится.
Ни у одного европейского народа нет таких изящных и нежных, тонко-воздушных колыбельных песенок, как у испанцев. Странно думать, что именно в испанском национальном темпераменте, – в его историческом прошлом, – так много жестокого и темного. Как истинно страстные люди, испанцы во всем доходят
до крайности и предельности, и, если чрезвычайно жестоки их завоевательные набеги, исключительно-нежны кроткие состояния испанской души. Нужно еще заметить, что ни один, кажется, народ в Европе не испытывает такой нежной любви к детям, как именно испанцы.
Ни в одной стране, во время многочисленных моих путешествий, я не видал, чтобы взрослые, не только женщины, но и мужчины, выказывали такую заботливость и ласковость к детям. Грубой же сцены с детьми я не видел в Испании ни разу, хотя изъездил Испанию из конца в конец и бывал в ней многократно. Припевы «Эа-ля-эа», «Эа-ля-ро-ро», «Эа-ля-нана» играют в испанской колыбельной напевности ту же роль, как у нас припев «Баюшки-баю», «Баю-бай», «Баю-баю».
Песенки 26-я и 27-я нуждаются в пояснении. Испанское предание гласит, что святой Иоанн Креститель весьма любит небесные шумы. День его, 24 июня, праздновался шумными торжествами, на это указывают громовые раскаты, обычно совпадающие с данным временем. Во избежание подобной сумятицы, Господь заставляет его спать три дня без перерыва, считая с кануна Иванова дня. И святой не может таким образом праздновать свой день, ибо, когда просыпается, он уже прошел. В области Бадахоса есть соответствующая поговорка:
Когда бы святой Иоанн
Праздник свой знал,
Тогда бы, в весельи, святой Иоанн
По всем небесам громыхал.
Или еще:
