Станислав Гагарин - Военные приключения. Выпуск 1
Только бы не пробили скаты, не выкатили поперек дороги тяжелый грузовик, который ни протаранить, ни объехать…
Один из мотоциклистов опасно приблизился. Не выпуская баранку, Волков одной рукой открыл боковые стекла. Если будут стрелять, то осколки не поранят лицо!
Нащупав автомат, он немного притормозил и дал пару очередей прямо через заднее стекло. Первый из мотоциклистов ткнулся головой в руль, сидевший в люльке автоматчик не успел выпрыгнуть. Развернувшись поперек улицы, они мешали проехать остальным. Он дал по скучившимся немцам еще одну очередь. В ответ по кузову опеля защелкали пули, в салоне засвистел ветер.
Вырваться из города — вот что сейчас нужно. Любой ценой вырваться! В сторону границы они его не пустят — там наверняка дороги перекрыты шлагбаумами, усиленными патрулями фельджандармерии и солдат комендатуры. Тогда к лесу. Пока он цел и жив, пока у него есть оружие, им не удастся его взять.
Поворот, еще поворот. Вот оно, чего он так опасался. Впереди, загораживая проезд, выполз из-за угла огромный бюссинг с поднятым над кузовом брезентовым тентом. Хотят размазать об него, давя сзади мотоциклистами?
Вывернув руль, он резко свернул в открытые ворота двора высокого дома. Лопнуло стекло фары, разбитое о столб.
Как в бешеном калейдоскопе, промелькнули мимо веревки с бельем, с визгом шарахнувшиеся в сторону обитатели двора… Выбив бампером и решеткой радиатора воротца из тонкого штакетника, опель выскочил на параллельную улицу.
Подтянув ближе автомат, Волков выставил его перед собой и дал очередь по пытавшимся загородить ему дорогу мотоциклистам. Не снижая скорости, проскочил мимо них, чудом избежав столкновения. Куда теперь? Налево? Машина послушно повернула. Он еще прибавил скорость. Сзади вновь, как привязанные, болтались мотоциклисты, наверное, уже другие.
Теперь направо и еще раз налево. Покрышки взвизгивают на поворотах, оставляя на мостовой резкие черные следы, — только бы не лопнули! Ведь осталось совсем немного, чуть-чуть!
Сзади полоснула очередь, пробивая жесть кузова, вырывая клочья обшивки сидений. Он пригнулся. Пока не задело, надо и поберечься. Хотя какая защита от пуль мягкие сиденья опеля и его кузов из тонкого железа?
Больше сворачивать некуда — дорога ведет через пригороды к лесу. Правда, не в сторону границы, но теперь не это важно. Лес его не выдаст, укроет, поможет оторваться от погони, в нем можно отсидеться некоторое время, а перейти границу для него, изучившего ее как свою ладонь, с этой, немецкой, стороны будет не так сложно. Только выбрать подходящий момент. О, если бы у него были гранаты!
Шлейф пыли, поднятый колесами опеля, скрыл из глаз преследующих мотоциклистов. Но тонкая, желтоватая пыль заскрипела на зубах мельчайшими песчинками, начала лезть в глаза, в нос, вызывая неудержимое желание чихать и мешая смотреть на дорогу впереди. Неожиданно сзади хлопнуло, баранка рванулась из рук, машину повело в сторону. Скорость упала.
«Пробили шину», — понял Волков.
Жуя и сминая спустивший скат, опель, словно из последних сил, рванулся к кустам на обочине.
На ходу сдвинувшись на сиденье рядом с местом водителя, Волков распахнул дверцу, вывалился из машины и, вскочив на ноги, кинулся в кусты, с треском ломая покрытые пылью ветки. Вслед хлестнули автоматные очереди.
Потерявший управление опель осел на бок и ткнулся бампером в кювет. Почти невидимые в ярком солнечном свете бледные язычки пламени побежали по кузову, потом ухнуло, и столб огня взметнулся высоко вверх.
Мотоциклисты широкой дугой обтекали горящую машину, выстраиваясь в линию перед деревьями. Затрещали автоматы.
Из тучи поднятой над дорогой пыли вынырнул грузовик. Из кузова посыпались солдаты, откинули задний борт, выпуская рвущихся с поводков овчарок.
— Лос, лос! Шнеллер! — кричал обер-лейтенант в фуражке с высокой тульей.
Быстро распустив длинные поводки, проводники пустили собак, кинувшись в гущу леса. Стуча сапогами, побежали солдаты. Несколько мотоциклистов, оставив машины, бросали саперными лопатками землю на догорающий опель.
…Бютцов решил ждать Тараканова у костела, стоящего на краю сгоревшей деревни: в разрушенном здании драма его враг сумел скрыться один раз. Значит, он придет туда снова.
Из головы у Конрада не выходил мужчина в сером ватнике, появившийся на краю оврага с чужой стороны границы. Определенно между ним и Таракановым есть какая-то связь. Довести эту мысль до логического конца метала жуткая боль в раненой голове. Он даже не позволил себя перевязать, досадливо отмахнувшись от фельдшера, прибежавшего к караульному помещению, Так и поехал, выведя машину из гаража и бросив на сиденье винтовку с оптическим прицелом. Он убьет Тараканова, как только тот появится у костела. Всадит в него всю обойму, пулю за пулей, пока не перестанет дергаться его тело, а потом, для контроля, — из парабеллума пулю в затылок.
Враг должен умереть, потому что с ним уйдет и тайна поражения Конрада фон Бютцова, гауптштурмфюрера СС. Когда Тараканов умрет, только один Конрад будет знать о том, что чужой разводке удалось добраться до картотеки. До настоящей картотеки! Шмидт уже ничего никому не расскажет. Ему самому, Конраду, рассказывать тоже ни к чему. В противном случае прощай все: карьера, служба, черный мундир с серебряными позументами и одним витым погоном на плече, страх окружающих… Что его может ждать? Разжалование, концлагерь или просто неожиданный выстрел в затылок? Ничего из этого набора его не прельщало.
Правильно гласит народная мудрость — знают трое, знает и свинья! Теперь знающих тайну только двое, и один из них должен обязательно умереть. И это будет только Тараканов!
«Он хочет остаться один на один с тайной, — скривил губы Конрад, сворачивая к проселку, ведущему в направлении сожженной деревни. — Но провидение рассудило иначе. То, что я жив, не перст ли божий, указывающий мне путь?!»
Машина, мягко переваливаясь на вылезших на дорогу толстых корнях и иногда пробуксовывая в рыхлом песчаном грунте, шла по проселку. Пришлось скинуть скорость, как не одолевало нетерпение.
«В городе Тараканова не возьмут, — продолжал размышлять фон Бютцов. — Он ловок, как обезьяна, и увертлив, как уж. Да и зачем ему в город? Если и поедет, то только, чтобы сбить со следа. Скорее всего так и будет. А потом он обязательно появится у костела. Или я окончательно проиграл! Даже Бергер не сможет помочь, если станет известна правда о картотеке».
Не доехав до знакомой опушки с полсотни метров, Конрад остановился, дав задний ход, загнал машину в кусты и, прихватив винтовку, пошел торопливым шагом к пригорку, с которого совсем еще недавно он смотрел в бинокль на сопредельную сторону.
Выбрав позицию, он нетерпеливо разорвал картон патронной пачки, зарядил винтовку и проверил сектор обстрела. Да, отсюда он достанет и до костела, и до оврага на той, русской стороне. Оптика прицела с тонкой черточкой крестика бросила вплотную к глазам щербатый кирпич стен разрушенного храма.
Загнав патрон в ствол, он изготовился к стрельбе. Теперь ждать и надеяться на правильность расчетов. Только один точный выстрел, и все будет представлено совсем в другом свете. Враг получил ложную картотеку ценой жизни Шмидта и ранения его, фон Бютцова. Операция, спланированная СД, успешно завершится. Стоит немного отдохнуть, потому что после выстрела надо будет добежать до тела Тараканова и тщательно обыскать его, чтобы вовремя взять все то, чего не следует видеть посторонним глазам.
…Глухой и пока еще далекий собачий лай подстегнул его. Собаки — это очень плохо! Где-то здесь должен быть ручей — побежать по воде, а потом выбраться на берег? Нет, не имеет смысла — собаки пойдут верхним чутьем, а он только потеряет время и скорость. Осталось немного: километр или два, а там сожженная деревня, костел, ступеньки спуска в подвал, пол из чугунных плит, под одной из которых вход в дренажную систему. Там спасение…
Усыпанная прошлогодней хвоей земля заглушала звук его бега, мягко пружинила под ботинками, словно помогая ему бежать еще быстрее. Автомат Волков не бросил, хотя патронов осталось не так много. Хуже всего, если они высадили группы с собаками в нескольких местах и теперь затягивают горловину невидимого мешка, в центре которого бежит он.
Что же произошло с Ксенией? Неужели они все-таки выследили ее, арестовали и пришли на место встречи, устроив засаду. Предать она не может, в этом Волков был убежден. Значит, выследили! Бедная девочка — первое задание оказалось для нее последним. Уцелел ли Гунн? Теперь все надежды на него…
Собачий лай раздался где-то справа. Надо поторапливаться. Ноги заработали еще быстрее. На мгновение почудилось, что он бежит на тренировочном кроссе, по Измайловскому парку, по тропинке под лиственницами, которые, как рассказывали, посажены еще Петром I.
