Антонин Ладинский - Собрание стихотворений
159. «Все тяжелее с каждым годом воз…» — Русские записки. 1939. № 16. С. 91. С разночтением в строке 10 («Английский парк, где окнами квартир») и 3 дополнительными двустишиями после строки 12:
Тут все благополучно до конца,
Тут деву церковь ждет, а банк юнца.
И, может быть, то лишь в душе твоей
Гремел тот гром средь белых голубей.
И ничего на свете вовсе нет —
Придумал все мечтатель и поэт,
161. Пчела и роза («Твою судьбу поэт сравнил с цветком…») — Новоселье. 1948. № 37/38. С. 42. Под названием «Роза и мотылек».
165–166. Лирический театр — Новоселье. 1946. № 24/25. С. 21–22. Вариант опубликован: Эстафета. С. 66–67. С датировкой «1941», разночтением в 8-й строке («Мой праздник и несколько лет») и дополнительной последней строфой 1-го стихотворения («Потом выступают актеры. / Нам тоже назначена роль: / Тебе — жар ланит, как у Флоры, / Мне — бледность поэта и боль»). Первоначально под общим названием «Лирический театр» Ладинский опубликовал 3 стихотворения: «Бездушных роз корзина…», «Атлантик пенит море…», «Без роз и без приветствий…» (Последние новости. 1933. 2 апреля. № 4393. С. 4), из которых включил в книгу «Стихи о Европе» лишь 1-е, причем как самостоятельное, вне цикла, название же «Лирический театр» вновь использовал позже для цикла из совсем других стихотворений.
168–169. Из голубой тетради
1. «Всю ночь под лампочкой убогой…» — Воля России. 1930. № 10. С. 802.
2. «Значит, ты не червь, не раб, не прах…» — Современные записки. 1939. № 68. С. 188. С дополнительными 4 строфами:
Трепещи, дрожи и не тужи
Над коротким счастьем человека!
Встретились в дубраве две души,
Там, где хижина у дровосека.
Как друг друга в темноте найти?
Где же ты, в дубах и пальмах мира?
Соловьи, деревья на пути,
Но разит высокий лес секира.
Замерзая, встретились в тепле
Два больших и радостных волненья,
Два прекрасных мира на земле —
Шум ветвей и ветер вдохновенья.
Два счастливых голоса во сне
В пальмовом лесу друг друга звали,
Ангелы встречались при луне
И друг другу руки целовали.
170. Зимой («Все в инее. Летит экспресс…») — Советский патриот. 1947. 3 января. № 115. С. 3. Под названием «Зима».
171. «В беседе пылкой…» — Последние новости. 1933. 21 мая. № 4442. С. 4. Под названием «Превыше скал». Совсем другой вариант, ниже воспроизводится полностью:
В беседе пылкой
Тряся весь мир
И за бутылкой
Устроив пир,
Сошлась в трактире
Компания,
На братском пире
Одна семья:
Любовь, бродяжка
И стихоплет.
И деревяшка —
Все свой народ.
Солдат про славу
Нам говорил,
Как по уставу
Он кровь пролил,
Как в век героев
Он службу пес,
Как до отбоя
Тащил свой воз…
></emphasis>
— Без крохи хлеба
Нас вел старик
К богам, на небо.
На орлий клик,
В туман ущелий,
На выси круч.
Гром артиллерий
Гремел средь туч.
В те дни двуглавый
Превыше скал
За вящей славой
Летал, летал.
Нас ветр альпийский
Валил там с ног.
О, италийский
Наш полубог!
Там звоном эры
Дрожала твердь,
И гренадеры
Там шли на смерть.
Пусть вновь пшеница
В полях шумит,
И вереница
Возов скрипит.
Пусть пахарь плугом
Вздымает век,
И мир к лачугам
Слетит навек,
А Бог — к богатым,
Позвольте нам,
Простым солдатам,
Твоим стрелкам,
Любить те горы
И те поля,
Где гром и хоры
Судьбы деля,
Все наши братья,
Вздохнув, легли
В огонь, в объятья
Твоей земли.
172. «Ты — ниже травинки и тише воды…» — Новоселье. 1948. № 37/38. С. 42. Под названием «Тихая жизнь» и с разночтением в первой строке: «Ты ниже травы или тише воды…»
173. «Прославим гений Пушкина!..» — Русский патриот. 1944. 16 декабря. № 8 (21). С. 3. Под названием «Школа», с датировкой «Париж, 1942» и 6 строфами вместо 3. Первоначальная редакция ниже приводится целиком:
ШКОЛА
Прославим гений Пушкина! Рассвет
Над Альпами! Суворова в алмазах!
Да чтут народы гром его побед
И петушиный крик в его проказах.
Но вдохновляет и наука нас,
Завоеванье неба и пространства,
И в солнечный счастливый мирный час
Труды трудолюбивого крестьянства.
Пусть колосится мирно на полях,
Шумит высокосортная пшеница.
Медведь твой страж на северных морях
И лев — где южная пройдет граница.
Пусть миллион воздушных кораблей
Взлетает средь небесных океанов.
Пусть зарево от доменных печей
Пылает в небе — зарево вулканов.
Прославим книжный труд, любовь к стихам
И честные рабочие мозоли!
Жизнь стала крепкой и разумной там,
Где весь народ как бы в огромной школе.
Учитесь, дети! В школьной тишине
Пишите в ученической тетради:
— Наш гений Пушкин… В бронзовом коне
Его стихи ликуют в Ленинграде.
175. Пушкину («Он сделал гордым наш язык, а нас…») — Советский патриот. 1947.14 февраля. № 121. С. 4. С дополнительными строфами после 1-й («Он, как отец, в несчастьях утешал, / Он русским воздухом наполнил горы, / А русской музыкой — долины зал / И чердаки, где наши были споры. / О, сколько раз на каменных мостах, / Склонясь над иностранною рекою, / Шептали мы его стихи в слезах, / Волнуя слух любимою строкою!») и 4-й строфы («Возвышеннее любим мы, мой друг! / И над его бессмертными стихами / Сжимается волненьем сердце вдруг / И наполняются глаза слезами»).
179. Памятник («Все может быть! На заседанье чинном…») — Новоселье. 1948. № 37/38. С. 43.
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВКЛЮЧАВШИЕСЯ В СБОРНИКИ
180. «Ликует ветер невских хладных вод…» — Звено. 1925. 6 апреля. № 114. С. 2.
181. «Дорога россиянки не легка…» — Дни. 1926. № 893. Января. С. 3.
182. «Скрипит возок, в снегах ныряет…» — Воля России. 1926. № 3. С. 48. Разбирая большую подборку стихов молодых парижских поэтов в «Воле России», Адамович особенно отметил Кнута и Ладинского: «В стихах другой общепризнанной “надежды”, у Ант. Ладинского, есть кое-что от Мандельштама и кое-что от Агнивцева. Влияние Мандельштама в двух словах определить трудно. Но несомненно чувствуется, что к Мандельштаму Ладинский тянется. Ему мешает агнивцевская нехорошая легкость, какое-то подозрительное панибратство с темами, словами, образами, доступными поэту лишь на высших ступенях его человеческого и поэтического развития. Впрочем, нельзя отрицать полную литературность стихов Ладинского. Их можно печатать где угодно, рядом с кем угодно» (Адамович Г. Литературные беседы //Звено. 1926.11 апреля. № 167. С. 1–2).
183. Сельская муза («Ты родилась — поплакала, запела…») — Перезвоны. 1926. № 21. С. 670–671.
184. Сосны («Внимая соснам — пенью смоляному…») — Годы. 1926. № 4 (26). С. 2.
185. Дорога («Мы помним жаркие теплушки…») — Воля России. 1926. № 6/7. С. 39–40.
186. Одиночество («В небесно-голубом плаще…») — Звено. 1926. № 184.8 августа. С. 7.
187. Корабельное («Подобны верфи черновым тетрадям…») // Дни. 1926. 29 августа. № 1093. С. 3.
188. Клюква («Величьем лунная столица бредит…») — Современные записки. 1926. № 28. С. 223.
189. Свобода («Ты к нам пришла снегурочкой, весталкой…») — Своими путями. 1926. № 10/11. С. 2.
190. Брат («Ты поднял, брат, на мачте корабельной…») — Последние новости. 1926. 28 ноября. № 2076. С. 3.
191. Сентиментальный корабль («Мы белокурые матросы…») — Своими путями. 1926. № 12/13. С. 6.
192. Петух («Петух зарю приветствует на рынке…») — Дни. 1926. 5 декабря. № 1177. С. 3.
193. «Европой бредили медвежьи станы…» — Перезвоны. 1927. № 28(1). С. 878.
194. Виноградник («Звенит мелькание лопаты…») — Последние новости. 1927. 19 мая. № 2248. С. 3.
195. Рождение («На нежной флейте и на барабане…») — Последние новости. 1927. 22 сентября. № 2374. С. 3.
