Велимир Хлебников - Том 6/1. Статьи. Ученые труды. Воззвания
Трудно сказать, случайно ли, но мы по большей части наблюдали это под осень в кедровниках; может быть, бывая в других местах мимоходом, кедровки не задерживаются долго около враждебных существ, тут же, так сказать, на досуге, они могут заняться ими, а может быть, имея под осень в кедровниках большие запасы орехов, они находят особенно нежелательным присутствие посторонних существ; так и объясняют это местные промышленники: «ишь пакость, – говорят они, – ругается, думает, что мы за шишками пришли».
В лесу они играют ту же роль, как пигалицы на болоте: при своей подвижности и любопытстве они быстро открывают убежище существ, подозрительных по их мнению; особенно досаждая своим криком на охоте. Раз нам пришлось ночевать в доме заброшенной шахты на плече Сухогорского камня, но лишь забрезжил рассвет, мы были разбужены отчаянным, торжествующим криком кедровок, успевших уже залезть в комнаты. По своему характеру кедровки очень общественны: приходилось наблюдать, как кедровка, залетев в глухое болото или на вершину гольцов, долго и пустынно каркает, пока не получит ответа, после чего она, обычно, снимается и летит на голос или ждет прилета других. Кедровки очень крикливы. Крик их замечательно богат интонациями: то она злобно каркает, завидев врага, то стонет, то пищит, то бормочет, как бы разговаривая с кем-то. Наевшись, кедровка часто сидит подолгу, нахохлившись и закрыв глаза, видимо наслаждаясь своим голосом, как бы рассказывая что-то о дневных впечатлениях на своем странном языке: «пи-у, пи-у, пи-у», стонет она болезненно и жалостно; «пи-и, пи-и, пи-и», пищит она голосом тонким, как крик рябчика; вот настойчиво и вразумительно звучит ее голос: «кннья, кннья, кннья»; вот переходит в бормотанье: «кя, кя, кя»; вот, вздрагивая от напряжения и еще больше, как бы сердито ероша перья, грубо и хрипло шипит она. Кедровки всеядны, но по крайней мере кедровки, живущие оседло в кедровниках, как уверяют местные охотники-промышленники, круглый год в значительной мере питаются кедровыми орехами. Мы систематически не следили, но, действительно, в начале лета у убитых кедровок в кедровниках зобы были набиты почти исключительно ядрами кедровых орехов; особенно охотно кедровки прячут свои запасы у гольцов, должно быть потому, что там зимою снег сдувается ветром, да и разыскивать запасы легче, так как в некоторых местах почва там почти голая. В излюбленных местах, как на вершине Белого камня, мы встречали много конусовидных отверстий от клювов ореховок и валяющуюся около них скорлупу орехов. В каждой яме бывает около десяти, чаще менее орехов. По-видимому, кедровки собирают свои запасы летом, не столько руководясь памятью, сколько отыскивая первые ростки проросших орехов; раскапывая, кедровки достают остальные. Интересно, что проросших орехов кедровки не едят, но обрывают и бросают их зеленые ростки. Промышленники уверяют, будто бы кедровки это делают с досады, что им не удалось воспользоваться орехами. Понятно, некоторые ростки остаются, и, таким образом, кедровки сильно способствуют расселению кедра. В то же время, делая из года в год запасы из отборных орехов, они, можно думать, имели влияние на улучшение качества самых орехов. В общем, нужно думать, они находятся приблизительно в тех же отношениях к кедру, как люди к пшенице. Осенью ореховки быстро справляются с урожаем орехов, не столько, может быть, съедая их, сколько пряча по лесу и роняя на землю, где их подбирают медведи, бурундуки и мыши. По словам промышленников, для этого кедровки заглатывают орехи и, забрав таким образом около горсти, разносят их по лесу. Так, по словам местных жителей, в 1901 году орехов уродилось в окрестностях Павдинского завода очень много, но налетела такая масса кедровок, что не дала воспользоваться урожаем. Зимой, по словам местных жителей, кедровки достают свои запасы из-под снега. Но когда выпадут большие снега, да ударит сильный мороз, плохо приходится кедровкам: во множестве летит она к жилью человеческому одна за другой на любую приманку, попадая мальчишкам в силки, или мрет по тайге от стужи и голода.
Весной (26 мая), наблюдая на пределе лесной растительности, на вершине Павдинского камня, как кедровки откапывали свои запасы, мы заметили кедровку, одиноко суетившуюся в камнях; она была убита и оказалась типичной тонкоклювой (macrorhynchos), зоб ее был набит исключительно мелкими паучками, тогда как в это время у местных (caryocatactes) зобы были в значительной мере набиты ядрами кедровых орехов; можно думать, что она не умела отыскивать прошлогодние запасы в земле по выросшим оттуда росткам.
В колл. находятся 3 экземпляра: 1 с гольцов Павдинского камня, 26/V, 10/VI, и 2 у Павдинского завода.
G-us Pica Briss. Р. leucoptera.
Встречается довольно часто у жилья человеческого. 21/V найдено гнездо сороки белокрылой; помещалось оно на ветвях ели. От гнезд обыкновенной сороки, которые мы встречаем в приволжских губерниях, оно отличалось грубой работой, так как построено было главным образом из толстых сучьев, и очень крупной величиной; но, впрочем, эти особенности могли зависеть от каких-либо случайных условий. Лоток был выстлан грубыми комьями глины. Птенцы были еще голые.
В колл. находятся: ♀ окрестности Павдинского завода. 28/V; juv. поскотины у Павдинского завода, 27/V.
G-us Garrulus Briss. Sp. G. brondti Eversm.
Сойка рыжеголовая встречается лишь изредка, преимущественно в борах и березняках.
В колл. ♂, долина р. Павды. 24/IX.
G-us Perisoreus Bp. Sp. P. infaustus Linn.
Кукша встречается лишь изредка. Охотнее всего держится в густых и мшистых кедровниках.
В колл. ♂, Сухогорский камень, 26/VI.
Subfam. Buboninae. G-us Glaucidium Boie. Sp. G. passerinum Linn.
Сыч-воробей был добыт в глухой кедровой тайге, у подножия Павдинского камня.
В. В. и А. В. Хлебниковы.
<1906>, 1911
Слово как таковое*
1. Чтоб писалось и смотрелось во мгновение ока! (Пение, плеск, пляска, разметывание неуклюжих построек, забвение разучивани<я>. В. Хлебников, А. Крученых, Е. Гуро; в живописи В. Бурлюк и О. Розанова.)
2. Чтоб писалось туго и читалось туго, неудобнее смазных сапог или грузовика в гостиной. (Множество узлов, связок и петель и заплат, занозистая поверхность, сильно шероховатая. В поэзии Д. Бурлюк, В. Маяковский, Н. Бурлюк, Б. Лившиц; в живописи <Д.> Бурлюк и К. Малевич.)
У писателей до нас инструментовка была совсем иная, например:
По небу полуночи ангел летел
И тихую песню он пел…
Здесь окраску дает бескровное пе… пе… Как картины, писанные киселем и молоком, нас не удовлетворяют и стихи, построенные на
па-па-па
пи-пи-пи
ти-ти-ти
и т. п.
Здоровый человек такой пищей лишь расстроит желудок. Мы дали образец иного звука и словосочетания:
Дыр, бул, щыл,
убещур
скум
вы со бу
р л эз
(Кстати, в этом пятистишии более русского национального, чем во всей поэзии Пушкина.)
Не безголосая, томная, сливочная тянучка поэзии (пасианс)… (пастила), а грозная баячь:
Каждый молод, молод, молод,
В животе чертовский голод.
Так идите же за мной…
За моей спиной
Я бросаю гордый клич
Этот краткий спич!
Будем кушать камни травы
Сладость горечь и отравы
Будем лопать пустоту
Глубину и высоту
Птиц зверей чудовищ рыб
Ветер глину соль и зыбь…
До нас предъявлялись следующие требования языку: ясный, чистый, честный, звучный, приятный (нежный для слуха), выразительный (выпуклый, колоритный, сочный).
Впадая в вечно игривый тон наших критиков, можно их мнения о языке продолжить, и мы заметим, что все их требования (о, ужас!) больше приложимы к женщине как таковой, чем к языку как таковому.
В самом деле: ясная, чистая (о, конечно!), честная (гм!., гм!..), звучная, приятная, нежная (совершенно правильно!), наконец, сочная, колоритная – вы… (кто там? Входите!).
Правда, в последнее время женщину старались превратить в вечно женственное, прекрасную даму, и таким образом юбка делалась мистической (это не должно смущать непосвященных – тем более!..). Мы же думаем, что язык должен быть прежде всего языком и если уже напоминать что-нибудь, то скорее всего пилу или отравленную стрелу дикаря.
Из вышеизложенного видно, что до нас речетворцы слишком много разбирались в человеческой душе (загадке духа, страстей и чувств), но плохо знали, что душу создают баячи, а так как мы, баячи-будетляне, больше думали о слове, чем об затасканной предшественниками Психее, то она умерла в одиночестве и теперь в нашей власти создать любую новую… Захотим ли?
