Константин Бальмонт - Том 4. Стихотворения

Ревность – как волны:
Думаешь – горы,
Смотришь – как пена,
Вот уже нет.
С ветром приходят
Ревность и волны,
С ветром уйдут.

Дай мне печали,
Дай мне тревоги,
Все, что ты хочешь,
Только не ревность.

Огонь нещадный,
Пожар, в котором
Горю, ревнуя,
И умираю.
Убить хочу я:
Погибнуть легче
В одном пожаре.

Я умираю,
Уж я покойник,
Так жалит ревность,
Так отравляет.
Кто с ней не хочет
Жить неразлучно,
Вмиг убивает.

Если бы знал я, по каким ты
Здесь камням проходишь,
Я бы их перевернул,
Да никто не ступит.

Мой муж – мой муж,
Он муж ничей,
Кто хочет мужа,
Воюй, бери.

Очи моей смуглянки,
Святая Люсия, храни их.
Если ж не мне они светят,
Вороны, выклюйте их.

Мой милый так непостоянен,
Нейдет, нейдет, а я все жду.
Что, если тешится теперь он
Цветами, но в другом саду!

Уж слышен звон о душах,
А милый мой нейдет.
Что, ежели другая
С ним счет часов ведет!

– На луну я взглянула
И увидела в ней,
Что влюблен ты в другую
И тешишься с ней.
– Кто тебе рассказал это?
– Мне никто не сказал это,
Там в луне, я увидела в ней.

Тем же веером, которым
На себя ты веешь ветром,
Ты тому, кого ты знаешь,
Посылаешь тайно знаки.
Тот же веер и движенье,
Для тебя в нем освеженье,
Для меня пожар.

Я птичкой ручною
К руке твоей льну,
А ты улетаешь
С другим.

Скорее мертвой
Тебя хотел бы,
Чем близ другого
Я увидать.
Скорей в могиле!
Ты не была бы,
Но не была бы тогда чужой.

В саду моей царицы
Садовником был я.
Когда ж раскрылись розы,
Пришел их рвать другой.

Иди в недобрый час,
Устал тебя любить,
На башне ты фонарь,
Ты светишься для всех.

Если любишь лишь меня,
Буду твердой я стеной,
Если люб тебе другой,
Скроюсь молниею я.

У тебя любовь с другой,
И любви со мною хочешь,
Хочешь ты делить любовь,
Не хочу любви раздельной.

Я не люблю сердец,
Где трещина видна.
Когда даю свое,
Даю его сполна.

Если б я родился василиском,
Я тебя бы взором умертвил,
Чтоб тебя совсем отнять у мира,
Чтоб тебя никто в нем не любил.

Как жемчужины – признанья,
Чуть жемчужина сорвется,
За одной – другая, третья,
Ожерелье распадется.

Если здесь ты чужестранка
И любви искать приходишь,
Жизнь моя, вот я, слепец твой,
От твоих двух солнц ослепший.

Если я и чужестранка,
Не любви искать пришла я,
Ибо я в земле родимой
Ветвь оставила с цветами.

Где есть радость, там счастия мера,
И мне нравится тот кабальеро,
Потому что он в траур одет,
А мне радостен черный цвет.

Дама в черном покрове,
Кто умер, в чем скорбь твоя?
Если отец – сокрушайся,
Если милый, так вот здесь я.

На высокое небо взошел я,
Чтобы имя узнать красоты,
И один серафим мне поведал,
Что зовешься Долорес ты.

«Пресвятая Мария!» взывает
Погибающий в море моряк.
На земле я, но кличу: «Мария,
О, Мария, даруй мне знак».

Ай, как высок тот балкон!
Ай, тот балкон золоченый!
Ай, что за нежная там!
Ай, кто ж у милой влюбленный!

Более не веселят
Ни розы меня, ни жасмины,
Веселит лишь твое лицо,
Скажи, где живешь ты, малютка?

Скажи, где живешь ты, малютка,
Хочу я тебя узнать,
И если дружка не имеешь,
Приду на тебя притязать.

Ты малая роза в бутоне,
Своего не раскрыла огня.
Если еще ты не любишь,
Полюби для начала меня.

Яблочек нежно-цветистый,
Тебя я нашел на земле.
Если еще ты не любишь,
Влюбившись, предайся мне.

Чуть засну, во сне мне снишься,
Чуть проснусь, и в мыслях ты.
Расскажи-ка мне, подружка,
Так же ль точно и с тобой?

Только ты взглянешь,
И только взгляну я,
Говорю я глазами
То, о чем я молчу.
Так как не вижу
В тебе я ответа, –
Гляжу и молчу.

Глазами гляжу на тебя,
И ртом я с тобой говорю,
И глазами тебе говорю я
То, о чем мои губы молчат.

Обожаю солнце,
Почитаю образ,
Чувствую: люблю я,
А она не знает!

Хоть и знает сердце,
Что тебя так любит,
Но скрывать умеет,
Чтоб не оскорбить.

Больше глаза мои любят тебя,
В скрытности прячась своей,
Нежели те, что кричат тебе громко,
Нежели те, что шумят.

Много имею сказать тебе, много,
Но говорю это только молчанью,
Много тебе говорю умолчаньем,
Если в тебе только есть разуменье.

Только могу говорить тебе
Полуслова.
То, что язык начинает,
Довершает душа.
Ибо так уж выходит,
Что любовь есть очень ребенок,
И не может она говорить.

Сердце мое загорелось,
Дыма же нет.
Это вот значит – сгорать
Без очевидных примет.

И твои глаза и мои
Друг на друга глядят, говорят,
Но сердца бессловесны,
Нет меж них объясненья.
Я, однако, тебе сообщаю,
Если нет от тебя изъясненья,
Не понимаю тебя.

Тебя хочу я и не хочу я, –
Тут разнородность:
Тебя хочу я и не хочу я,
Чтоб это знал ты.

Я хотел бы на минутку
Быть твоей сережкой светлой,
На ушко тебе сказал бы
То, что в сердце у меня.

Чуть увидел тебя, – полюбил,
Как тебя полюбил, – умираю,
Умирая тобой, чрез тебя,
Я счастливым себя почитаю.

С тех пор, как увидел тебя, – полюбил,
Мне жаль, что случилося это так поздно,
Затем что хотел бы я, счастье мое,
Тебя обожать от минуты рожденья.

Прежде чем тебя узнал,
Я тебя уже любил,
Потому что возвещала
Мне о том моя звезда.
Да, звезда моя такая,
Что мне счастье возвещает,
Не узнав еще его.

Только я, светловолоска,
Лик пресветлый твой увидел,
Книзу пали, долу пали
Крылья сердца моего.

Закон, что, кто тебя увидит,
Тебя тот должен обожать.
Тебя я видел и не стану
Я на законы посягать.
А то вполне я заслужил бы
Изгнанья от твоих очей,
Как исто-справедливой кары.