Юрий Колкер - Млечное
В эту январскую жуть.
Знаю: домой пора.
То же
Было вчера,
То же — будет опять.
Нет.
Я останусь ждать.
Я обречён — всегда, —
Я осуждён — ловить
В синих кристаллах льда
Отсвет
Моей любви.
Молча бреду на мост.
Мест до костей промёрз.
Нетронутый снег
Пушист.
Нету следов машин…
Крыши укутал снег,
Лёг на дворах пустых, —
Снег —
Пушистый, как смех
Ласковых глаз твоих…
…Как охватить твой размах,
Мама моя, зима?
Я верю в магию снов,
Я чувствую всей душой,
Я знаю: здесь суждено
Встретиться мне с тобой!
Слушай рассказ мой, ночь.
Ты у меня одна.
Слушай — хоть мне помочь
Даже ты
Не вольна…
Это случилось так:
Я услыхал во мгле
Чуть различимый шаг,
Я услыхал во мгле
Лёгкую поступь ног,
Тех, что на всей Земле
Бог
Повторить не смог!
Я небо могу поднять —
Пусть рухнет на плечи мне!
Город
могу
поднять
Я на своей спине,
Могу я весь невский лёд
Дыханьем своим растопить
И, может быть, другу ещё
Измену смогу простить, —
Но только вот глаз поднять,
Глаз от земли поднять
В этот звенящий миг —
Нету
сил у меня!
В этот звенящий миг
Слов — для тебя — найти
Я не смогу, — пойми,
Я не смогу, — прости…
Мост.
Тишина.
И снег.
Мороз не даёт бледнеть.
Близко до дрожи я
Вижу лицо твоё.
Жарко зимой стоять
Так, на мосту, вдвоём.
Тихо.
И ночь молчит,
Гулко колокол бьёт —
Это сердце стучит,
Сердце стучит моё…
1962
СОН
В этом мире, я знаю, нет
Предначертанных ранее дат —
Ты приснилась сегодня мне,
Неожиданно,
Как всегда.
Помню:
Вьюжный и мглистый день,
И нет ни души кругом,
И я — неизвестно где —
Настигнут Моим Врагом.
Был жестоким неравный бой,
Я упал — головой об лёд.
В этот город, совсем чужой,
Опрокинулся
небосвод.
И в глазах —
жёлтый туман,
И свинцовых век не поднять.
Так победила Зима
В единоборстве
Меня…
И в этот, последний, час,
Бледна, как звенящий снег,
Печалью огромных глаз
Ты наклонилась ко мне.
сентябрь 1962
ПРЕЛЮДИЯ
Метель ломилась и стенала
В квадрат стекла,
А ты, усталая, мечтала,
Далёкая, ждала.
Ложились ломание тени
Лицом к луне,
Луна спускалась на колени
По стёклам на окне,
Луна лилась, луна играла,
Метель сдалась.
Метель, наверное, не знала,
Что ты ждала.
1962–1963
ПЛАЧ О ПОГИБШЕМ ГОРОДЕ
1
Годы провалами улиц
В душу ко мне заглянули,
Так по-осеннему строго
Тенью легли на дорогу —
Жди, мол: тобою гонимы,
Мы не проходим бесследно! —
Всех нас заботливо примет
Город таинственно-бледный.
Город! Гранитная глыба —
Ни обойти, ни объехать…
Память вчерашних ошибок
В нём поселилась, как эхо.
Улицы. Ромбы кварталов.
Ламп убегающих нити…
Нам в переулках осталась
Магия звёздных наитий.
Милая! Город бесцельный
Искры твоей не заметит,
Только с тобой — нераздельно
Связан он нитью столетий!
В городе мы неприметны:
Город — как небо огромный…
Милая! Город бессмертный
Каждое слово запомнит.
Город себе не изменит,
В городе царствуют тени,
Белые блики рекламы,
Глаз лихорадочных пламя…
Ходят красивые люди,
Говор их злобно циничен,
Лоск утомительно нуден…
Это наш храм, Беатриче!
1962–1963
2
Этот город хрупких очертаний!
Этот город призрачных громад!
Ночь рисует контур каждой грани,
Тени режут линии оград.
Ночь неслышно входит в этот город,
Ночь приносит жёлтый лунный блеск,
Рано опускает в окнах шторы,
Стелется украдкой по земле.
Скажем этим улицам спасибо!
Нам открыли сумерки на них
Город неразгаданных улыбок,
Город полусомкнутых ресниц…
Я во власти мглы литых каналов,
Я во власти бронзы этих слов…
Друг мой, ночь нам много обещала —
Будем свято верить в эту ложь!
Протяни мне руку, Алигьери,
Мы пройдём по улицам вдвоём,
Я тебе прочту на каждой двери
Имя искромётное твоё.
В приглушенном шёпоте столицы
Сплетни будут реже день за днём;
Каждому сегодня ночью снится
Правда о величии твоём,
Этих дней немая вереница,
Этот мир, где зримо ты живёшь, —
Снится отражение на лицах
Взгляда, вызывающего дрожь…
Будет ночь, стремительно и лживо
Намечая чары темноты,
Беспредметной грустью так красиво
Рисовать случайные черты;
Будет город, грустно безучастный,
Нас манить стенанием Сирен;
Будет звать, томительно и властно,
Откровенным пафосом измен… —
Смутно верю, что на вызов этот
Я скажу заведомое нет, —
Лишь поднимет зарево рассвета,
Как ресницы, шторы на окне.
1962–1963
3
Там, в центре, город жутко симметричен
Рекламами, витринами, стеклом, —
Святилище померкнувших величий
С веками превращается в Содом.
И только Зверь, по-прежнему сурово,
Прохожим в очи смотрит день и ночь —
Как будто снова призраки былого
Вернуть на землю бронзе суждено…
А столп застыл в предчувствии рассвета,
И в наступившей звонкой тишине,
Заря, уже поднявшаяся где-то,
Я знаю, не забудет обо мне…
К Флоренции брезгливо безразличен,
Поддавшийся нахлынувшей тоске,
Незначащее имя Беатриче
Пишу на подсыхающем песке…
1962
ДОРОГА НИКУДА
1
Я взлетал, не касаясь ступеней,
И дрожал, и мечтал, и горел,
И на стенах минутные тени
Отвечали душевней игре…
На коврах — полыханье камина…
А над миром неслись облака,
И на огненных стенах гостиной
Рисовался далёкий закат.
Но внезапность стремительной смены
Не давала мне взгляда поднять:
Я встречался со взором Роэны,
Неотступно искавшим меня.
И, сражённые лезвием взгляда,
Мысли падали в недра души
И дразнили, не зная пощады,
Высотой недоступных вершин.
Я пытался понять в этот вечер
Мир нечаянной жизни моей, —
Чуть задетый надменностью речи
И сарказмом — твоим, Альсервей…
Было много веселья и смеха,
Было странно и грустно чуть-чуть.
Всею гулкою тяжестью эха
Мне щемило предчувствие грудь…
2
Я заметил, как вздрогнула Эли,
Да, клянусь, я заметал один,
Как она подошла к акварели,
Чуть задёрнутой штофом гардин —
И без слова, без звука, без жеста
Все глаза обратились к стене,
И молчаньем, и скорбью протеста
Холод дня всколыхнулся во мне.
На картине, таинственно-строгой,
Так тревожно дрожат облака,
И бежит по равнине Дорога
В даль, где дымно клубится закат.
Поражённый внезапным виденьем,
Каждый тщетно разгадки искал,
Каждый — в смутной игре светотени —
Свой взыскующий день угадал;
Нам на синем играющем фоне
Приоткрылась грядущая даль…
Но никто от смятенья не понял,
Что Дорога ведёт Никуда,
И никто не нашёл на Дороге
Неприметной фигуры — моей, —
Потому что до боли убогим
Я себя обнаружил на ней…
1962–1963
* * *
Луна поселилась в кирпичной трубе,
луна включена на фонарном столбе,
луна, улыбаясь, пришла на карниз,
луна по карнизу спускается вниз,
котёнок играет с луной на полу,
луну на подносе приносят к столу,
луна в сковородке шипит на плите,
луна расплылась на чертёжном листе,„.
…Не хочу,
чтоб мне снились
такие сны!
Комом в горле стоит строка мне…
Эй, кто там?
Ловите осколки луны —
это я в неё бросил камнем.
1963
* * *
Здесь, на этой планете,
