Валериан Курамжин - Дорога домой (сборник)

Чайная ложечка мерно звенела,
Поезд по рельсам стучал,
Ты же в окно отрешённо смотрела,
Я водку пил и молчал …

Что же теперь? Уж сказать больше нечего?
В слезах растворились слова?
А твоя прядь сединою помечена,
Склонённая голова …

Милая женщина, бедная женщина,
Мне ж тебе нечем помочь,
Мы же с тобою бедою повенчаны,
Вот уж кончается ночь …
Ну-ка, давай с тобой выпьем не чокаясь,
Надо ж его помянуть.
Может, затянется рана глубокая…
Каждому в жизни свой путь.

Нам ещё жить. Ну, а он уже в вечности.
Будь ему пухом земля!
В этой конечность иль бесконечности
Пропала кровинка твоя.

К разлуке я уже готов
И к расставанью тоже.
Поменьше бы ненужных слов —
Молчание дороже.

Тебе бы лучше – помолчать,
Свои вопросы взвесив,
Обиды детские сдержать,
Не нужно этой спеси.

А если буря уж грядёт —
Попробовать сдержаться,
Она же, как всегда, пройдёт.
Что ж в склоках унижаться?

Друг другу что-то доказать
Мы всё равно не сможем.
Так что же молнии метать?
Ведь мир всегда дороже.

А если хочешь правды ты,
Так перестань орать!
Не мартовские мы коты,
Хотя мы им под стать.

Но март уже давно прошёл —
Декабрь за окном …
Ну, поорала? Я ушёл,
Захлопнув двери в дом.

Я под окном стоял курил.
Жаль, водки нет с собой.
На расставанье нет уж сил,
Не хочется другой!

В кармане звякнул телефон:
«Ты где, ты где, ты где?»
Ну, что это за моветон?
И я сказал: «В п – де!»

Где-то капает вода,
Я хожу туда-сюда. Маюсь.
Поздней ночью не до сна,
Голова моя ясна. Каюсь?

Перед Богом и тобой,
Перед собственной судьбой. Вор я?
Твою молодость украл,
А свою где потерял? Гол я!

Так кому же я такой,
Со своей больной душой нужен?
И куда ушёл друг мой,
Что так долго был со мной дружен?

Я уж каяться устал
И с коленей своих встал – хватит!
Каждый за свои грехи,
За никчёмные стихи – платит!

Ну, так заплачу и я,
Эта жизнь только моя, только!
Вот я все долги раздал,
Только к Богу опоздал. Горько!

Пьяна бесчувственная муза
И не заходит в лузу шар,
Глаза слезятся, растёт пузо
И в голове сплошной угар.

Прошли весёлые денёчки,
А за окном погода – мразь,
И снова матерные строчки
Рука выводит, обозлясь.

Мой телефон молчит, паскуда,
Зачем теперь мне телефон?
Ведёт себя он, как иуда,
Он впал в какой-то странный сон.

Ну, ладно, с музой разберусь я
И шар коронный свой забью.
Но что же делать с этой грустью,
Что травит душеньку мою?

В синеве табачной и душистой
Выл, ломая нервы, саксофон,
С пьяною улыбкой эгоиста
Суетился тощенький гарсон.

В голове обрывки чьих-то фраз
Теребили пьяное сознанье,
Словно пережил чужой экстаз —
Пустота и разочарованье.

А мадам дрожащею рукой
Всё совала в рот мне сигарету,
Заводила разговор пустой,
Доедая пятую котлету.

Отрыгнув густой котлетный дух
Предложила быстренько напиться,
Мол, пора, а я подумал вслух:
«Вам, мадам, придётся расплатиться».

Я скорей допил её коньяк,
Доживал губами сигарету
И промолвил: «В общем, всё ништяк!»
И пошёл к мужскому туалету.

Ворона, наверное, умная птица?
В народе считают, что так.
Зачем ей тогда на помойках кормиться?
Неужто, народ наш дурак?

Жила бы в лесу, иль охотилась в поле,
И там продолжала свой род,
Гнездилась в чащобах на волюшке-воле,
Вершила свободный полёт.
Пила б из ручья, не из лужицы грязной,
Клевала бы мясо и кровь …
Но нет, она в мусоре безобразном
Находит еду и любовь!

Быть может, что в этом вороньем стремленье
И скрыта воронья судьба?
Возможно, помоечное назначенье
Альтернатива труда?

Вообще, если пристально так приглядеться —
– мы все на помойках живём.
И сколько нам в жизни своей не вертеться —
Объедки едим под столом!

Здесь в марте в небе синева,
И день такой морозный, ясный.
Здесь тишина, к чему слова?
Слова – пусты, ну а порой опасны.

Укрыл могилы чистый, белый снег,
На нём гвоздики и горят лампадки.
Упокоением закончен бег,
Теперь все здесь, внутри одной оградки.

Я здесь своих родимых навестил,
Как уже много лет их навещаю.
Повспоминал, конечно погрустил,
И помечтал. Я здесь всегда мечтаю …

Шмыгнула белка, спряталась в ветвях,
Подглядывая своим хитрым глазом
И шишку обронила, второпях,
Но, правда, подхватила её сразу.

Давно пора уйти – не ухожу,
Над головою сосны закачались,
А я стою и всё гляжу, гляжу …
Ну, всё. Пошёл … Я с вами не прощаюсь.

Что-то в предутренне– сером
Болью опять застонало,
Мяло, кружило, вертело,
Стаскивало одеяло.

Что-то мерещилось смутно,
Веки слипались, дрожа…
В моё промозглое утро
С неба свалилась гроза.

И в непроснувшемся мире,
Словно кому-то назло
В старой московской квартире
Капли омыли окно.

Дождь начинал все сильнее,
Он уж шумит и ревёт,
Валом идёт сквозь аллеи,
Мощными струями льёт!

Утро! Блаженное утро!
Дождик по крышам стучит,
Свежеет… и я уж как будто
Водой дождевою умыт!

Я живу как на вулкане,
Каждый день – метеорит,
То торнадо, то цунами,
Где ты, доктор Айболит?

Летом снег, зимою слякоть,
Мысли спутались клубком.
Мне смеяться или плакать?
И паук под потолком!

В телевизоре бушует
И беснуется народ,
Завлекает нас фэн-шуем
С мордой красною урод.

То ребята – демократы,
То «ЭСЭРЫ» скачут в пляс,
То «Зенитовы» фанаты
Нам покажут мастер – класс.

Не могу найти покоя
И душа моя болит.
Даже пробовал спать стоя,
Где ты доктор Айболит?

Помоги мне доктор милый,
А не то с ума сойду,
Политически я – хилый,
И могу попасть в беду!

Перестал смотреть я телек
И газеты в руки брать,
Утром прыгаю на велик
И давай на нём катать.

В стороны смотрю украдкой,
Везде лыбится народ,
За кладбищенской оградкой
Тихий бомжик водку пьёт.

Подкатил к нему поближе —
– тишина и благодать!
А зимой куплю я лыжи,
Буду ноги развивать.