Артур Троицкий - Фалес Аргивинянин
Марии очи были то,
Сияли так, как если б сто!
Ученика, что мне грубил,
Он о прощении молил.
Рыдал он тысячей волов,
Иль тысячей земных слонов,
Я лишь верёвку дал ему,
И указал так одному.
Схватив верёвку, дикий зверь,
Он к дереву бежал – поверь.
Я молча смерть его зерцал,
Смерть Человека наблюдал!
Ученики Распятого просили
Остаться с ними насовсем,
И как святого меня чтили,
Хотя считался я никем.
Я отказал им, удалился
И пред Молчанием явился.
«Отец и Царь! Я отрекаюсь,
К тебе в моленьях не нуждаюсь!
Теперь вот я, Эллады сын
И посвящённый высший Фив,
Не поклонюсь я боле в тын
Свои моления сокрыв.
Потомка града Златых Врат
К владыке воздуха. Мой брат,
Царь и Владыка, отпусти
И за погрешности прости!»
Да, как Распятый обещал,
Меня Молчанье отпускал.
Владыка воздуха, мой дух
Принял как птенчика и рух…
Но также много лет спустя
Всё человечество простил,
Мне на пути комок летел,
То Клодий был – он тихо пел.
Небесный ком мне рассказал,
В душе с восторгом он роптал.
Он также баял, что сестёр
На крест, распятый, он простёр.
Что матери он в том помог,
Завидя райственный порог,
Мученья сам переносил,
И для сестёр он тем же слыл.
«Привет тебе, о Клодий, друг,
Теперь спокойствия супруг, —
Так начал я – Аргивинянин!
И предо мною лик, о Назарянин! —
Да как же мне, ведь столь ничтожен,
Я, человеческий комок,
И не приветствовать негоже
Столь светлой радости скачок, —
Ты неужели возомнил
Служить мучением Ему,
Великому Творцу светил,
В итоге служишь ты кому?»
И вихрем я, эфир прекрасный,
Промчался мимо впопыхах,
И лишь бросал он взор напрасный
Хуля испуганно в сердцах.
«Крести, крести… ужели думал,
Что мой предвечности Маяк,
Не лучше светом, чем призрак,
Чем ты являешься? Простак!»
Вот так закончилась исторья.
Я стал невольником изгоя,
Как сам себя прогнал с людей,
Необразованных зверей.
Да пребудет вовеки с тобой!
Мир Распятого Бога, друг мой!!!
