Ду Фу - Ду Фу. В переводах разных авторов
"...Понимая, что все в этом мире - лишь пепел и прах". - Ду Фу не был верующим буддистом, и эту строку следует расценивать как своеобразный комплимент наставнику Цзаню, от лица которого поэт и пишет о том, что все в этом мире изменчиво и иллюзорно.
Покидая Циньчжоу. - Стихотворение написано в ноябре 759 года, когда Ду Фу с семьей, прожив полтора месяца в пограничном городке Циньчжоу, снова отправлялись странствовать.
Из цикла "В 759 году поселившись в уезде Тунгу, сочинил семь песен". - "У меня есть братья, у меня есть братья в стороне далекой". - Двоюродных братьев Ду Фу раскидала в разные концы страны война, вызванная мятежом Ань Лушаня, и поэт не получал от них даже писем.
Город Чэнду. - В последние дни декабря 759 года Ду Фу с семьей добрались до Чэнду, Южной столицы китайской империи, в пригородах которой поэт построил свою знаменитую Соломенную хижину.
Великий Цзян - река Янцзы, самая большая на юге.
Прошу господина Вэй Баня найти для меня несколько саженцев сосны. - Сосна и кипарис считались в Китае символом нравственной стойкости, жизненной силы и долголетия. Поэтому Ду Фу и пишет: "Хотел бы укрыться я в ветках тенистых на долгую тысячу лет". Поэт посадил сосну во дворе Соломенной хижины.
Забираю с собой диких гусей из пруда господина Фана. - "Сам Ван Сичжи, каллиграф знаменитый, взял их на борт челнока". - Ду Фу, с детства обучавшийся каллиграфии - искусству написания иероглифов, сравнивает себя в этой строке с Ван Сичжи, знаменитым каллиграфом древности.
В середине лета господин Янь У приезжает в Соломенную хижину и привозит с собой вино и угощение. - Янь У - губернатор Чэнду, один из самых близких друзей Ду Фу в период его жизни на юге.
Ночую в управе. - Стихотворение написано летом 764 года, когда Ду Фу был назначен военным советником губернатора Янь У.
В Цзяннани повстречался с Ли Гуйнянем. Гуйнянь - знаменитый музыкант и певец, которого Ду Фу слышал во времена юности.
Л. Е. Бежин
ПЕРЕВОДЫ Э. В. БАЛАШОВА {*}
{* Воспроизводятся по изданию: Китайская пейзажная лирика. МГУ, 1984. Составление В. И. Семенова и Л. Е. Бежина.
Подстрочные переводы стихотворений Ду Фу подготовлены И. С. Лисевичем.- Прим. ред.}
День человека
С самого первого дня
и до дня человека *
Не было часа без облака
в небе от века.
Град и снега...
вот и иволги не появились.
Стужей встречает весна,
и цветы не раскрылись.
За водопадами вслед
осыпаются тучи,
Ветер в печаль повергает
лиловые кручи.
Пряди всклокочены -
путы индийской полыни
Толку что - с нитями шелка *
их сравнивать ныне!
Белые росы
В белых росах на заре
мандарины-корольки.
Конный одиночный след
у светающей реки...
Расцветают "камнедержцы" *
в пробудившемся саду.
В лодке ширь переплываю,
по течению иду.
Через борт склонясь, любуюсь:
счастью рыбок нет границ.
Оглянувшись, плетью взгляда
с веток спугиваю птиц.
Шаг за шагом постигаю
красоту осенних дней!
На пути уединенном
опасаюсь тьмы путей...
На реке
Дождь на реке
льет, изо дня в день, сил набирая.
Свищет-свистит
осень Тернового Края *.
Листья с дерев
ветер уносит с собою.
Вечная ночь
кутает в шубу соболью...
Слава, почет...
в зеркало зри поминутно!
Все, что обрел, -
сирая в лодке - каюта.
Страшно порой:
взыщет вдруг плату хозяин.
Старость, уход...
сроки назначить нельзя им.
Речная луна
Луна обгоняет
медлительных волн череду.
На башне высокой,
терзаемый мыслями, жду.
По краю небес
скитаюсь немыслимый срок.
Давно уж послал
окропленный слезами платок *..
В хрустальной росе
даже тени и те скруглены.
В Серебряной Речке *
на дне половинка луны.
Кто весть принесет,
письменами вышив парчу? *
Нахмуривши брови,
гашу, наконец-то, свечу...
Дождь
Тысячи деревьев... тучи,
влажный мрак.
А над цепью горной
день дождем набряк.
Двери ветра настежь -
не закрыть никак.
Птиц речных в укрытье
возвращает страх.
Вот в акульем доме
застучал станок *,
Лодки дровосеков.
Лес валить не срок!
Чистотой, прохладой
яд тлетворный смыт...
Помыслы ветшают *...
Ввысь, на Башню, в скит!
В снегопад
Стенают в битвах
сонмы отлетевших душ.
Их отпевают
только плакальщики-старцы
Над полосой заката
сплотились толпы туч.
Неудержимый снег
кружит в метельном танце.
В углу горлянка-тыква...
нет зелена вина *.
В печурке тлеют угли...
да греет ли она?
Давно вдали от мира,
и нет вестей совсем,
Тоскую за письмом...
кому пишу, зачем?
Переправа у белых песков
Тропка узкая
над берегом петляет.
Переправа
тропку прыткую глотает.
В челн вхожу,
качаясь и кляня помеху.
Ухожу далеко
в Облачную реку *.
Холод неба
за пределами пустыни.
Час заката...
мы же только посредине.
Конь храпит мой,
тянет в северные страны.
Жадно пьют,
перекликаясь, обезьяны.
В ясных водах
дно усеяно камнями.
Отмель белыми
усыпана песками.
Возвращенье
от печалей избавляет *,
От недугов тяжких
разом исцеляет...
Держат скалы
смертоносные откосы.
Волны рушатся
в объятия хаоса.
На ветру стою один.
Пора обратно.
Сжав поводья,
вновь вздыхаю троекратно.
Восемь стансов об осени
I
В жемчуге рос вянет листва,
клены, вся роща редеет.
Горы Ушань, ущелье Усянь -
духом уныния веет.
Волны на стрежне встают в полный рост,
в небе самом волненье.
Тучи над крепостью ветер сплотил,
слил их с земною тенью.
Лес хризантем снова в цвету...
слезы иных дней жизни.
Челн одинокий в вечном плену...
сердце в садах отчизны.
Всюду в ходу нож и аршин:
шьются на зиму платья.
Белый Владыка высью пленен...
грохот вальков на закате.*
II
Одинокая крепость Куйфу *,
солнца косые лучи.
В стороне, где Северный Ковш *,
блеск столицы в ночи.
Обезьяны вопят... слезы душа
при третьем их крике льет.*
Еду посланцем, может быть, зря...
восьмой луны плот.*
Зала скрижалей, курильниц дым
не витает уже в головах.
Башни белеющий парапет,
тоскует свирель впотьмах.
Ты посмотри! Как прежде была
в плюще и на скалах луна,
Так и сейчас озаряет тростник
и мискантов цветы она.
III
Тысяча домов под защитой гор...
утра зоревой покой.
День за днем сижу в башне над рекой,
в легкой дымке голубой.
На воде ночной дремлют рыбаки,
на волнах тщеты своей.
Ласковая осень... ласточки-птенцы:
в воздухе "фей-фей", "фей-фей".
Куан Хэн * радел, с докладами входил -
к славе не обрел пути.
Книгам * посвятил жизнь свою Лю Сян *
дело сердца не в чести.
Сверстники мои, соученики...
все без малого в чинах.
На Пяти Холмах * в дорогих мехах...
на откормленных конях.
IV
В Чанъани бьются, говорят,
как в шахматной баталии.
Событий хватит на сто лет...
не превозмочь печали.
Вельмож усадьбы и дворцы
не в тех руках, что прежде.
Одежды те же и убор -
но не на тех, что прежде.
На северных заставах гром *,
бьют гонги раз за разом.
На запад колесницы мчат
переные указы.*
И рыбы и драконы спят *,
студеная водица.
Страна родная... мирный кров...
к вам мысль моя стремится.
V
Обитель горняя - дворец Пэнлай * -
к Наньшань * вратами обращен.
Злащеный столп Чэнлу *...
там, где Небесная река и дождь времен.
На западе пруд Яшмовый - в него
царица-матерь Запада вошла.
С востока фиолетовая мгла
уже заставу Хань обволокла.*
Два облака - фазаньих два хвоста,
два опахала овевают трон.
В короне солнечной дракона чешуя,
лик государя озарен.
Один лежу на берегу реки...
стремительны вечерние года.
Давно ли у лазоревой цепи
влачил на перекличке цепь стыда? *
VI
Горло ущелья Страх За Спиной *,
корень излуки Речки Кривой.
Тысячи ли... осенней порой
скрадены белой мглой.
Венчик Цветка, двойная стена *
духом величия напоена.
