Иннокентий Омулевский - Стихотворения

Спи, дитя! В стране изгнанья
       Ты — ей сын родной;
Все ее мечты, желанья
       Пусть растут с тобой.

Закалит твой дух в отчизне
       Северный мороз,
Чтоб не мог изведать в жизни
       Ты бессильных слез.

Разовьется ум твой бойко
       Под родной простор,
Чтоб в борьбе стоял ты стойко,
       Как вершины гор.

Помни твердо, что народу
       Призван ты слугой,
Что беречь его свободу —
       Слава за тобой.

Спи, дитя! В стране изгнанья
       Ты — ей сын родной;
Светлый ангел упованья
       Дремлет над тобой:

Как цветет Сибирь родная
       Вся цветами сплошь,
Пусть и ты на радость края
       Пышно расцветешь!

Я снам не верю, но порой,
В тиши ночей, неотразимо
Передо мной проходит мимо
В чудесных грезах край родной.

И то уже не край изгнанья,
А край свободного труда,
Где благоденствия года
Давно изгладили страданья.

Я снам не верю, но пускай
Мне чаще снятся грезы эти, —
Пускай, как в матерь верят дети,
Я тоже верую в мой край.

На дальней родине моей
Обычный звук был звук цепей,
Он рано в душу мне проник
И с детства в ней будить привык
Тоску по участи людей.

Не помню я такого дня,
Чтоб не звучал он для меня;
Не знал ночей таких, чтоб мне
Он не пригрезился во сне,
Всё так же явственно звеня.

Я ощущаю и поднесь
В ушах болезненную резь,
Когда доходит звук такой
До них хоть издали порой, —
И часто вздрагиваю весь.

И я молю, чтоб этот звук,
Глухой, как в крышку гроба стук,
Бесследно замер поскорей
Для бедной родины моей —
Страны изгнания и мук…

Пройдут года — и ты, страна родная,
Во всей красе могучей расцветешь!
Минует ночь — и, свет зари встречая,
Отгонишь ты видений сонных ложь…
Благословен для дремлющего края
Подобный миг, как страсти первой дрожь!

В тот чудный миг, в лучах того рассвета,
Растает тьма, объявшая тебя;
Ты миру дашь могучего поэта,
Ты приютишь любовно у себя
Чужих певцов и тех скитальцев света,
Кому невмочь на родине борьба…

Со всех сторон сойдутся на работу
Твои сыны — твои богатыри;
Завет их грез свершится йота в йоту:
Заменят торг — науки алтари…
О, лишь одно томит меня до гнету:
Мне не дожить до чудной той поры!

Но всё равно — исполнен обаянья
И для меня грядущий твой удел:
Ведь я с тобой переживал страданья,
Я рос, как ты, под градом вражьих стрел…
Да будет же хоть сладость упованья
Наградой мне за горечь темных дел!

Любовь к тебе и веру ту живую
Я унесу в могилу за собой, —
Пускай и там, в ночь вечности глухую,
Они стоят на страже надо мной:
Их талисман подобен поцелую
Любимых уст в час смерти роковой!

О, кто вас не помнит в былые порядки,
Не ценит, не любит, сибирские святки,
С раскатистым смехом, с морозною пылью,
С веселым напевом, с сердечною былью,
С радушной хозяйкой, с красавицей дочкой,
С трескучим морозом и лунною ночкой!

Бывало, нагрянешь веселой ватагой,
Со скрипкой, с гитарой, а пуще с отвагой,
В забавных костюмах, в причудливых масках,
К знакомым, где нету отказа вам в ласках,
Где знаешь, что шалость оценят со смыслом,
И мигом подымешь там дым коромыслом.

А тут уж, увлекшись, хозяева сами
Заложат лошадок и едут все с вами
Куда-нибудь дальше, к своим уж знакомым —
И катится снежным компания комом,
Пока не наскучит искать новоселья.
А смеху-то сколько! а сколько веселья!

Бывало, сберется как в горенке тесной
Цветник сибирячек, живой и чудесный —
Всё смуглые лица, всё алые губы,
Всё карие очи, всё перлами зубы, —
Да песни польются, да игры затеют,
Так, кажется, стены — и те веселеют!

Уж что и за песни! — прямая услада,
А игры какие! — блаженства не надо:
Всё жарче и громче, живей и чудесней
За каждой игрою, за каждою песней
Звучат поцелуи, и нет им запрета…
Вот так бы и отдал всю душу за это!

Не то расшалятся и целой гурьбою
Айда все на стужу одна за другою; >,
Кидаются снегом, ушки потирают,
Толкают друг дружку, резвятся, гадают, —
И зябко, и любо, и хохот нервозный
Разносится звонко по ночи морозной.

А к утру, как только средь песни подблюдной
Раздастся к заутрени благовест гудный,
Всё смолкнет в минуту, притихнет всё сразу,
Лишь слышишь хозяев радушную фразу:
«Гуляйте почаще!» — и станут прощаться,
И дремлется сладко, и жалко расстаться.

О, где вы, те годы надежд и желаний?
Унес вас, как вихорь, поток испытаний.
О, где вы, те песни, те игры живые?
Вы те, да не те же, что были впервые!
Живешь и к могиле спешишь без оглядки,
И мне уж не знать вас, сибирские святки!

По ком ты плачешь, ветер?
О чем твоя печаль?
«Я ни о ком не плачу,
Мне никого не жаль».

Зачем же ты наводишь
Тоску на душу мне
Своим угрюмым воем
В полночной тишине?

«Зачем?.. И на могиле
Когда-нибудь твоей
Я тоже буду плакать
И выть среди ночей…»