Александр Поклонский - Роман в Instagram

Я женюсь на Эмме Поэме!

Лето неожиданно для нас
В средний час осеннего разлива
Пробудилось. Солнечный атлас.
Ты с утра тепла и молчалива.

Светом очарована Москва,
Облака ночные растворились.
Новая написана глава,
Сны рекой забвенною разлились.

Дальняя дорога, города,
Встречное поточное движенье.
Птицы согревают провода.
Вслушиваюсь в хоровое пение.

Впереди каникулы для нас
Вечер, ночь и день без сожалений,
Вечер, ночь и день без промедлений,
Вечер, ночь и утро – понедельник.
Исчезает призрачный Дарнас.

Разве мы будем, Малыш?
Счастливее, чем сейчас.
Утром ты чутко спишь,
И снится тебе Марс.

Разве мы станем, Малыш?
Радостней, чем вчера.
Скрип ледяных крыш,
Мерцание фонаря.

Сколько мы знаем, Малыш?
Новых неизданных тайн.
Ты у окна стоишь
С водкой мешаешь лайм.

Если мы верим, Малыш,
Вместе летим смелей!
Утром ты кротко спишь.
После ночных страстей.

Однажды наступит то время,
Когда перестану и я
Обгонять
Новое, здоровое поколение
Предстоит мне мудро принять.

Когда не смогу силой мысли
Я сделать ответный звонок
И звездные видеть выси
И в лунный попасть городок.

Когда своей цепкой ручонкой
Махнёт мне мальчишка-прогресс.
Бесшумно по линии тонкой
Летит межпланетный экспресс.

Что ж, солнце глаза мои слепит,
И на нос съезжают очки
Мой странный бессмысленный лепет,
Суставов глухие щелчки.

Придуманы новые средства
Полёта над вечной Москвой
Сжимается старое сердце
Минута – и я над Невой.

Настанет однажды то время.
Но мне отчего горевать?
Сегодня я сверхсовременник,
Способный постичь и познать.

Ты так далека,
Вплавь недотяну
Я твой желанный враг,
Я твой ранимый друг.

Поют облака,
Лунный сияет круг.
Ты мой роскошный враг,
Ты мой печальный друг.

Стоят берега,
Гондолы плывут.
Я твой надменный враг,
Ты мой нежданный друг.

Страдают века,
Младенцы растут.
Ты мой надежный враг,
Я твой опасный друг.

Зов издалека,
Нас дали влекут.
Кто он, наш лучший враг?
Кто наш заклятый друг?

Утренний Рим,
Ты у зеркала в думах порочных
Обнаженная молча стоишь.

Поговорим?
Или в номер закажем, что хочешь,
Или просто поспим.
Ты упрямо и чутко молчишь.

Утренний Рим.
Просыпается город и невидимо в нем
Я касаюсь тебя, и ладонь наполняется тёплой истомой.

Благодарим
Этот день, где мы кофе с утра свежемолотый пьём.
И мерцает в стакане холодный огонь.
И ты кажешься мне незнакомой.

Горячее египетское солнце,
Горящие в пустыне два крыла.
Разлуку описать не удаётся,
Когда она навеки развела.

Там тишь песков, нависшая укором,
Там гладь небес огнём опалена.
И телефоны, что звонили хором,
И осень, словно ранняя весна.

Так тяжело, что хочется проснуться,
Машину времени быстрей изобрести.
Но разве им хотелось не вернуться?
И слышен стон, и тихое «Прости».

Разбросаны осколки и обломки,
Их лица знает весь скорбящий мир
О чем нас спросят мудрые потомки?
О чем молчишь ты, главный пассажир?

В мягко-картонном стакане
Плещется томно какао.
Линия Питер-Варшава –
Возгласы стюардесс.
Я вездесущ и точен,
Молод и непорочен,
Я ни отец, ни отчим,
И не ищу принцесс.
С ними, наверное, сложно,
Чопорно и тревожно,
С ними не все и можно,
Если под рёбра бес.
Остановились. Витебск.
Жёлты, смешны ботинки
Я в Телеграме Инке
Весь опишу процесс.

Не самолёт – автобус
И стюардесса тоже
Не стюардесса вовсе –
Сопровождает рейс.
Линия Питер-Варшава
Длинный такой отрезок
Батькина спит Держава
Я молчалив и резок.

Еду из Пскова в Минск!
Ты не сердись, не злись.

Ближневосточные черты
У инфернальной девы.
Мы перешли с утра на «ты»,
Я смелый.

Закроет грудь кинжал в ночи
Кинжал, объятый кровью.
С ухмылкой скажешь мне: «Молчи.
И стой у изголовья».

Покину важные посты.
Второго круга муки.
Ближневосточные черты –
Греховные науки.

Она не знает суеты,
Не терпит полумеры.
Ближневосточные черты
У инфернальной девы.

Задуматься если о том, что наш век
Лишь матрица чисел и знаков.
О том, что рожденный с утра человек
С рожденным в ночи одинаков.

Роддом – это матрица окон и стен,
Мы в матрице, будто в утробе,
Не помним себя и не ждем перемен,
Горим в подступившем ознобе.

Стена комбината для малых детей
И серое здание школы
И матрицы, матрицы разных мастей,
И острые зубы у новых властей.
Вспотевший стакан Кока-Колы.

Профессии нужные мы познаем,
С утра на работу неслышно встаем.
И матрица города давит на грудь,
И матрица мыслей мешает уснуть.

Дома и дороги, машины и снег,
Все числами накрепко сшито.
А где-то родился с утра человек,
А кто-то посмотрит сердито.

И он, посмотрев из-под лобья на мир,
За сердце успеет схватиться.
И мартрица новых и тесных могил
Заставит молить и креститься.

Стоит безучастно и смотрит толпа
И строк, и столбцов совокупность.
Эфирова высь обреченно слепа
Захвачена матрицой, сонна, скупа.
Но сила моя – неотступность.

Марагоджип деликатной обжарки
Приготовят волшебные руки.
Поднимается пена в турке,
Ароматы терпки и сладки.

Выливается густо, пенно,
До краев золотая чаша
Согревает меня степенно,
Сердце бьется минорным маршем.

Кто выращивал эти зерна,
Под луной и под кругом солнца?
Под дождём, что с утра прольётся…
Ровно в полмиллиона капель.

И глоток за глотком вкушая,
Я в забвении или в коме?
Ты нарядная и смешная
Угощаешь чудесным кофе.

Пропоет далеко валторна,
И задышит легко мечтатель.

Я тобой завербован, захвачен,
Ты – обман и слепая удача.
Кораблям – яркий факел-маяк,
Морякам – мексиканский табак.

Я тобой зацелован, замучен,
Будто в узел упругий закручен.
Рыбакам – небывалый улов,
Без блуждающих волн и штормов.

Я тобою забыт и затерян,
Из армейской винтовки застрелен.
Как игрушка, с оторванной лапой
Что забвение лечит канавой.

Я тобой воскрешен во спасенье
Наступает мое исцеление.
Я младенцем кричал и затих,
Засыпая в ладонях твоих.

У кого-то морские твои духи
А кто-то спиной стоит, на тебя похожий,
Мне так хочется снова писать стихи,
В этот солнечный день погожий.

Я ищу тебя глазами по сторонам
В городе с жителями-миллионами.
Я не верю больше снам и врунам,
Не развлекаюсь опасными аттракционами.

Я открою лучшие о тебе стихи,
Люди читают древние живые книги.
У кого-то в Париже мои духи,
Но с плаката смотрит на мир Софи,
А в глазах её дождя брызги.

Воскресное утро, Китайский квартал.
Я ни на секунду не опоздал.
Распахнуты старые створки,
Встречай меня, Точка сборки.

Привычные стены, да пьющие в ряд.
Я по лабиринтам иду наугад.
И женские взоры не робки.
Не спит до утра Точка сборки.

Уже слишком рано, сижу у окна,
И в голову лезет шальная весна.
Взлетают весёлые пробки!
Прощаюсь с тобой, Точка сборки.