Ван Вэй - Стихотворения
Когда работа над данной книгой близилась к завершению, М. В. Баньковская, дочь и публикатор наследия акад. В. М. Алексеева, уведомила составителя о существовании еще одного перевода! Он был совсем недавно выполнен Е. В. Середкиной, молодой аспиранткой из Перми, исследующей жизнь и творчество акад. В. М. Алексеева. С разрешения М. В. Баньковской мы далее приводим этот перевод:
С коня соскочил, прощальные чарки полны,
Украдкой вздохнул, куда направляетесь Вы?
Печалится друг, с карьерой, увы, не в ладу!
На Южной горе себя самого я найду.
Излишни вопросы и слез расставанья не стыдно,
Плывут облака, прозрачность их так очевидна.
^TВАН ВЭЙ В ПЕРЕВОДАХ В. Н. МАРКОВОЙ^U
{* Здесь и далее переводы В. Н. Марковой воспроизводятся по изданиям: Антология китайской поэзии в 4-х томах. Том 2 / М.: ГИХЛ, 1957; Китайская литература. Хрестоматия. Том 1 / М.: ГУчПедгИз, 1959.- Прим. сост.}
Равнина после дождя
Вновь стало ясно - и открыты
Передо мной полей просторы.
Вся грязь и пыль дождями смыты
Везде, куда ни кинешь взоры.
Ворота дома Го далеко
Видны у самой переправы,
А там селенья у потока,
Вон луга зеленеют травы.
Сверкают белыми огнями
Среди полей реки узоры,
И показались за холмами
Темно-лазоревые горы.
Здесь в пору страдную в деревне
Не встретишь праздных и ленивых:
И юноша и старец древний
Все дружно трудятся на нивах.
Прибываю послом на пограничную заставу
Я еду один к пограничной заставе,
За озеро Цзюйянь *,
В страны, подвластные нашей державе,
Нам приносящие дань.
И вот уже за родным пределом
Мой походный шатер.
Счастливец дикий гусь! Улетел он
В нашу страну озер*.
В Великой степи * мой дымок сиротливый
Один к небесам идет.
Я вижу лишь Длинной реки * переливы,
Лишь солнца пустынный заход.
Но только солдат нашел я безвестных
У заставы Сяогуань *.
Они говорят, что не здесь наместник,
А дальше, у гор Яньжань *.
Песня в горах Луншань *
Юноша из Чанчэня ищет бесстрашных
Храбрецов, готовых на бой.
Ночью всходит он на дозорную башню,
Глядит на звезду Тайбо *.
Над горами Луншань обходит заставы
Ночным дозором луна.
Где-то путник бредет усталый.
Флейта в горах слышна.
И юноша, натянув поводья,
Льет слезы под грустный напев.
Герои из Гуанси,* полководцы,
Как сдержать вам печаль и гнев? *
Не сосчитать ваших подвигов смелых,
Больших и малых боев,
А ныне за трусость дают уделы
В десять тысяч дворов!
Су У * сохранил обветшалое знамя
В долгом плену у врагов.
Какими же он награжден чинами?
Скромнейшим из всех: "дяньшуго".
Наблюдаю за охотой
Свежий ветер свищет,
Роговые луки звенят.
То в Вэйчэне * охотой
Полководцы тешат себя.
Сквозь сухие травы
Ловчий сокол зорко глядит.
Снег в полях растаял,
Стала поступь коней легка.
Вот Синьфэн * проскакали,
Мчатся мимо во весь опор.
Вот уже воротились
В свой военный лагерь Силю *.
Оглянулись на кручи,
Где охотились на орлов.
В облаках вечерних
Небеса на тысячу ли!
Юноши
Превосходно вино из Синьфэна,
Десять тысяч стоит кувшин.
Лучше нет удальцов из Сянъяна,
Молоды и собой хороши.
Познакомятся и подружатся,
Угощают друг друга вином,
А коней к зеленеющей иве
У харчевни привяжут рядком.
Провожаю господина Шэнь Цзы-гуя в Цзяндун*
Уж было почти безлюдно
На Ивовой переправе.
Гребцы налегли на весла,
И мы поплыли в Линьци.
У нас на душе так тревожно,
Как будто весна дохнула...
Я с вами не в силах проститься
Даже на том берегу!
В девятый день девятой луны вспоминаю братьев,
живущих в Шаньдуне
Один живу я гостем на чужбине,
Вдали от милых сердцу моему,
Но каждый раз, когда настанет праздник,
Мне с новой силой вспомнятся они.
На горный склон взойдут сегодня братья,
Украсят волосы цветком "чжуньюй".
В кругу друзей, пирующих беспечно,
Одно лишь место будет пустовать.
В горах Чжуннань
До самой Небесной столицы *
Доходят горы Тайи *,
До самого берега моря
Раскинули цепи свои.
Сомкнулись белые тучки
Вокруг вершины кольцом.
Пониже - темная дымка
Завесила все кругом.
На области с разной погодой
Вершина страну рассекла *:
Здесь, в этой долине, - солнце,
А в той - туманная мгла.
Где на ночь приют найти мне?
Нигде не видать жилья.
Спрошу-ка я дровосека
На том берегу ручья.
В горной хижине
Средины жизни я достиг и ныне
Путь истины взыскую в тишине *.
У гор Чжуннань один живу в пустыне.
На склоне лет мир снизошел ко мне.
И каждый раз, почуяв вдохновенье,
Иду бродить один в глубинах гор.
Как были тщетны прежние волненья!
Бывалые заботы - жалкий вздор.
Я часто дохожу до той стремнины,
Где в вышине рождается река.
Присяду и смотрю, как из долины
Волнистые восходят облака.
Порой случайно дровосека встречу
С ним говорю с открытою душой,
Шучу, смеюсь и даже не замечу,
Что уж пора, давно пора домой.
Проводы друга *
Я вас проводил по тропинке.
Смеркалось в глубинах гор,
Когда я в плетне убогом
Калитку закрыл на затвор.
Весна возвратится снова,
Трава взойдет, как всегда.
Но вы-то, мой друг почтенный,
Вернетесь ли вновь сюда?
Смотрю с высоты на реку Ханьцзян *
На южном пределе княжества Чу *
"Три Сяна" " в соседстве с ней.
С "Девятью рукавами" она слилась
На склоне горы Цзинмэнь *.
Далеко, далеко течет она,
Дальше земли и небес.
За необъятной ширью речной
Теряются пики гор.
Выплывают из волн ее чередой
Селенья и города,
А она, извиваясь змеей, бежит
С небосклоном слиться вдали.
Так посетим же Сянъян *, друзья,
В первый погожий день.
За чаркой вина, как Почтенный Шань *,
Полюбуемся далью речной.
Примечания
Прибываю послом на пограничную заставу. - Цзюйянь - озеро на северо-востоке Китая. За этим озером находились земли, подвластные Китаю в эпоху династии Хань.
...Улетел он в нашу страну озер... - то есть в Китай, богатый озерами.
Великая степь - пустыня Шамо.
Длинная река - Млечный Путь.
Застава Сяогуань - одна из пограничных застав на территории современной провинции Ганьсу. Другое название этой заставы - Луншаньгуань.
Яньжань - место, где в танский период была резиденция правителя земель Внешней Монголии, на территории современной МНР, на северном берегу реки Хуанхэ.
Песня в горах Луншань. - Луншань - цепь высоких гор на территории современных провинций Шэньси и Ганьсу. В эпоху Хань эти места были населены гуннами.
Тайбо - по старым китайским поверьям, звезда - покровительница войны.
Герои из Гуанси... - Провинция Гуанси в древности дала Китаю много славных полководцев и военачальников.
...печаль и гнев... - по поводу того, что сейчас нет храбрых и самоотверженных полководцев, которые могли бы постоять за родину.
Су У - герой и патриот своей родины - был послан Ханьским императором к гуннам как китайский посол. Гунны уговаривали Су У перейти на их сторону и остаться у них. Су У не согласился. Тогда гунны насильно оставили его у себя, где в далеких безлюдных пространствах северо-запада он должен был пасти скот. Девятнадцать лет пас он овец и никогда не выпускал из рук знамени посланника Китайской империи. Когда в конце концов Су У вернулся на родину, он получил лишь незначительную должность "дяньшуго" - так называлась должность чиновника по делам сношений с иностранцами.
Наблюдаю за охотой. - Вэйчэн, Синьфэн, Силю - окрестности Чанъани.
Провожаю господина Шэнь Цзы-гуя в Цзяндун. - Цзяндун - местность, расположенная к востоку от реки Янцзы.
В горах Чжуннань. - Небесная столица - столица сына Неба, то есть императора. Имеется в виду город Чанъань.
Тайи - другое название гор Чжуннань; там жил Ван Вэй в последние годы жизни.
На области с разной погодой вершина страну рассекла... - В древности китайцы делили весь небесный свод на девять частей. Этому делению соответствовало и территориальное деление Китая на девять областей. Комментируемая строка говорит об обширном пространстве, занимаемом горами Чжуннань. К северу от центрального пика этой горной цепи находится область подчинения одному созвездию, к югу от него - область, подчиненная другому созвездию. Пространство, занимаемое этими горами, так велико, что, когда в одной долине идет дождь, в другой в это время ярко светит солнце.
В горной хижине. - Средины жизни я достиг и ныне путь истины взыскую в тишине - то есть стал поклоняться Будде и жить отшельником.
Проводы друга. - Последние годы жизни Ван Вэй провел в уединении, в горах Чжуннань. Стихотворение написано, очевидно, вскоре после того, как Ван Вэй удалился от государственных дел. Старые друзья еще помнят и навещают поэта в его скромной обители. Но поэт сомневается в верности своих друзей. В этом году его еще не забыли, а вспомнят ли в будущем - неизвестно.
