Василий Жуковский - Том 1. Стихотворения

Эсхин возвращался к пенатам своим,
  К брегам благовонным Алфея.
Он долго по свету за счастьем бродил —
  Но счастье, как тень, убегало.

И роскошь, и слава, и Вакх, и Эрот —
  Лишь сердце они изнурили;
Цвет жизни был сорван; увяла душа;
  В ней скука сменила надежду.

Уж взорам его тихоструйный Алфей
  В цветущих брегах открывался;
Пред ним оживились минувшие дни,
  Давно улетевшая младость…

Все те ж берега, и поля, и холмы,
  И то же прекрасное небо;
Но где ж озарявшая некогда их
  Волшебным сияньем Надежда?

Жилища Теонова ищет Эсхин.
  Теон, при домашних пенатах,
В желаниях скромный, без пышных надежд,
  Остался на бреге Алфея.

Близ места, где в море втекает Алфей,
  Под сенью олив и платанов,
Смиренную хижину видит Эсхин —
  То было жилище Теона.

С безоблачных солнце сходило небес,
  И тихое море горело;
На хижину сыпался розовый блеск,
  И мирты окрестны алели.

Из белого мрамора гроб невдали,
  Обсаженный миртами, зрелся;
Душистые розы и гибкий ясмин
  Ветвями над ним соплетались.

На праге сидел в размышленье Теон,
  Смотря на багряное море, —
Вдруг видит Эсхина и вмиг узнает
  Сопутника юныя жизни.

«Да благостно взглянет хранитель Зевес
  На мирный возврат твой к пенатам!» —
С блистающим радостью взором Теон
  Сказал, обнимая Эсхина.

И взгляд на него любопытный вперил —
  Лицо его скорбно и мрачно.
На друга внимательно смотрит Эсхин —
  Взор друга прискорбен, но ясен.

«Когда я с тобой разлучался, Теон,
  Надежда сулила мне счастье;
Но опыт иное мне в жизни явил:
  Надежда — лукавый предатель.

Скажи, о Теон, твой задумчивый взгляд
  Не ту же ль судьбу возвещает?
Ужель и тебя посетила печаль
  При мирных домашних пенатах?»

Теон указал, воздыхая, на гроб…
  «Эсхин, вот безмолвный свидетель,
Что боги для счастья послали нам жизнь —
  Но с нею печаль неразлучна.

О! нет, не ропщу на Зевесов закон:
  И жизнь и вселенна прекрасны,
Не в радостях быстрых, не в ложных мечтах
  Я видел земное блаженство.

Что может разрушить в минуту судьба,
  Эсхин, то на свете не наше;
Но сердца нетленные блага: любовь
  И сладость возвышенных мыслей —

Вот счастье; о друг мой, оно не мечта.
  Эсхин, я любил и был счастлив;
Любовью моя освятилась душа,
  И жизнь в красоте мне предстала.

При блеске возвышенных мыслей я зрел
  Яснее великость творенья;
Я верил, что путь мой лежит по земле
  К прекрасной, возвышенной цели.

Увы! я любил… и ее уже нет!
  Но счастье, вдвоем столь живое,
Навеки ль исчезло? И прежние дни
  Вотще ли столь были прелестны?

О! нет: никогда не погибнет их след;
  Для сердца прошедшее вечно.
Страданье в разлуке есть та же любовь;
  Над сердцем утрата бессильна.

И скорбь о погибшем не есть ли, Эсхин,
  Обет неизменной надежды:
Что где-то в знакомой, но тайной стране
  Погибшее нам возвратится?

Кто раз полюбил, тот на свете, мой друг,
  Уже одиноким не будет…
Ax! свет, где она предо мною цвела, —
  Он тот же: все ею он полон.

По той же дороге стремлюся один
  И к той же возвышенной цели,
К которой так бодро стремился вдвоем —
  Сих уз не разрушит могила.

Сей мыслью высокой украшена жизнь;
  Я взором смотрю благодарным
На землю, где столько рассыпано благ,
  На полное славы творенье.

Спокойно смотрю я с земли рубежа
  На сторону лучшия жизни;
Сей сладкой надеждою мир озарен,
  Как небо сияньем Авроры.

С сей сладкой надеждой я выше судьбы,
  И жизнь мне земная священна;
При мысли великой, что я человек,
  Всегда возвышаюсь душою.

А этот безмолвный, таинственный гроб…
  О друг мой, он верный свидетель,
Что лучшее в жизни еще впереди,
  Что верно желанное будет;

Сей гроб затворенная к счастию дверь;
  Отворится… жду и надеюсь!
За ним ожидает сопутник меня,
  На миг мне явившийся в жизни.

О друг мой, искав изменяющих благ,
  Искав наслаждений минутных,
Ты верные блага утратил свои —
  Ты жизнь презирать научился.

С сим гибельным чувством ужасен и свет;
  Дай руку: близ верного друга
С природой и жизнью опять примирись;
  О! верь мне, прекрасна вселенна.

Все небо нам дало, мой друг, с бытием:
  Все в жизни к великому средство;
И горесть и радость — все к цели одной:
  Хвала жизнедавцу Зевесу!»

   Мой опытный старик Теон
Сказал: «Прекрасен свет!», стоя́ с душой унылой
   Перед безмолвною могилой;
Узнав несчастие, все верил жизни он!
А ты, мой милый друг, лишь к жизни приступаешь
И свет сей по одним лишь обещаньям знаешь
    Надежды молодой!
Ах, верь им! С ясною твоею, друг, душой
Что б ни случилось здесь, все будет путь твой ясен!
Кто друг прекрасному, тому и свет прекрасен;
   Я за тебя порукою тебе!
Ты добр — и так дана быть счастливым свобода!
   Оставь проказничать судьбе;
Тебя не выдаст ей заступница природа!

Любовь, Надежда и Терпенье:
На жизнь порядочный запас.
Вперед без страха; в добрый час!
За все порука провиденье.

Блажен, кому Любовь вослед;
Она веселье в жизнь вливает
И счастья радугу являет
На самой грозной туче бед.

Пока заря не воссияла —
Бездушен, хладен, тих Мемнон;
Заря взошла — и дышит он!
И радость в мраморе взыграла!

Таков Любви волшебный свет,
Великих чувств животворитель,
К делам возвышенным стремитель!
Любви нет в сердце — жизни нет!

Надежда с чашею отрады
Нам добрый спутник — верь, но знай,
Что не земля, а небо рай;
Верней быть добрым без награды!

Когда ж Надежда улетит —
Взгляни на тихое Терпенье;
Оно утехи обольщенье
Прямою силой заменит.

Лишь бы, сокровище святое,
Добро́та сохранилась нам;
Достоин будь — а небесам
Оставь на волю остальное!

Скажите, милые сестрицы,
Доехали ль, здоровы ль вы?
И обгорелыя столицы
Сочли ли дымные главы?
По Туле много ли гуляли?
Все те же ль там — завод, ряды,
И все ли там пересчитали
Вы наших прежних лет следы?
Покрытая пожарным прахом,
Москва, разбросанный скелет,
Вам душу охладила ль страхом?
А в Туле прах минувших лет
Не возвратил ли вспоминанья
О том, что было в оны дни,
Когда нам юность лишь одни
Пленительные обещанья
Давала на далекий путь,
Призвав неопытность в поруку?..
Тогда, подав надежде руку,
Не мнили мы, чтоб обмануть
Могла сопутница крылата!
Но время опыт привело!
И многих, многих благ утрата
Велит сквозь темное стекло
Смотреть на счастие земное,
Чтобы сияние живое
Его пленительных лучей
Нам вовсе глаз не заслепило!..
Друзья, что верно в жизни сей?
Что просто, но что сердцу мило,
Собрав поближе в малый круг
(Чтоб взор наш мог окинуть вдруг),
Мечты уступим лишь начавшим
Идти дорогою земной
И жребия не испытавшим!
Для них надежды сон златой!
А нам будь в пользу пробужденье!
И мы, не мысля больше вдаль,
Терпеньем усладим печаль,
Веселью верой в провиденье
Неизменяемость дадим!
Сей день покоем озлатим;
Красою мыслей и желаний
И прелестью полезных дел,
Чтоб на неведомый предел
Сокровище воспоминаний
(Прекрасной жизни зрелый плод)
Нам вынесть из жилища праха
И зреть открытый нам без страха
Страны обетованной вход.