Ян Райнис - Стихотворения Пьесы
ПЯТЬ ЭСКИЗНЫХ ТЕТРАДЕЙ ДАГДЫ
Роман в стихотворениях
ПРОЛОГ В ПРОЗЕ
Я собрал здесь и издаю все попавшие мне в руки тетради и письма Дагды, которые я уже ранее выпускал в свет отдельными книгами. Сейчас к ним прибавилась пятая тетрадь. Издание задерживалось потому, что так мною были поняты указания автора, сделанные им в последнем письме, которое было прислано вместе с рукописью «Дочь луны».
Автор не дал никаких распоряжений относительно названия — книгу поэтому называю просто «Пятью эскизными тетрадями Дагды». А «Романом в стихотворениях» называю ее потому, что сам автор говорил о ней в последнем письме как о романе, написанном о его собственной жизни.
В этих стихотворениях отражен весь жизненный путь Дагды, сосланного за участие в борьбе за свободу родины. Дагда ощущает душевную пустоту, он одинок. Его окружают и привлекают прекрасная природа и красивые, приветливые люди Италии. Любовь к Оливии заполняет душевную пустоту, окрашивает одиночество, приобщает к общественной жизни Европы. История Дагды делится на несколько периодов: Оливия умирает, его связи с жизнью распадаются, отчаяние и осуждение всей своей жизни выливаются в стихотворения «Вещания змеи»; выход он видит в возвращении «Домой». Но одновременно в нем пробуждаются воспоминания о первой ссылке на север, в душе поднимаются сомнения, которые гложут его — есть ли вообще у него где-нибудь дом? И все-таки Дагда возвращается; его ожидает радушный прием дома в «Серебристом свете»; он переживает счастливый год восторгов и встреч, во постепенно начинает чувствовать и понимать, что на его родине все изменилось не так, как он ожидал, что он сам стал европейцем и чужим среди своих соотечественников. Он хочет уйти, но его задерживает «Дочь луны», в облике которой он встретил воплощение своих юношеских мечтаний; он надеется снова срастись с родиной но разочаровывается; тень Оливии зовет его обратно в Европу, к людям; он покидает дом с ясным сознанием, что идет на смерть, чтобы возродиться в совершенно иной сущности…
Вводное стихотворение «Три круга» при первом издании затерялось и впервые дается теперь.
Эти вводные строки хочу закончить пожеланием, чтобы осуществились надежды, высказанные в словах Дагды:
Жизнь — мечта, она исчезнет.
Промелькнут все сновиденья.
Об одном судьбу прошу я —
Дать без боли пробужденье.
ADDIO BELLA!
Первая тетрадь
[15]
«Темно, тревожно…»
Перевод О. Ивинской
Темно, тревожно —
Я изнемог.
На сердце тошно —
Так одинок!
В любую нору
В такую пору
Залезть бы мог!
От вас не скрою —
И слову рад!
О, что вам стоит
Мне бросить взгляд!
Один, ограблен,
С тоской в груди
Людьми оставлен
Стою один.
«Воды полуживой…»
Перевод О. Ивинской
Воды полуживой едва заметны блики,
Искажены у озера черты,
Ланиты впалые, холодный чад над ликом —
Что ищешь ты?
Fior di maggio
Перевод С. Шервинского
[16]
Она танцует плавный вальс, и сам
Гарибальдиец старый, capitano
Мурлычет: «Fior di maggio. Надо б нам
С ней станцевать!» Но все горланят: «Piano![17]
В таком огне ковать ли старый хлам!»
А он ворчит: «Она ль для paesano»[18].
Кружится fior di maggio веселясь,
И нежность роз по коже разлилась.
У fior di maggio косы хороши,
Черны как смоль. Но сини глуби взора —
В них и тоска, и знойный жар души.
«Не то что север, где глаза-озера
Холодные глядят сквозь камыши!
Там солнца луч согреет их не скоро…»
Танцует плавно южной неги дочь
И дерзких парней отгоняет прочь.
О чем поют итальянские парни
Перевод С. Шервинского
Анджолина
Благословенна та жена,
Кем ты прекрасной рождена!
На небе праздник ликовал,
И ангельский гремел хорал:
«Встречайте, ангелы, осанной
Дитя с красою несказанной —
Царицу, радость мира!»
Пина
Идешь ты мимо, —
И солнышко задерживает ход:
Красавица пусть первою пройдет!
Смеральда
Святой воды коснулась ты слегка —
И розой
Благоухает нежная рука.
Терезина
В раю небесном красота!
Но, не найдя тебя, уйду из рая:
Я без тебя повсюду сирота.
Ирида
Я в первый раз тебя увидел,
Когда легко спускалась ты с горы, —
Тебя всечасно жажду с той поры!
Эти сторнели настоящие народные песни!
«Ты видишь, padre…»
Перевод О. Ивинской
«Ты видишь, padre[19], вновь туманом даль объята…
Что даст нам день?» — на грустный мой вопрос
Старик, трудясь у виноградных лоз,
«Да, сын, — мне говорит. — И sole è ammolato!»[20]
«Больно и солнце?» — Что ж, но нам сознаться надо:
Здоров одни старик — он не берег всерьез
Ни нашей суеты, ни горестей, ни слез.
«Тревоги позади оставил я когда-то!»
«Тревоги? У тебя?» — «Да я ведь был солдатом,
Я вместе с Гарибальди воевал!» —
«И много ль денег брал?» — «Какая, сын мой, плата?!
Свободы ради кровь я проливал!
Италия моя — свободна! Вот награда!
И я здоров, и крепок духом стал!»
«Когда проходит мимо красавица…»
Перевод С. Шервинского
Когда проходит мимо красавица,
Гляжу безмолвно. Не для меня цветут
Улыбка уст, очей сиянье, —
Но, созерцая, душа свежеет.
«A rivederci!..»
Перевод О. Ивинской
A rivederci![21] — губы дрожью сводит,
Но зная, что разлука навсегда,
Она покорно, медленно уходит.
Куда теперь? Чего ей больше ждать?
Душе растерянной пути опять неясны —
Быть может, и взойдет счастливая звезда?
Быть может — нового ей ожидать напрасно?
— А ты-то что? — Твоя ли в том беда?
Нелепо мучиться судьбой ее несчастной!
Дитя Ирида, ты куда теперь, куда?
«По ночам тоскуют звезды…»
Перевод С. Шервинского
По ночам тоскуют звезды,
Слезы льют о милом солнце.
Загорится в небе солнце, —
Застыдятся, разбегутся,
Застыдятся, разбегутся.
А поутру видит солнце:
Все поля и луговины
В звездных искрятся слезах.
«Как утро начинать с тяжелым сердцем…»
Перевод О. Ивинской
Как утро начинать с тяжелым сердцем нам,
Когда вся зелень светится, сверкая,
Когда цветы льнут к девичьим рукам!
За окнами — стрижей веселых стаи,
Акаций белых заросли густые,
Воюют мошки, в солнце утопая…
С ограды — хмеля плети завитые,
Темнеют таксусы, глицинии ползут,
И благостны все запахи земные…
Тебе-то, сердце, как живется тут?
Ах, Olivia!
«Развалины опутал плющ густой…»
Перевод О. Ивинской
Развалины опутал плющ густой,
Своим ковром провалы скрыв пустые,
Так скрыла прошлое своею красотой,
О, Olivia!
«Ах, жизни груз не смог тащить бы…»
Перевод О. Ивинской
Ах, жизни груз не смог тащить бы я,
Когда бы красотой извечной не владел —
Внизу в цветке, а наверху в звезде,
И в женщине, вершине бытия,
Olivia!
«Пустынь сомнений мне никак не покорить…»
