Уолт Уитмен - Стихотворения и поэмы
Что ветры и вправду не веют заразой,
Что нет никакого подвоха в этой влаге прозрачно-зеленого моря,
которая жаждет любовно прижаться ко мне,
Что я без опаски могу ей дозволить лизать мое голое тело
множеством своих языков,
Что мне не грозят те хвори, которые влиты в нее,
Что все чисто всегда и вовеки,
Что так сладостна студеная вода из колодца,
Что ежевика так сочна и душиста,
Что ни яблони, ни апельсины, ни виноград, ни дыни, ни сливы,
ни персики не отравляют меня,
Что, когда я лежу на траве, она не заражает меня,
Хотя, может быть, каждая былинка травы встает из того, что
было когда-то болезнью.
Этим-то Земля и пугает меня, она так тиха и смиренна,
Она из такого гнилья создает такие милые вещи,
Чистая и совсем безобидная, вращается она вокруг оси, вся
набитая трупами тяжко болевших,
И такие прелестные ветры создает она из такого ужасного
смрада,
И с таким простодушным видом каждый год обновляет она
свои щедрые, пышные всходы,
И столько услад дает людям, а под конец получает от них такие
отбросы в обмен.
ЕВРОПЕЙСКОМУ РЕВОЛЮЦИОНЕРУ, КОТОРЫЙ ПОТЕРПЕЛ ПОРАЖЕНИЕ
И все же, мой брат, моя сестра, не отчаивайся,
Иди, как и прежде, вперед - Свободе нужна твоя служба,
Одна или две неудачи не сломят Свободу - или любое число
неудач,
Или косность, или неблагодарность народа, или предательство,
Или оскаленные клыки властей, пушки, карательные законы,
войска.
То, во что мы верим, притаилось и ждет нас на всех
континентах,
Оно никого не зовет, оно не дает обещаний, оно пребывает
в покое и ясности, оно не знает уныния.
Оно ждет терпеливо, чтобы наступил его срок.
(Да, я воспеваю не только покорность,
Я также воспеваю мятеж,
Ибо я верный поэт каждого бунтовщика во всем мире,
И кто хочет идти за мною - забудь об уюте и размеренной
жизни,
Каждый миг ты рискуешь своей головой).
Бой в разгаре, то и дело трубят тревогу, - мы то наступаем,
то отходим назад,
Торжествуют враги или думают, что они торжествуют,
Тюрьма, эшафот, кандалы, железный ошейник, оковы делают
дело свое,
И славные и безымянные герои уходят в иные миры,
Великие трибуны и писатели изгнаны, они чахнут в тоске
на чужбине,
Их дело уснуло, сильнейшие глотки удушены своей собственной
кровью.
И юноши при встрече друг с другом опускают в землю глаза,
И все же Свобода здесь, она не ушла отсюда, и врагам досталось
не все.
Когда уходит Свобода, она уходит не первая, не вторая,
не третья,
Она ждет, чтобы все ушли, и уходит последней.
Когда уже больше не вспомнят нигде, ни в одной стране, что
на свете есть любящие,
Когда ораторы в людных собраниях попытаются чернить их
имена,
Когда мальчиков станут крестить не именами героев, но именами
убийц и предателей,
Когда законы об угнетении рабов будут сладки народу и охота
за рабами будет одобрена всеми,
Когда вы или я, проходя по земле и увидев невольников,
возрадуемся в сердце своем
И когда вся жизнь и все души людей будут уничтожены
в какой-нибудь части земли,
Лишь тогда будет уничтожена воля к Свободе,
Лишь тогда тиран и нечестивец станут владыками мира.
ПТИЧЬИМ ЩЕБЕТОМ ГРЯНЬ
Птичьим щебетом грянь, о язык мой, про радость поры, когда
сирень зацветает (она в памяти снова и снова),
Отыщи мне слова о рождении лета,
Собери апреля и мая приметы желанные (так на морском
берегу собирают камешки дети)
Стонут лягушки в прудах, терпкий, бодрящий воздух,
Пчелы, бабочки, воробей с незатейливым пеньем,
Синяя птица, и ласточка, быстрая, словно стрела, и с
золочеными крыльями дятел,
Солнечная дымка над землею, клубы дыма цепляются друг
за друга, вздымается пар,
Мерцанье холодных вод и рыба в тех водах,
Лазурное небо, бегущий ручей, - и все это в искрах веселых...
Хрустальные дни февраля, кленовые рощи, где делают кленовый
сахар,
Где порхает реполов, у него бойкий блестящий глаз
и коричневая грудка,
Он подает чистый певучий голос на вечерней и на утренней
заре,
Он бесшумно носится в саду среди яблонь, строя гнездо
для подруги;
Тающий мартовский снег, ива выбрасывает свои желто-зеленые
побеги,
Это весна! Это лето! Что принесло оно и чего мне недостает?
Душа моя, ты на свободе, но что-то тревожит меня, а что
я не знаю;
В дорогу, скорее в дорогу - измерим все дали и выси!
О, если б летать, как летает птица!
О, если бы, словно корабль, под парусом мчаться!
Взлетать за тобою, душа, как взлетает корабль на хребты
водяные,
Впитать в себя все - все краски, все звуки, синее небо, и травы,
и капли росы на рассвете,
И запах сирени; ее сердцевидные листья темно-зеленого цвета,
Лесные фиалки, и хрупкий, бледный цветок по прозванью
"невинность",
Все вещи во всех разновидностях, не ради вещей, ради их
природы,
Спеть песню любимым кустам в один голос с птицей,
Птичьим щебетом грянуть про радость поры, когда сирень
зацветает (она в памяти снова и снова).
МУЗЫКАЛЬНОСТЬ
1
Звучность, размеренность, стройность и божественный дар
говорить слова,
Пройди года, и дружбу пройди, и наготу, и целомудрие, и роды,
Реки грудью пройди, и озера, и земли,
И горло свое разреши, и впитай в себя знания, века, племена,
преступление, волю,
И сокруши все преграды, и возвысь и очисти душу, и утвердись
в своей вере,
И лишь тогда ты, быть может, достигнешь божественной власти:
говорить слова.
И к тебе поспешат без отказа
Войска, корабли, библиотеки, картины, машины, древности,
города, отчаяние, дружба, горе, убийство, грабеж, любовь,
мечта,
Придут, когда нужно, и покорно прорвутся сквозь губы твои.
2
О, почему я дрожу, когда я слышу голоса человеческие?
Воистину, кто бы ни сказал мне настоящее слово, я всюду
пойду за ним,
Как вода за луною безмолвной струистой стопой идет вокруг
шара земного.
Все только и ждет настоящего голоса;
Где же могучая грудь? где же совершенная душа, прошедшая
через все испытания?
Ибо только такая душа несет в себе новые звуки, которые
глубже и слаще других,
Иначе этим звукам не звучать.
Иначе и губы и мозги запечатаны, храмы заперты, литавры
не бряцают,
Только такая душа может открыть и ударить,
Только такая душа может выявить наружу то, что дремлет
во всех словах.
ВЫ, ПРЕСТУПНИКИ, СУДИМЫЕ В СУДАХ
Вы, преступники, судимые в судах.
Вы, острожники в камерах тюрем, вы, убийцы, приговоренные
к смерти, в ручных кандалах, на железной цепи,
Кто же я, что я не за решеткой, почему не судят меня?
Я такой же окаянный и свирепый, что же руки мои не в оковах
и лодыжки мои не в цепях?
Вы, проститутки, по панели гуляющие или бесстыдствующие
в своих конурах,
Кто же я, что могу вас назвать бесстыднее меня самого?
Я виновен! Я сознаюсь - сам прихожу с повинной!
(Не хвалите меня, почитатели, - к черту ваши льстивые
слова!
Я вижу, чего вы не видите, я знаю, чего вы не знаете.)
Внутри, за этими ребрами, я, загрязненный, задохшийся,
За этим притворно бесстрастным лицом постоянно клокочут
сатанинские волны,
Злодейства и развраты мне по сердцу,
Я гуляю с распутными и пылко люблю их,
Я чувствую, что я один из них, я сам и проститутка
и каторжник
И с этой минуты не буду отрекаться от них, ибо как
отрекусь от себя?
ЗАКОНЫ ТВОРЕНИЯ
Законы творения
Для могучих художников и вождей, для молодой поросли
просветителей и совершенных поэтов Америки,
Для благородных ученых и будущих музыкантов.
Все да входят в единый ансамбль мироздания, в слитную
истину мироздания,
Ничто не должно нарушать законы вселенной, дабы все труды
говорили о высшем законе, законе неповиновения.
В чем, по-вашему, суть творения?
Чем, по-вашему, можно насытить душу, кроме свободы ходить
где угодно и никому не повиноваться?
Что, по-вашему, я твержу вам на сотни ладов, кроме того, что
каждый мужчина и каждая женщина не уступают Богу?
И что нет Бога божественнее, чем Вы сами.
И что именно это в конечном счете подразумевают все мифы,
древние и сегодняшние.
И что вы или каждый должны подходить к творениям в свете
этих законов.
УЛИЧНОЙ ПРОСТИТУТКЕ
Не волнуйся, не стесняйся со мною, - я Уолт Уитмен,
щедрый и могучий, как Природа.
Покуда солнце не отвергнет тебя, я не отвергну тебя,
Покуда воды не откажутся блестеть для тебя и листья
шелестеть для тебя, слова мои не откажутся блестеть
и шелестеть для тебя.
Девушка, возвещаю тебе, что приду к тебе в назначенный час,
