Эдмон Ростан - Сирано де Бержерак
Ле Бре (так же).
Но, герцог…
Де Гиш (высокомерно).
Знаю я, что скажете вы мне:
Что у меня есть все, а он бедняк вполне…
Но все же я б пожал ему охотно руку.
(Кланяясь Роксане.)
Позвольте мне проститься…
Роксана.
Как, уже?
Герцог кланяется Ле Бре, Роксана провожает герцога до крыльца.
Де Гиш (пропуская ее вперед, когда она подходит к ступенькам крыльца).
Да, стоя уж на рубеже
Грозящей старости, предчувствуя разлуку
Со всем, что я любил, чем жил, —
Я позавидовать готов ему порою.
На что истратил я цвет жизни лучших сил?
Во многом упрекнуть могу себя, не скрою,
Немало низостей, и фальши, и измен
Мой титул тащит за собою,
Как листья желтые влачит ваш черный трен.
Роксана (насмешливо).
Какая лирика!
Де Гиш.
Бывает и со мною.
(Собирается уйти, затем вдруг, с живостью.)
Мосье Ле Бре!
(Роксане.)
Позвольте? Пару слов…
(Подходит к Ле Бре и говорит ему вполголоса.)
Вы были правы: из врагов
Никто не нападет на Сирано открыто.
Но кто-то мне вчера сказал, что Сирано,
Быть может, умереть… случайно… суждено.
Ле Бре.
Как!
Де Гиш.
Так сказали мне… Но вы-то,
Вы понимаете, что это значит? Да,
Так пусть он будет осторожен
И не выходит часто.
Ле Бре (подымая руки к небу).
Осторожен!
Ему скажу я… Он придет сюда…
Но для него совет подобный невозможен.
Роксана (стоя на террасе, монахине, которая к ней подходит).
Кто там?
Монахиня.
Пришел Рагно.
Роксана.
Пусть он сюда войдет.
(Де, Гишу и Ле Бре).
Рагно пришел ко мне. Я знаю наперед,
В чем дело: помощи просить он будет, верно;
Он был уж автором…
Ле Бре.
Цирюльником…
Роксана.
Писцом…
Ле Бре.
Церковным сторожем…
Роксана.
Актером…
Ле Бре.
Столяром…
Роксана.
Рассыльным…
Ле Бре.
Банщиком…
Роксана.
Певцом…
Ле Бре.
Неимоверно!
Роксана.
Но кем сегодня явится он к нам?
(Смеется.)
Явление третье
Те же и Рагно,
Рагно (вбегая)
Сударыня!
(Заметив Ле Бре.)
Вы здесь?
Сейчас вернусь я к вам.
Роксана (улыбаясь).
А вы пока с Ле Бре поговорите,
Про ваши бедствия ему вы расскажите.
Рагно.
Но я, сударыня…
Роксана, не слушая, уходит с де Гишем, Рагно возвращается к Ле Бре.
А впрочем, пусть она
Не знает ничего. Так лучше.
Ле Бре.
Что случилось?
Рагно.
Она бы слишком огорчилась:
Ведь с ним она действительно дружна!
Ле Бре.
Да говори же толком, что такое?
Рагно.
Несчастие большое!..
Ле Бре.
С кем?
Рагно.
С Сирано!
Ле Бре.
О боже! С Сирано?
Рагно.
Я шел к нему; он в это время вышел
Из дома своего. Вдруг хлопнуло окно,
И тут я страшный крик услышал.
Я улицу едва перебежал —
Передо мной он весь в крови лежал.
Ле Бре.
О подлецы! Но что же это было?
Рагно.
Должно быть, случай. Страшное бревно
Упало вдруг с окна и голову разбило
Там проходившему случайно Сирано.
Ле Бре.
Случайно? Подлецы! Он жив еще?
Рагно.
Он дышит.
Я перенес его домой.
Ле Бре.
Страдает сильно он? О друг несчастный мой!
Paгно.
Он ничего не чувствует, не слышит.
Как у него там холодно, темно!..
Ле Бре.
Ты доктора позвал?
Рагно.
Из состраданья
Пришел один.
Ле Бре.
Мой бедный Сирано!
Но доктор облегчил его страданья?
Рагно.
Куда там! Но идем — с ним нету никого;
Ведь я его оставил одного.
Он забинтован весь, наложены повязки.
Врач говорит: горячка, менингит —
Все может быть. Он там один лежит.
И если встанет он, не миновать развязки!
Ле Бре (увлекая его направо).
Идем скорей, идем — часовней ближе путь!
Его успеем к жизни мы вернуть.
Роксана (появляясь на террасе, видит Ле Бре, бегущего вдоль колоннады к боковой двери церкви).
Мосье Ле Бре!
Ле Бре и Рагно убегают.
Ле Бре уходит без ответа?
Должно быть, новая история Рагно!
Однако вот и час визита Сирано.
(Спускается с террасы.)
Явление четвертое
Роксана одна, потом, на минуту, две монахини.
Роксана.
Сентябрьский этот день не хуже лета.
Синеют небеса. Осенний воздух чист.
На землю с шелестом ложится желтый лист.
Не так уж зной томит, не так уж ярки краски,
И мягкой осени задумчивые ласки
Не оскорбляют сердца моего.
(Подсаживается к пяльцам, задумчиво.)
О! Если б прошлое хотя на миг воскресло!..
Две монахини выходят из дома; они выносят большое кресло и ставят его под деревом.
А! Вот и Сирано классическое кресло!
Беата.
Во всей приемной нет удобнее его.
Роксана.
Благодарю, сестра Беата.
Монахини удаляются.
Как хорошо вокруг!
Все тишины полно и аромата.
Сейчас придет мой добрый старый друг,
Свидетель радостей, ушедших без возврата…
Бьют часы.
Вот бьют часы… Но где ж мой шелк?
А, вот… Как? Пробили часы, а он все не идет?
Что б это значило? Ужель он опоздает?
Сегодня в первый раз! Нет, нет, — наверно, с ним
Сестра привратница о небе рассуждает,
Его покаяться усердно убеждает…
Пауза.
Да, да, наверно так. Он всеми здесь любим.
Ах, где наперсток мой?… Он опоздать не может.
Повсюду желтый лист!
(Отбрасывает упавший на пяльцы желтый лист.)
Здесь желтый шелк… вот так…
(Работает.)
Нет, это, наконец, меня тревожит…
Придумать не могу…
Монахиня (с террасы).
