Ипполит Богданович - Стихотворения и поэмы

Что есть всему Творец, сомненья не… имею:
Мне сердце говорит… о Нем;
Но инако любить я Бога не… умею,
Как только в ближнем лишь… моем.

Не мучусь если я богатства не… имею,
Хоть должен я пещись… о нем;
Коль милою любим, спокойным быть… умею
В последнем житии… моем.

Влюбяся я в тебя, спокойства не… имею,
И, потеряв покой, хотя грущу… о нем;
Но возвратить его, Клариса, не… умею,
Приятность находя в мучении… моем.

О сильный бог любви!
Желал бы я, чтоб ты сказал моей прекрасной,
Какой безмерный жар я чувствую в крови,
И чтоб ты мне помог в моей любви несчастной;
Но трепещу, ее представя красоты,
Чтою мой поверенный, мне к горшему несчастью,
Не воспылал, как я, подобною к ней страстью:
Ты скажешь, что не я люблю, а любишь ты.

Купидо некогда, в присутствии прекрасной,
К своим победам пук ковал любовных стрел;
В тот час ужасный
Работу бога я сего вблизи смотрел.
Он искрами меня со всех сторон осыпал;
Жар в кузнице его вкруг воздух так разжег,
Что в страхе был и сам сей бог.
Уже из рук его разжженный молот выпал;
Хотел от жару наконец
Лететь к красавице любовных стрел кузнец;
Но мимо он огня летел неосторожно:
Сгорели крылья там его.
И дале уж лететь ему не стало можно,
Как лишь до сердца моего.

Премудрость тщетная не может нас избавить
От смерти лютыя, ни сохранить от бед,
И не предскажет нам, что будет с нами впредь;
Не лучше ль сей труд, о смертные! оставить,
В котором пользы нет?

Тот счастлив, кто богат и кто имеет честь,
Тот счастлив, у кого притом здоровье есть.
Я всё то без тебя. Климена ненавижу,
Я счастлив в те часы, когда тебя я вижу.

Всечасно страсть моя, Климена, возрастает,
Одна ты царствуешь в желаниях моих;
Но, ах! в твоей душе любовь не обитает,
А только лишь она видна в глазах твоих.

Младенец нежный бог не ищет громкой славы;
Он ищет тишины, свободы и забавы,
И любит он летать по счастливым местам.
Его жилище там,
Где царствуют веселья, смехи,
Где игры и утехи,
И где присутствуешь, Климена, только ты, —
Там всё находит он в природе красоты.
Твой милый взгляд ему приятнейшая пища,
Твое желание – закон, Здесь храм его и трон;
В победах веселится он,
Вздыхаю только я среди его жилища.
Климена! научись чувствительною быть.
Никто не избежал любовной страсти,
И все подвержены любовна бога власти.
Климена! научись любить.
Напрасно ты любовь, не зная, охуждаешь:
Узнала бы своей ты цену красоты,
Когда бы в сердце то почувствовала ты,
Что в прочих возбуждаешь.

Приятна молодость тебя, Климена, учит,
Что должен нежности ум гордый уступить,
Противяся любви, он только сердце мучит:
Прекрасные на то родятся, чтоб любить.
Подвергнуться любви нимало не бесславно,
Без оной были бы бесплодны красоты;
Подвергнуться – тебе, я вижу, что не нравно,
Но, быв побеждена, найдешь победу ты.

Чтоб счастливым нам быть,
Я буду жить затем, чтоб мне тебя любить;
А ты люби меня затем, чтоб мог я жить.

Когда твой друг
Радеет для твоих услуг
И ты скрываешь то от света,
Бесчестного примета.
Но в счастливой любви не эта,
Другая платится монета;
Кто оной не таит от света, —
Бесчестного примета.

Досадой некогда Юпитер раздраженный,
Как дерзкий бог любви ему стрелой грозил,
Во гневе яростном, за скиптр пренебреженный,
В вид бабочкин божка сего преобразил.
Вдруг крылышки из рук явились голубые,
Взлетел и в бабочку преобразился бог:
Он рожки получил и ножки золотые;
Он плакать начинал, но плакать уж не мог.
Нет лука у него, нет стрел и нет колчана, —
Победы все его пресек ужасный рок.
Садится он на верх иль розы, иль тюльпана,
Перелетаючи с цветочка на цветок.
Но жалость наконец Юпитер ощущает,
Вид прежний на себя велит ему принять:
Не вечно он казнит, не вовсе он прощает,
Чтоб дерзкие его страшились прогневлять.
Явился паки лук, приемлют силу стрелы,
И в прежнем виде стал прощенный наконец,
Лишь бабочкины с ним остались крылья целы,
Во знак, что гневен был к нему богов отец.

Не стало с той поры в любови постоянства,
Как сделался крылат предерзкий Купидон;
Ища иных побед и нового подданства,
Летает с той поры из сердца в сердце он.
Но вечно будешь жить, о бог любви! со мною,
И навсегда мое ты сердце взял во плен:
Конечно, я тогда пронзен твоей стрелою,
Как в бабочку еще ты не был превращен?

Краса нас счастия на самый верх возносит,
И сами боги чтят в созданье красоту.
О жизнь! когда ты сон, продли сию мечту,
Продлись, о сладкий сон, пока нас смерть не скосит,
И насладиться дай приятностьми ее,
Пока не обратит их смерть в небытие.

Иль только понимать свои несчастья ясно
Всесильны небеса нас в свет произвели,
И утешенья нет для смертных на земли?
Престанем размышлять о том, что нам ужасно,
Изыщем способы ко облегченью бед,
Оставим по себе мы сладкой жизни след.

Когда мы целый век не можем наслаждаться,
Потщимся хоть продлить приятность сих минут,
Без возвращения которы протекут,
И чтоб раскаяньем впоследок не терзаться,
Пусть наших радостей кратчайшие часы
Составят сладку жизнь, пока цветут красы.

Тщетно свет всегда…. возносит,
Тщетно славит….. красоту:
В ней мы видим лишь…. мечту;
Смерть иль старость ону…. скосит,
Время прелести……. ее
Обратит…… в небытие.

Если мы рассмотрим….. ясно,
Что красы….. произвели,
Узрим брани….. на земли
И отмщение….. ужасно;
Узрим тысячи там….. бед,
Где мы их увидим….. след.

Тщетно чаем….. наслаждаться
Лестным ядом сих….. минут,
Кои скоро….. протекут
И принудят нас….. терзаться
В долгие потом….. часы
Исчезающей….. красы.

Игрушки свойственны во время первых лет,
И свойственно любить, когда любить прилично,
А умными тогда бываем мы обычно,
Как свет оставит нас и мы оставим свет.

Доволен жизнью я моею,
А утверждает в ней мое блаженство то:
Когда чего я не имею,
Я то считаю за ничто.

Разумные дела себе ты ставишь в смех
И говоришь, что ты умнее в свете многих;
Не спорю я с тобой: умнее ты и всех,
Да только не людей, а всех четвероногих.

Хоть я бранен везде тобою,
А ты хвален повсюду мною,
Имеем оба мы несчастьем общим то:
Ни в первом, ни в другом не верит нам никто.

На что в полях ни взглянешь
Со мною ты в разлуке,
Ты всем меня вспомянешь,
Любезная Пастушка.
Тебе покажет утро
Тоски моей начало;
И днем, когда светило
Луч огненный ниспустит,
Ты, чувствуя жар в полдни,
Представь, что жар подобный
Я чувствую, влюбяся.
Не солнцем я сгораю,
Любовь рождает пламень
В моем плененном сердце;
Любовью я сгораю,
Любя Кларису страстно.

Тебе представит вечер,
Как после паствы стадо
Пойдет назад к покою,
Что в самое то ж время,
От грусти утомившись,
Я в сне ищу покоя.
Ищу его я тщетно;
Печальным вображеньем
Я также в сне терзаюсь.
Я те следы целую,
Где шествовали ноги
Драгой моей пастушки.
Роса тебе представит
Мои в разлуке слезы.
Когда услышишь хоры
Поющих сладко птичек,
Представь себе, Клариса,
Что те поющи птички
Оттуда прилетели,
Где я, с тобой в разлуке,
Грущу и воздыхаю.
Они моих мучений
Свидетелями были,
И жалобы несчастны
Они мои внимали;
Теперь во оных песнях
Мой голос повторяют,
Мои слова вещают,
Что я люблю Кларису,
И вместе ощущают
Они со мною горесть,
Оплакивая вместе
Мою несчастну долю.

Когда зефир повеет,
Его дыханье слыша,
Клариса, ты воспомни,
Что я, как он, вздыхаю.
Но он безмерно счастлив,
Он, дуя, прохлаждает
Твои красы прелестны,
И, легкостью своею
Всем прелестям касаясь,
Тебя целует нежно,
Всегда благополучен;
А я его несчастней,
Вздыхаю отдаленно,
Верней его и страстней.
Другую он целует
И на другую дует;
Как скоро отлучится,
И сердце всеминутно
Имеет он неверно.
Но я не пременяюсь
С тобою и в разлуке,
Люблю тебя безмерно.