Дмитрий Щеглов - Казак Ерошка

Жил да был казак Ерошка,
Был хитер, удал и смел.
Сабля, конь, да так, одежка —
Вот и все, что он имел.

Ехал он зимой по полю,
По бескрайней целине,
Пел красиво он о воле
В этой мертвой тишине.

А мороз сильней крепчает,
Далеко до городка,
Зуб на зуб не попадает
У донского казака.

Закружились хлопья снега,
Все исчезло в белой мгле
– Эх, добраться б до ночлега,
Отогреться бы в тепле

Да неплохо бы тулупчик
На шубейку обменять,
Ту, в которой любит купчик,
В злую стужу выезжать.

Только так казак подумал —
Зазвенели бубенцы,
Перед ним стоят угрюмо,
Задубевшие купцы.

Ухмыльнулся тут Ерошка:
Голь на выдумки хитра,
Потрясу я вас немножко,
Облегчу от серебра.

Старшина купцов согнулся,
Жесткий снег лицо сечет,
Наш Ерошка расстегнулся,
Вытирает вроде пот.

Над купцами он смеется:
– Что замерзли, варнаки? мозгляки
Бродит много здесь народца,
Берегите кошельки.

И совсем растелешился,
Будто вьюга нипочем.
Он чего, ума лишился?
Был ли он когда с умом?

– Ты не скажешь нам, голубчик, —
Казака спросил купец, —
Неужели рвань – тулупчик
Греет лучше, чем песец?

Дал бы запросто в нем дуба,
Если б я тулуп носил,
Глянь, на мне какая шуба —
Я же мерзну – нету сил.

– Мой тулуп, – хитрит Ерошка, —
Словно печка изнутри,
Кто побыл в нем хоть немножко,
Просит слезно – подари.

Только кто же так подарки
За спасибо раздает,
Фу, запарился, как жарко,
Даже пот ручьями льет.

А сегодня даже тошно
На морозе от жары,
Вот проделал в нем нарочно
Тридцать три сквозных дыры.

– Ну а мне жарища – любо, —
Казаку купец сказал, —
Поменяй тулуп на шубу, —
И с себя он шубу снял.

А за то, что в не погодку
Торг наш сладился с тобой,
Получай казак на водку
Премиальный – золотой.

– Вот теперь не дам я дуба,
Хорошо, что купчик глуп, —
Взял казак небрежно шубу
И отдал купцу тулуп.

Пожелаем мы удачи
Продувному казаку,
Пусть теперь в тепле он скачет
К гулевому городку.

С места взвился конь как птица,
Ускакал казак лихой,
А купчина тот в столицу
Притащился чуть живой.

И до самого порожка
Небольшого городка
Песни пел хитрец Ерошка
Про лихого казака.

Что в станице, что в столице,
Где бы он ни побывал,
Плел Ерошка небылицы
И как сети расставлял.

Ходят толпы за Ерошкой:
Интересно посмотреть,
Неужели вновь рыбешка
Заплывет в казачью сеть.

Казаку однажды в споре
Кто-то бросил на мосту:
– Ты, небось, купца подворье
Объезжаешь за версту!

Ухмыльнулся тут Ерошка
И побился об заклад:
– Да меня он на порожке
Встретит словно кум иль сват.

И напоит, и накормит,
И в саду уложит в тень,
Да могу я хоть повторно
Возвратиться через день.

Потянулся за Ерошкой
Любопытных длинный хвост,
А Ерошка уже ложку
Приготовил, вот прохвост.

Подошли они к усадьбе,
На крыльце стоит купец,
Эх, ему сейчас узнать бы,
С чем пожаловал донец.

Он же смотрит злыднем, волком
На Ерошку свысока,
А Ерошка стелет шелком,
С глупым видом простака:

– Друг купец, с тобой в сторонке
Пошептаться б я хотел.
Тут раздался голос женки:
– Как явиться ты посмел?

Год лежал муж на полатях,
На груди держал свечу,
В жизни я тебя, приятель,
Видеть больше не хочу!

Глянув искоса на женку,
Стал купцу казак шептать:
– Сколько стоят два бочонка,
Я к тебе пришел, узнать?

– С чем бочонки, не пустые? —
Заглотнул крючок купец.
– В них червонцы золотые! —
Отвечает наш донец.

“Неужели тать Ерошка
Откопал богатый клад?”
– Что стоим мы на порожке,
Проходи, Ерошка – брат.

Как боярина под руки
Повели в дом казака,
Подобрела женка– злюка,
Муж похож на голубка.

Обмануть решил купчина,
Мысли завистью полны:
“Казаку дам десятину
От всамделишной цены.”

Так подумав, тут же купчик
Казаку хитро сказал:
– Ты бы золото, голубчик,
На хранение мне сдал.

Ах, ты шельма, ах, хитрюга,
Ну, постой, купчина – плут,
Скоро жители в округе,
Животы все надорвут.

– Я иду сейчас обедать, —
Говорит купцу казак,
– Заодно смогу разведать
Что и где, почем и как.

Только гость пошел к порогу,
Как зовут обратно сесть:
– Подожди ты, ради бога,
Окажи хозяйке честь.

Меда пенного отведай,
Съешь икорки, холодца.
Закрутилась за обедом,
Как юла, жена купца.

С аппетитом ест Ерошка —
Аппетит у парня есть.
Стонет кто-то за окошком:
– Неужели всё он съест?

Съел он все, что жёнка с рынка
На неделю запасла,
А в конце хозяйка кринку
Молока преподнесла.

Поднатужился сердечный,
Выпил кринку молока:
– Ну, давай, купец, до встречи,
Я пойду посплю пока.

– Вон в саду довольно тени, —
Казаку купец сказал, —
Я еще тебе пельмени
Приготовить наказал.

Тащит в сад купец перину
И подушки на пуху.
– Ты забыл тулуп овчинный, —
Кто-то крикнул лопуху.

Сладкий сон сморил Ерошку,
Спит под яблоней казак,
А купец гоняет мошек
Не поевши, натощак.

Одному приятно спится —
У другого куча дел.
Надо ж было так случиться —
Казака купец задел.

Просыпается Ерошка,
Чертом смотрит на купца,
А купец: – Моя оплошка,
Я сгонял осу с лица.

Встал Ерошка, отряхнулся:
– Что наделал ты, купец?
Я ж сейчас, когда проснулся,
Сна досматривал конец,

Как таскал тебе червонцы,
Без продыху до утра.
Фу, запарился на солнце,
Честь имею! Мне пора!

Мысль тогда блесной сверкнула
На личине у купца:
Как он мог, купец – акула
Так попасться на живца.

Как плаксивый мужичонка,
Купчик вдруг запричитал:
– Получается бочонки
Ты вчера во сне видал?

Улыбается Ерошка:
– Я побился об заклад,
Что меня ты на порожке
Встретишь словно кум иль сват.

– А зачем спросил про цену?
Задает купец вопрос.
– Чтобы не было отмену,
Чтобы ты встречал всерьез.

Развернулся наш Ерошка,
Ну, пока, бывай, купец,
Я надеюсь, хоть немножко,
Поумнеешь, наконец.

Тут хозяйка вышла в сени,
Павой белою плывет:
– Приглашаю на пельмени, —
Казака она зовет.

Наш Ерошка поклонился
Ей, до самой, до земли.
– Об заклад я вот побился,
Благодарствуйте, спасли.

Будто смерть крылом взмахнула,
Женка спала вдруг с лица,
Мужа взглядом так стегнула
Что он брякнулся с крыльца.

А в толпе собрали гроши —
Отдавать пора заклад.
Вот захлопали в ладоши
Казаку и стар и млад.

Целый час над головами
Казака несла толпа
С шумом, гамом, с бубенцами,
И с молитвою попа.

Наконец устал Ерошка.
Мнут и мнут ему бока.
– Эй, спустите у порожка!
У царева кабака!

А купец до самой ночки
В кладовой твердил: – Чудно!
И ходил от бочки к бочке,
Где сверкало солнцем дно.

Ходят слухи по столице:
Завтра, тем, кто может врать,
Царь велел с утра явиться,
Небылицу рассказать.

И, как только царь признает
Победителя – лжеца,
Пусть рассказчик выбирает
На конюшне жеребца.

Плохо спал в ту ночь купчина,
Дьяк молился и не спал,
Лишь казак как именины
Этот конкурс ожидал.

Завтра скоро наступило.
У крыльца купец и дьяк,
Ну, а третий – наш кутила,
Удалой донской казак.

Скоро выход государя,
Собирается толпа,
Натянули враз бояре
Парики на черепа.

Вышел царь. Глядит сурово —
У купца в коленях дрожь.
– Вот тебе, купец, и слово,
Поглядим, как ты соврешь.

– По делам я был в Мадриде, —
Стал рассказывать купец, —
При дворе испанском видел
Удивительных овец.

Как собаки, овцы лают
На прохожих у ворот,
И как лебеди летают,
Только задом наперед.

Овцы эти родовиты,
Приглашают их в сенат,
В королевской пышной свите,
Впереди они стоят.

Царь с купчиной согласился:
– Все на свете может быть.
Тут Ерошка птицей взвился,
Как такое упустить:

– У царя не хуже свита, —
Говорит наш горлопан, —
Глянь, бояре как завиты,
Чем боярин – не баран.

После реплики Ерошки
Все бояре на крыльце,
Как покусанные блошкой,
Изменились аж в лице.

Почесал купец в затылке,
А ему вослед народ:
– Эй, купец, купи кобылку,
Вон хромая у ворот.

Царь решил послушать дьяка.
В нетерпении толпа:
– Начинай брехать, собака,
Кто – то крикнул на попа.

Любит дьяк начать красиво,
Он на то и умный дьяк.
– Видел дивное я диво,
Съел в лесу корову рак.

Проглотил, не подавился,
Слышен был ужасный хруст,
Рак потом воды напился
И прилег соснуть под куст.

Головою царь кивает:
– Я согласен, может быть.
Тут Ерошка наш встревает,
Должен дьяка он добить.

– Дьяк, не ты ли на неделе
Ту корову продавал,
Расскажи-ка нам немедля,
У кого ее украл?

Из толпы выходят молча
Два здоровых молодца,
Дьяк глядит на них по-волчьи,
Как-то сразу сник с лица.

Громко царь над ним смеется:
– Не умеешь, дьяк, ты врать,
На расправу мне придется
Молодцам тебя отдать.

Повернулся царь к Ерошке:
– Твой, донец, теперь черед,
Расшибись, казак, в лепешку,
Но потешь честной народ.

– Был на том я как-то свете, —
Наш Ерошка начал так, —
И отца родного встретил,
Ох, лихой же был казак.

– А не видел моего ты? —
Царь Ерошку вдруг спросил.
– Государь, твой был в работе:
Воду ведрами носил.

Служит нынче он исправно,
День и ночь в истопниках,
А в парной так даже главный
На помывочных делах.

Так размял мои все кости,
Что душа просилась в рай.
Царь кипит уже от злости:
– Ври, казак, да меру знай!

Чтобы царь, да мылил спину,
Не поверю никогда!
– Верь, не верь, мне все едино,
Скакуна веди тогда.

Понял царь, что сам проспорил
Призового жеребца,
Да в придачу опозорил
Ни за что царя-отца.

А Ерошка на конюшню
Выбирать коня пошел,
Да пол– города радушно
За собою вслед повел.

В том конце, где бит крапивой
Был недавно умный дьяк,
Скакуна с роскошной гривой
Оседлал донской казак.

На коне казак гарцует,
Что за чудо царский конь,
Тронь ладонью, затанцует,
Враз замрет – сними ладонь.

Проскакал он по столице,
А куда, мы промолчим.
Вот какая небылица,
Говорят, случилась с ним.