Вилорд Байдов - Саги о варяге

Потомки подхватили сказ,
Приняв за чистую монету,
И он известен белу свету
По птице «Феникс» и сейчас…
Тем временем, кляня погоду,
Народ решился – быть Исходу,
И путь единственный пригоден —
По лёту лебедей на полдень.

Вверх по теченью крупных рек
Дошли до мест, не столь холодных
И, главное, не столь голодных,
Где часть осела их навек,
С соседями смогла ужиться
И постепенно превратиться
В словен и русов, наших предков,
О ком мы вспоминаем редко…

Достигнув пояса степей,
Гипербореев вал распался:
Кто кочевать в степях остался,
А кто продвинулся южней.
Гиперборей единым предком
Стал многим ариям как веткам
Его ствола, судьбой бездушной
Укоренённым в почве чуждой.

Так основная часть дойдёт
До тёплых стран. Их покоренье,
В конечном счёте, к зарожденью
Цивилизаций приведёт[27].
Кто степи сразу облюбует,
На юг ушедших завоюет,
Родства не помня, хоть они
Из общей северной семьи.

Не знаю, сколько тысяч лет
От катастрофы пролетели,
У ариев, что в степь глядели,
Уже великих знаний нет.
Но боевую колесницу
С упряжкой лошадей, как птицу,
Изобрели, с которой лучник
Разил врагов намного лучше.

А колесниц летящих строй
И туча стрел, и кони злые
Сметали прочь войска любые,
Посеяв ужас пред собой.
Катились дальше колесницы,
Сквозь пыль и дым сверкали спицы
Серпами, что людей косили
И даже смерть ошеломили.

Так из степей пошла волна
Захватчиков, к добыче жадных,
Жестокосердых, беспощадных,
Ведь степь кормить всех не могла.
Исход был начат племенами,
Чьи души были Лебедями,
Но ариям Орёл стал вскоре
Роднёй ближайшей всем на горе.

Счастливой в Туле жизнь текла,
Её духовное начало,
Средь прочего, и означало
Богатство знаний… Не могла
Жизнь быть такой уже к Исходу —
В борьбе с невзгодами народу
Пришлось душой огрубевать,
Из душ духовность изгонять.

Эпоха «Белых Лебедей»
Осталась в эпосах народных[28],
И в их сказаниях исходных —
Крылатый Бог-гиперборей,
Познавший всё и созидавший,
Но постепенно трон отдавший
Завоевателям Вселенной
С тяжелой поступью военной…

И было много жарких сеч
С любым врагом, с любою ратью,
А то, что там могли быть братья,
Не разбирал поднятый меч…
Орёл разил Змею, Дракона[29],
Спасал красавиц из полона,
Рождён был символ Бога новый,
Как Феникс нам теперь знакомый…

Степные арии с Земли
Цивилизации сметали,
Потомки победивших знали,
Лишь что суровый край зимы
И льдов полярных их Богами
Покинут был. Они же сами
Богов потомством стали вскоре,
Обжившим Средиземноморье,

Китай и Индию, Иран,
Двуречье и Египет тоже,
Потом Европу всю. Похоже,
Пределом был лишь океан[30].
И не к Орлу теперь молитвы
Летят, не он из пепла битвы
Бессмертным в небо возвратился,
А Бог народа, что родился[31].

Он лично смог с пути убрать
Дракона воинов преграду[32],
Красавиц брал себе в награду,
Свою не обделяя рать.
Орёл был должен обратиться
В овеянную тайной птицу,
И с ним не схожую ни капли —
В Египте даже с видом цапли…

Здесь вместе с ариев волной
Культ Бога Солнца укрепится,
И будет «огненная птица»
Известна новой стороной:
Она, не мало и не много,
Душой бессмертной Солнца-бога
Став, в Гелиополе гнездовье
Найдёт с почётом и любовью.

Оттуда в Грецию молва
Пойдёт о ней, затем – до Рима,
И тяга к ней необорима
Повсюду, скрытых тайн полна.
В античности и много позже
Философы, поэты тоже
О птице огненной писали,
Её в Китае даже знали.

Пример Весны[33] в природе дал
Господь о возрожденье вечном,
Чтоб человек не жил беспечным,
А сам о вечном помышлял:
Не о своей греховной плоти,
А душах, праведно в народе
Быть постаравшихся безгрешней
Среди соблазнов жизни здешней.

Но сильных мира не душа,
А блага плоти занимали,
Они её жизнь продлевали
И наслаждались всем, спеша.
Мечом богатства собирая,
Не очень думали о рае,
Кумирам жертвуя изрядно,
Чтоб не была судьба превратна.

Правители приоритет
Души пред плотью и духовность
Воспринимали как условность,
Возник иной авторитет:
Диктат меча и право силы —
Не счесть нам скорбные могилы
Духовных пастырей и светлых
Умов, талантов безответных,

Добро творивших средь мытарств,
К прощенью звавших, к покаянью,
Души спасенью, упованью
На возвращенье счастья царств
На дальних «Островах Блаженных»,
Таких, как Туле, совершенных,
Под Белых Лебедей крылами…
А что сейчас? – Судите сами…

Об островах тех знаний нить,
Там предков месте обитанья,
Дошла как райские сказанья
До нас, и не с чем их сравнить.
Всё это неспроста… Их знанья,
Дерзаний дух и созиданья
У «Белых Лебедей» хранились,
Но в ариях не проявились:

И после «Белых Лебедей»
На ариях, и их потомках
Кровавый грех[34], в души потёмках
Лишь всплески Духа и идей…
Число могил по белу свету
С крестом – огромно. Спору нету,
Что все – людей в Христовой вере,
Но люди людям – те же звери…

Мне кажется, гиперборей
Лишь начал с «Островов Блаженства»,
Чтоб и Любовь, и Совершенство
Плодились по Вселенной всей,
Но Зло те земли утопило,
Лебяжьи души подменило
И завладело всей планетой.
Мы до сих пор под властью этой…

Но я надеюсь, вдруг успел
Тогда гиперборей последний
Исполнить ритуал наследный —
Нырнул в огонь, помолодел
И «Белых Лебедей» род тайных
До наших дней в местах сакральных
Продлил, и Чудо обеспечил…
Вот, и молюсь, и ставлю свечи…

Слеза в глазах… Гиперборей
Привёз в ладью Священный Камень
Из почитавшихся богами
Народа «Белых Лебедей»,
Что покидал навек Арктиду…
И вот теряется из виду
Родная бухта Лукоморья,
Ладьи – в просторах Беломорья…

Никто не ведал в этот миг,
Что растворит судьба в землянах
Их по пути, и в разных странах
Династии пойдут от них…
А дальше – Лебедей в их душах
Потомки перестанут слушать,
Полмира ариям суровым
Падёт к ногам в потоках крови…

Но первых ариев сыны,
Словен и Рус, нам предки были
И «Лебедями» в душах слыли…
Мы оставались в том верны
Им до двадцатого столетья
И нынешнего лихолетья —
Лет бездуховности своих же
Правителей и с ними иже.

И наша, «Лебедей», страна
Считалась от морей студёных
И до степей, тогда зелёных,
Лебедией звалась она[35].
Потом других тотемов много
Роднилось с нами, и в итоге
По крови род укоренился,
А Лебедь в душах поселился[36].

И даже до сих пор, нет-нет,
При виде лебедей волненье,
Неясное, и умиленье
Душой владеют, и ответ
От них на это ожидаем,
И, молча, взглядами ласкаем
Самих себя мы в них при этом
В виденье памятью согретом…

Средь Нево островок земли[37]
Волхвы когда-то посетили
И Камень Кольский водрузили,
Что предки с родины везли…
И здесь святилище славянам,
С древнейших лет и христианам
Известное в краях далёких,
Возникло и манило многих.

В нас дольше всех остались души
Тех легендарных Лебедей,
Есть их частица и в моей,
Её привык я с детства слушать…
Я знаю, есть на Валааме
Тот камень. И его кругами
Всегда весной, отстав от стаи,
Прекрасный лебедь облетает.

А между тем, на наш народ
Падёт Планеты обновленье,
Звезду России восхожденье
Под знаком Водолея ждёт[38],
Но, что в нас прежде так ценилось,
За что была нам Божья милость,
Мы растеряли понемногу,
Ступив не на свою дорогу.

И если выбор пал на нас
(Не с верой ли, что корни живы
Гиперборейских старожилов?),
То Космос, как и в первый раз,
Нас не оставит попеченьем…
Душ Лебединых возрожденьем
Планета снова отзовётся,
И памяти кольцо сомкнётся…

Я видел вещий сон не раз:
Всё небо в Лебединых стаях
И ангелах, средь них пустая
Криница в небо – «Божий Глаз»[39],
Над древним камнем вдруг открылась,
И Бог увидел, как свершилось —
Мы приземляемся в России
И Он поверил – мы осилим!..