Любовь Тильман - Отраженье
Других сравнений не ищи.
Подсолнух Солнца, расцветая,
Роняет лепестки-лучи.
Они превоплотятся в листья
И станут деревом, травой,
Энергией всей нашей Жизни
Единой цепочки Земной.
Апрельский, снежный, оголенный ветер
Апрельский, снежный, оголенный ветер,
Насыщенный отяжелевшей влагой.
Сырая дрожь промерзших стылых веток,
Где быль уже переборола небыль,
Где разорвались в напряженье почки…
И вот на них холодный резкий ветер,
Несущий снег, дождем утяжелённый.
После зимней неуютности
После зимней неуютности,
Где снегов сплошной заслон,
И туманно-серой мутности
Окунуться в чистый звон,
Малиновый звон, малиновый,
Птиц вернувшихся домой,
В тихой рощице осиновой
У водицы ключевой.
У Ручейка свои законы
У Ручейка свои законы.
Не Море он и не Река.
Свои пороги и препоны
У Ручейка.
У Ручейка свои Границы,
И Роднички, и Берега,
Свои Деревья, Звери, Птицы
У Ручейка.
У Ручейка своё Теченье.
И Он течет себе, пока
Живут Свечение
И Пение
У Ручейка.
Зноится полдень. Солнечной капелью
Зноится полдень. Солнечной капелью
Стекают абрикосы. Дремлет сад.
Там, где-то позади, рождение, цветенье,
Там, где-то впереди, раскосый листопад.
Здесь – середина. Все края туманны.
Весна и осень равно далеки
И зелены еще шальные травы
И зрелости в плодах змеятся огоньки.
Февраль, растаявший досрочно
Февраль, растаявший досрочно,
В былую погрузился стынь.
И вновь всё бело и непрочно
И небыль смотрится сквозь быль.
И почки в полунабуханьи
Заснули отбывать свой срок,
Когда есть скрытое дыхание,
Но не прорежется листок.
Снежинка в варежку упала
Снежинка в варежку упала
И от дыханья каплей стала.
И долго варежку потом
Сушили жарким утюгом.
И помнили не красоту,
А рук озябших красноту.
Осень приходит веселыми брызгами долгих дождей
Осень приходит веселыми брызгами долгих дождей.
Вслед за дождями зимними блестками снега волна.
Если вдруг грусть подкрадется в пенной кипучести дней,
Вспомни, что ярким цветеньем бывает природа полна.
И вот пришла зима. И, в ожидании
И вот пришла зима. И, в ожидании,
Колени холода, густясь, скрестила тьма.
И солнце, в опрокинутом мерцании,
Сверкало. И росла ледовая тюрьма.
И песня умирала, засыпая.
И не было ни ада и ни рая.
А была жизнь, с ее извечной темой
И вечно недописанной поэмой.
Лес замер и не шевелится
Лес замер и не шевелится.
Вот резко закричала птица.
И снова сон и тишина.
Облита чернотой листва.
Сквозь ветви – выцветшее небо.
Растеряно гляжу кругом.
Не верю чувствам – быль? Иль небыль?
Живет? Написано пером?
Застывшая в мгновенье длительность,
Ни шороха, ни ветерка…
И лишь намёком на действительность
Плывут живые облака.
Не обижаясь на погоду
Не обижаясь на погоду,
Но соответствию учась,
Мы всё мудрее год от года,
С одежды оттирая грязь.
Хоть, как и в прежние года,
Бывает, мокнем иногда,
Но без претензий принимаем
Сюрприз, преподнесённый маем:
Днем сухо, вечером – вода.
Что обижаться на Природу?
Она живёт не нам в угоду,
Других в ней логик череда.
Какой невысказанною тоской
Какой невысказанною тоской
Мы осенью повенчаны бываем,
Как будто, вслед за желтою листвой,
И сами вдоль по-ветру оплываем.
Но только в эти дни так светел сад
И яблоки безлистые висят.
Опять снегов замкнулась, стынь
Опять снегов замкнулась, стынь
В разлитом холоде пространства.
Застывший мир непостоянства
Растеряно взглянул сквозь синь.
Он жил еще, еще дышал
Под обезличенным покровом,
И каждый нерв еще дрожал,
И верил в жизнь в рожденье новом,
И в новый поворот Земли,
В живительную силу Света…
Вращалась все еще планета
И облака над ней плыли.
Земли трясенье – вот первоначало
Земли трясенье – вот первоначало.
Когда прошёл удара первый шок,
В мозгах, как молот, фраза зазвучала:
Тот смертен, кто окаменеть не смог.
Что наша неустроенность, томленья,
Разлука что живущего с живым,
Когда сама Земля, в одно мгновенье,
Способна весь наш мир развеять в дым?
Дождь идёт, когда приходит срок
Дождь идёт, когда приходит срок,
Каплями скользит неудержимо,
То поднимет сохнущий росток,
То задолбит в грязь неумолимо,
Что ему до пашен и лесов,
До земли, где буйствует цветенье?
Он родился в сонме облаков,
Не осознает свое паденье.
Он струится в солнце воспарить,
В синей вышине проплыть над нами…
Он и не желал цветы полить,
Просто тучи пролились дождями.
Это просто весна. И деревья раскроют ресницы
Это просто весна. И деревья раскроют ресницы.
И поднимут головки, глядя вверх, полевые цветы.
Жизнь опять пролистает зачитанные страницы.
И проступят сквозь время забытые кем-то черты.
Снег расползается, снижая скорость шага
Снег расползается, снижая скорость шага,
Лениво падает, приглушивая звуки…
Играет чувства выпитого брага,
Ликует, греет сердце, греет руки…
На белом рельсы черные белеют,
Все более сливаясь с окружением…
И звуки, остывая, холодеют
Мир наполняя мглою и терпением.
И очень странны эти изменения…
Всё тот же снег и то же расползание,
Но скованность уже сильней движения,
Всё явственней и глубже промерзание.
И так неотвратимо возвращение.
Как нежилая эта пустота.
И мир опять качает маета -
Свечи не завершённое горение…
Осень. Опадание. Тишина
Осень. Опадание. Тишина.
Жизней скоротечное листание…
Новых жизней новая волна…
Осень. Опадание.
Какой необычайный
Какой необычайный
Стоит февраль хрустальный.
Где солнце, словно выжжен,
Белеет неба склон,
А дальше розоватый,
Потом голубоватый,
Потом лазурь и синька,
А дальше нет и слов.
Щебёнка. Мусор. Словно цапли, краны
Щебёнка. Мусор. Словно цапли, краны
Повисли стыло на одной ноге.
Пыль. Кирпичей краснеющие шрамы.
Куски стекла в чернеющем окне.
Навечно ставший заржавевший КРаЗ.
Строительства застывшее обличие.
Тоска. Опустошение разора.
Тоска. И, среди этого безличия,
Подсолнуха веселый желтый глаз,
Выглядывающий в Жизнь из-за забора.
У весенних дней
У весенних дней
Есть свои права.
Вейся! Зеленей!
Расцветай, трава!
Еще будет час!
Еще будет срок!
И тогда без нас
Подведут итог
Всем летящим дням,
Тающим в зенит,
И уже не нам
Огласят вердикт.
А пока – твой пир,
Вейся и тянись,
Воплощая Мир,
Воплощая Жизнь!
Маленький неприметный воробушек
Маленький неприметный воробушек. Какой с него прок?
Утро. Пустота. Тоскливая тревожность…
И, вдруг, понимаешь: никто не чирикает за окном.
Осень землю готовит к покою
Осень землю готовит к покою:
Устилает одеждой из листьев,
Умывает водой дождевою,
Неуёмными ветрами чистит.
Осень землю готовит к покою:
Заметет все зима белым снегом
И, равниною снеговою,
Все сравняет под хмурым небом.
Осень землю готовит к покою…
И, казалось бы, стоит ль метаться,
Так ведь просто себя успокоить
И навеки уснуть постараться:
Легкой дрёмой, печальной сказкой,
Никому не вредящей лаской…
Так легко опуститься в Небыль
Под свинцовым тяжелым небом.
Но, взгляните, земля бунтует.
И, хоть мощны снегов покрова
И мороз всё еще лютует
Там, под снегом, растёт трава.
