Марина Цветаева - Поэмы
Гора говорила, что стар тот узел
Гордиев — долг и страсть.
Гора горевала о нашем горе —
Завтра! Не сразу! Когда над лбом —
Уж не memento,[5] а просто — море!
Завтра, когда поймем.
Звук… Ну как будто бы кто-то просто,
Ну… плачет вблизи?
Гора горевала о том, что врозь нам
Вниз, по такой грязи —
В жизнь, про которую знаем все мы:
Сброд — рынок — барак.
Еще говорила, что все поэмы
Гор — пишутся — так.
8
Та гора была, как горб
Атласа, титана стонущего.
Той горою будет горд
Город, где с утра и дó ночи мы
Жизнь свою — как карту бьем!
Страстные, не быть упорствуем.
Наравне с медвежьим рвом
И двенадцатью апостолами —
Чтите мой угрюмый грот.
(Грот — была, и волны впрыгивали!)
Той игры последний ход
Помнишь — на исходе пригорода?
Та гора была — миры!
Боги мстят своим подобиям!
…………………………………….
Горе началось с горы.
Та гора на мне — надгробием.
9
Минут годы, и вот означенный
Камень, плоским смененный, снят.[6]
Нашу гору застроят дачами, —
Палисадниками стеснят.
Говорят, на таких окраинах
Воздух чище и легче жить.
И пойдут лоскуты выкраивать,
Перекладинами рябить,
Перевалы мои выструнивать,
Все овраги мои вверх дном!
Ибо надо ведь — хоть кому-нибудь
Дома — в счастье, и счастья в дом!
Счастья — в доме! Любви без вымыслов!
Без вытягивания жил!
Надо женщиной быть — и вынести!
(Было-было, когда ходил,
Счастье — в доме!) Любви, не скрашенной
Ни разлукою, ни ножом.
На развалинах счастья нашего
Город встанет — мужей и жен.
И на том же блаженном воздухе,
— Пока можешь еще — греши! —
Будут лавочники на отдыхе
Пережевывать барыши,
Этажи и ходы надумывать,
Чтобы каждая нитка — в дом!
Ибо надо ведь — хоть кому-нибудь
Крыши с аистовым гнездом!
10
Но под тяжестью тех фундаментов
Не забудет гора — игры.
Есть беспутные, нет беспамятных:
Горы времени — у горы!
По упорствующим расселинам
Дачник, поздно хватясь, поймет:
Не пригорок, поросший семьями, —
Кратер, пущенный в оборот!
Виноградниками Везувия
Не сковать! Великана льном
Не связать! Одного безумия
Уст — достаточно, чтобы львом
Виноградники заворочались,
Лаву ненависти струя.
Будут девками ваши дочери
И поэтами — сыновья!
Дочь, ребенка расти внебрачного!
Сын, цыганкам себя страви!
Да не будет вам места злачного,
Телеса, на моей крови!
Тверже камня краеугольного,
Клятвой смертника на одре:
— Да не будет вам счастья дольнего,
Муравьи, на моей горе!
В час неведомый, в срок негаданный
Опознáете всей семьей
Непомерную и громадную
Гору заповеди седьмой!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Есть пробелы в памяти, бельма
На глазах: семь покрывал…
Я не помню тебя — отдельно.
Вместо черт — белый провал.
Без примет. Белым пробелом —
Весь. (Душа, в ранах сплошных,
Рана — сплошь.) Частности мелом
Отмечать — Дело портных.
Небосвод — цельным основан.
Океан — скопище брызг?!
Без примет. Верно — особый —
Весь. Любовь — связь, а не сыск.
Вороной, русой ли масти —
Пусть сосед скажет: он зряч.
Разве страсть — целит на части?
Часовщик я, или врач?
Ты — как круг, полный и цельный:
Цельный вихрь, полный столбняк.
Я не помнюю тебя отдельно
От любви. Равенства знак.
(В ворохах сонного пуха:
Водопад, пены холмы —
Новизной, странной для слуха,
Вместо: я — тронное: мы…)
Но зато, в нищей и тесной
Жизни — «жизнь, как она есть» —
Я не вижу тебя совместно
Ни с одной:
— Памяти месть.
1 января — 1 февраля 1924
Прага. Гора.
Декабрь 1939. Голицыно, Дом писателей
ПОЭМА КОНЦА
1
В небе, ржавее жести,
Перст столба.
Встал на означенном месте,
Как судьба.
— Бéз четверти. Исправен?
— Смерть не ждет.
Преувеличенно-плавен
Шляпы взлет.
В каждой реснице — вызов.
Рот сведен.
Преувеличенно-низок
Был поклон.
— Бéз четверти. Точен? —
Голос лгал.
Сердце упало: что с ним?
Мозг: сигнал!
* * *Небо дурных предвестий:
Ржавь и жесть.
Ждал на обычном месте.
Время: шесть.
Сей поцелуй без звука:
Губ столбняк.
Так — государыням руку,
Мертвым — так…
Мчащийся простолюдин
Локтем — в бок.
Преувеличенно-нуден
Взвыл гудок.
Взвыл, — как собака, взвизгнул,
Длился, злясь.
(Преувеличенность жизни
В смертный час.)
То, что вчера — по пояс,
Вдруг — до звезд.
(Преувеличенно, то есть:
Во весь рост.)
Мысленно: милый, милый.
— Час? Седьмой.
В кинематограф, или?.. —
Взрыв — Домой!
2
Братство таборное, —
Вот куда вело!
Громом нá голову,
Саблей наголó,
Всеми ужасами
Слов, которых ждем,
Домом рушащимся —
Слово: дом.
* * *Заблудшего баловня
Вопль: домой!
Дитя годовалое:
«Дай» и «мой»!
Мой брат по беспутству,
Мой зноб и зной,
Так из дому рвутся,
Как ты — домой!
* * *Конем, рванувшим коновязь —
Ввысь! — и веревка в прах.
— Но никакого дома ведь!
— Есть, — в десяти шагах:
Дом на горе. — Не выше ли?
— Дом на верху горы.
Окно под самой крышею.
— «Не oт одной зари
Горящее?» Так сызнова
Жизнь? — Простота поэм!
Дом, это значит: из дому
В ночь.
(О, кому повем
Печаль мою, беду мою,
Жуть, зеленее льда?..)
— Вы слишком много думали. —
Задумчивое: — Да.
3
И — набережная. Воды
Держусь, как толщи плотной.
Семирамидины сады
Висячие — так вот вы!
Воды (стальная полоса
Мертвецкого оттенка)
Держусь, как нотного листка —
Певица, края стенки —
Слепец… Обратно не отдашь?
Нет? Наклонюсь — услышишь?
Всеутолительницы жажд
Держусь, как края крыши
Лунатик…
Но не от реки
Дрожь, — рождена наядой!
Реки держаться, как руки,
Когда любимый рядом —
И верен…
Мертвые верны.
Да, но не всем в каморке…
Смерть с левой, с правой стороны —
Ты. Правый бок как мертвый.
Разительного света сноп.
Смех, как грошовый бубен.
— Нам с вами нужно бы…
(Озноб)
— Мы мужественны будем?
4
Тумана белокурого
Волна — воланом газовым.
Надышано, накурено,
А главное — насказано!
Чем пахнет? Спешкой крайнею,
Потачкой и грешком:
Коммерческими тайнами
И бальным порошком.
Холостяки семейные
В перстнях, юнцы маститые…
Нашучено, насмеяно,
А главное — насчитано!
И крупными, и мелкими,
И рыльцем, и пушком.
…Коммерческими сделками
И бальным порошком.
(Вполоборота: это вот —
Наш дом? — Не я хозяйкою!)
Один — над книжкой чековой,
Другой — над ручкой лайковой,
А тот — над ножкой лыковой
Работает тишком.
…Коммерческими браками
И бальным порошком.
Серебряной зазубриной
В окне — звезда мальтийская!
Наласкано, налюблено,
А главное — натискано!
Нащипано… (Вчерашняя
Снедь — не взыщи: с душком!)
…Коммерческими шашнями
И бальным порошком.
Цепь чересчур короткая?
Зато не сталь, а платина!
Тройными подбородками
Тряся, тельцы — телятину
Жуют. Над шейкой сахарной
Черт — газовым рожком.
