Вера Полозкова - Непоэмание
И из дверей роняет в открытый космос,
Если пойти тебя провожать к метро.
25 июля 2005 года.
"В освещении лунном мутненьком..."
В освещении лунном мутненьком,
Проникающем сквозь окно,
Небольшим орбитальным спутником
Бог снимает про нас кино.
Из Его кружевного вымысла
Получился сплошной макабр.
Я такая большая выросла,
Что едва помещаюсь в кадр.
Ночь 28-29 июля 2005 года.
"Доктор, как хорошо, что Вы появились..."
Доктор, как хорошо, что Вы появились.
Доктор, а я волнуюсь, куда ж Вы делись.
Доктор, такое чувство, что кто-то вылез
И по лицу сползает из слезных желез.
Доктор, как Вы живете, как Ваши дети?
Крепко ли спите, сильно ли устаете?
Кресло тут в кабинете, Господь свидетель,
Прямо такое точно, как в самолете.
Доктор, тут к Вам приходят все словно к Будде.
Доктор, у Вас в газете – все на иврите?
Доктор, прошу Вас, просто со мной побудьте.
Просто со мной немножко поговорите.
***
Что меня беспокоит? На-ка вот:
Я хочу, чтоб на Рождество
Сделал Бог меня одинаковой,
Чтоб не чувствовать ничего.
Острый локоть –
В грудную мякоть:
Чтоб не ёкать
И чтоб не плакать;
Чтоб не сохнуть
И чтоб не вякать –
Чтобы охнуть
И рухнуть в слякоть.
***
Лечь, лопатки впечатать в дно
И закутаться в ил, древнея.
Вот тогда станет все равно.
А со временем – все равнее.
***
Что молчите, не отвечая мне?
И качаете головой?
Может, чая мне? от отчаянья?
С трын-травой?
У меня, может, побываете?
Перейдем на другой тариф мы?
Запретите слагать слова эти
В эти рифмы?
Приласкаете? Отругаете?
Может, сразу удочерите?
Доктор, что Вы мне предлагаете?
Говорите!
В дверь толкнешься на нервной почве к Вам -
Руки свяжут, как два ремня!..
Что Вы пишете птичьим почерком?
Вы выписываете меня?..
Ночь 13-14 августа 2005 года.
ИГРЫ
Ну давай, давай, поиграй со мной в это снова.
Чтобы сладко, потом бессильно, потом хреново;
Чтобы - как же, я не хотел ничего дурного;
Чтоб рычаг, чтобы три семерки - и звон монет.
Ну давай, давай, заводи меня, трогай, двигай;
Делай форвардом, дамкой, козырем, высшей лигой;
Я на старте, я пахну свежей раскрытой книгой;
Ставки сделаны, господа, ставок больше нет.
Раз охотник - ищи овцу, как у Мураками;
Кулаками - бумага, ножницы или камень -
Провоцируй, блефуй, пытай меня не-звонками;
Позвонками моими перебирай в горсти.
Раз ты вода - так догони меня и осаль, но
Эй, без сальностей! - пусть потери и колоссальны,
Мы, игрушечные солдаты, универсальны.
Пока не умираем, выхрипев "отпусти".
Пока нет на экране баллов, рекордов, блесток;
Пока взгляд твой мне жарит спину, лазурен, жёсток;
Пока ты мое сердце держишь в руке, как джойстик,
Пока ты никого на смену не присмотрел;
Фишка; пешечка-партизан; были мы лихими,
Стали тихими; привыкать к добровольной схиме,
И ладони, глаза и ружья держать сухими;
От Е2-Е4 в сторону шаг - расстрел.
Я твой меч; или автомат; дулом в теплый бок -
Как губами; я твой прицел; я иду по краю,
Как сапер, проверяю кожей дорогу к раю
На руке у тебя - и если я проиграю,
То тебя самого в коробку уложит - Бог.
27 августа 2005 года
"Просыпаешься - а в груди горячо и густо..."
Просыпаешься – а в груди горячо и густо.
Все как прежде – но вот внутри раскаленный воск.
И из каждой розетки снова бежит искусство –
В том числе и из тех, где раньше включался мозг.
Ты становишься будто с дом: чуешь каждый атом,
Дышишь тысячью легких; в поры пускаешь свет.
И когда я привыкну, черт? Но к ручным гранатам –
Почему-то не возникает иммунитет.
Мне с тобой во сто крат отчаяннее и чище;
Стиснешь руку – а под венец или под конвой, -
Разве важно? Граната служит приправой к пище –
Ты простой механизм себя ощущать живой.
***
И родинки, что стоят, как проба,
На этой шее, и соус чили –
Опять придется любить до гроба.
А по-другому нас не учили.
***
Я твой щен: я скулю, я тычусь в плечо незряче,
Рвусь на звук поцелуя, тембр – что мглы бездонней;
Я твой глупый пингвин – я робко прячу
Свое тело в утесах теплых твоих ладоней;
Я картограф твой: глаз – Атлантикой, скулу – степью,
А затылок – полярным кругом: там льды; that’s it.
Я ученый: мне инфицировали бестебье.
Тебядефицит.
Ты встаешь рыбной костью в горле моем – мол, вот он я.
Рвешь сетчатку мне – как брусчатку молотит взвод.
И – надцатого мартобря – я опять животное,
Кем-то подло раненное в живот.
Ночь с 17 на 18 сентября 2005 года.
ПЯТИЭТАЖКА
Да, я дом теперь, пожилая пятиэтажка.
Пыль, панельные перекрытия, провода.
Ты не хочешь здесь жить, и мне иногда так тяжко,
Что из круглой трубы по стенам течет вода.
Дождь вчера налетел – прорвался и вдруг потек на
Губы старых балконов; бил в водосточный нос.
Я все жду тебя, на дорогу таращу окна,
Вот, и кровь в батареях стынет; и снится снос.
***
Мальчик мой, как ты, сколько минуло чисел?
Вуза не бросил? Скорости не превысил?
Хватит наличных денег, машинных масел?
Шторы развесил? Волосы перекрасил?
Мальчик мой, что с тобой, почему не весел?
Свет моей жизни, жар моих бедных чресел!
Бросил! – меня тут мучают скрипом кресел,
Сверлят, ломают; негде нажать cancel;
В связке ключей ты душу мою носил –
И не вернул; и все; не осталось сил.
***
Выйдешь, куртку закинешь на спину и уйдешь.
И отключится все, и повылетают пробки.
И останется грохотать в черепной коробке
Жестяной барабан стиральный машины Бош:
Он ворочает мысли скомканные – все те,
Что обычно; с садистской тщательностью немецкой.
И тревога, как пульс, вибрирует в животе –
Бесконечной неоткрываемой эсэмэской.
20 сентября 2005 года.
БАБЬЕЛЕТНЕЕ
Октябрь таков, что хочется лечь звездой
Трамваю на круп, пока контролер за мздой
Крадется; сражен твоей верховой ездой,
Бог скалится самолетною бороздой.
Октябрь таков, что самба звенит в ушах,
И нет ни гроша, хоть счастье и не в грошах.
Лежишь себе на трамвае и шепчешь - ах,
Бог, видишь, я еду в город, как падишах!
***
Как у него дела? Сочиняешь повод
И набираешь номер; не так давно вот
Встретились, покатались, поулыбались.
Просто забудь о том, что из пальца в палец
Льется чугун при мысли о нем - и стынет;
Нет ничего: ни дрожи, ни темноты нет
Перед глазами; смейся, смотри на город,
Взглядом не тычься в шею-ключицы-ворот,
Губы-ухмылку-лунки ногтей-ресницы -
Это потом коснется, потом приснится;
Двигайся, говори; будет тихо ёкать
Пульс где-то там, где держишь его под локоть;
Пой; провоцируй; метко остри - но добро.
Слушай, как сердце перерастает ребра,
Тестом срывает крышки, течет в груди,
Если обнять. Пора уже, все, иди.
И вот потом - отхлынуло, завершилось,
Кожа приобретает былой оттенок -
Знай: им ты проверяешь себя на вшивость.
Жизнеспособность. Крепость сердечных стенок.
Ты им себя вытесываешь, как резчик:
Делаешь совершеннее, тоньше, резче;
Он твой пропеллер, двигатель - или дрожжи
Вот потому и нету его дороже;
С ним ты живая женщина, а не голем;
Плачь теперь, заливай его алкоголем,
Бейся, болей, стихами рви - жаркий лоб же,
Ты ведь из глины, он - твой горячий обжиг;
Кайся, лечи ошпаренное нутро.
Чтобы потом - спокойная, как ведро, -
"Здравствуй, я здесь, я жду тебя у метро".
***
Схватить этот мир, взболтать, заглотать винтом,
Почувствовать, как лавина втекает ртом, -
Ликующая, осенняя, огневая;
Октябрь таков - спасибо ему на том -
А Тот, Кто уже придумал мое "потом", -
Коснулся щекой спины моего трамвая.
Ночь с 4 на 5 октября 2005 года
ПРОЕБОЛ
Вера любит корчить буку,
Деньги, листья пожелтей,
Вера любит пить самбуку,
Целоваться и детей,
Вера любит спать подольше,
Любит локти класть на стол,
Но всего на свете больше