Давид Бурлюк - Стихотворения

Безумно веселые дети,
Которым шагнуло за тридцать
Не Вам этом радостном свете
«Мещанскою» валью возиться!
Не Вам, изогнув за конторкой
Свои молодые хребты,
Дышать атмосферой прогорклой
Наживы, бумаг, суеты.
Болоте житейском Вы чисты,
Отважные «рыцари львов»,
Искусные артиллеристы
Грядущего века основ.
Дворянском гнилом парадизе
Оплотишке низших сует
Не Вы завсегдаблюдолизы,
Подпорится коими свет.

Грязи под спешною толпой,
Теснящимся колесам ввержен, —
Ребенка трупик голубой —
Грядущей жизни слабостержень…
Лохмотья бывшего народа,
В взгромоздясь на макадам,
Не зря, что скверная погода,
Гулять пустилась по полям.
Последователям диет,
Надевшим хлад «деми-сезон»,
С курносою Madame под ручку,
Широко-вольный белосвет
Войяжем знать не воспрещен —
Под осень, веер, тряпку, тучку.

Огней твоих палящих слава —
По склонам свергнутая лава —
Багрово-синих глыбы снов,
Кошмар, что вечно будет нов!

Голой лавы красный пласт
Облаков поход где част,
Где еще в оврагах снег
Отдыхает без помех
В ярких солнечных лучах —
Не отточенных мечах.

Камень, брошенный с вершины,
Не вернется никогда! —
В лаве бурныя морщины, —
Камень книзу без следа;
Но сказали мне японцы,
Что к вершине, где так солнце
Светит ярко — ветер часто
Камень гонит вспять несчастной.

Далеко от Кавказа, от Терека
И от крымской пьянящей волны,
Раскрылила златая Америка
Небоскребов взлетевшие сны!

Но жестокие сны угловатые —
Негде голову здесь опереть —
Лучше Руси далекой заплаты и
Отрубями пропахшая клеть!..

Первым овеяны Маем
Его бриллиантолучом
Мы голову поднимаем,
Насилье отринув плечом.

Войдя небоскребов каньоны,
Под пурпур веселознамен
Мы скажем для завтра законы
И новые циклы имен: —

Спартак, справедливые Гракхи,
Титаны: Карл Маркс и Лассаль
На стены истории знаки,
Кто вечной рукой начертал.

Герои французской коммуны
Под ружья с усмешкой курив
Посеяли ветер — самумы
Вчера пожинает архив.

Навеки сей день овесенен —
Царизма отринувший хлев,
Владимир Ильич или Ленин
Народ приподнявший с колен.

У трона стоявший веками,
Послушный приказам батрак,
Он ныне — уверенный камень
Где серп углубился и млат.

Сподвижники Ленина: Троцкий
Краснармии бодрости лев,
Кто волю военным по-братски
Святыней хранить повелел,

Великой России народы;
В единую слившись семью
Вселенной иную породу
Товарищей днесь создают…

Магнитное имя «Товарищ»,
Не царь, не министр, генерал,
Что выдумать тщилися баре,
Под гордость дворянских забрал.

В каньоны взойдем неботеров,
Владыки миров Бедняки,
С главою овитою терном,
На дланях труда синяки.

Вот нового мира владыка,
Вот нового слова творец!..
Что первого мая накликав,
Лачуги вселяет в дворец…

Весенним соком упоенный,
Прозрачной встреченный фатой,
Я ныне осязаю звоны
Спеленатые высотой —
Я — светорыцарь листьев клейких,
Себя почувствовал быком,
Ушедшим вдруг из зимнекелейки,
Травы зеленожрущим ком!

Вообразил: надволжской фермой,
Облокотившейся на бык,
Когда разливабунтом нервно
Свободу Каспия добыть…
Весной послушные забавы,
Что фантазийные легки;
Как с мыком рвутся чрез канавы
Листвой пронзенные быки.

Пусть Я в Нью-Йорке,
Пусть в вагоне.
При прядях электричьих свеч —
Не укатали сивку горки!
Душа на выспреннем амвоне
Косая сажень бычьих плеч!!

Колонны камень взнес
До голубых небес
Колонны камень дал
Мечтал
Мечтал
О высоте Дэдал!

Канавы города гниют запрелолетом,
Бинокль уткнувши порт,
А я Нью-Йорк пугающим жилетом,
Докушал торт;

Он сделан был из носа негритоски —
Коричнев шоколад,
Малиновым бельем рвались полоски
Под крик Джез — Банд…

Но порт, дымя и звуком кастаньетов
Лебедки лебедей, сирены крик
Усердно потчивали мозг поэтов,
Как полку книжек Брик[47]

И я Нью-Йорк воткнул себе в петлицу!
Но порт дымил,
Закопчивая поясницу
Ночных громил…

Для бодрости очей
Из улиц лепестков
Всех богачей
Я тряс, как муравьев…

У Бога
чей
торчавший из кармана
Надзвездного
тумана,
был платок?!!
Но порт дымил…

И был готов Титаник
Идти ко дну,
То знает черт громил —
«Винти в одну!»

Не красть платки
Нехорошо у бога,
Как пятаки
У носорога…

Не хорошо! не хорошо!! не хорошо!!!
Воняет беднотой поэтова петлица —
Презренье богачам,
У них клопом изъеденные лица,
Не спящих по ночам;

На пальцах их мозоли от безделья
Их голос хрип —
Вот почему теперь без дел
Я Под рифмы скрип!..

Снимать корсет — порвать подтяжки…
Пружиной резать старо — тик
Китами тикают по ляжкам —
Невыразимый клопотик.

  Клопотиканье на тике,
  Египтовекагзлазотик
  И путешественники по Эротике —
  Ничтожнейшие математик!

Но лип пилон; корсет курсистке,
Студент, значок, студеный стыд.
И гимназистке и модистке…

  Се не огонь, что вызвал виски
  Мещанством пораженный быт,
  Ведь дальний каждый — только близкий.

Петухи поют подвале
И вслепую славят свет,
Свод-шатер лиловый дали,
Уходящий путь корвет.

Я Нью-Йорке на панели
Гимн услышал петухов,
Что так радостно запели
Под цементом, под замком…

Под асфальтом трели птицы,
Там, подвале — птичий склад,
Где — приволье ящерице,
Где — мокрицы говорят…

Петухи гласят подвале
И унынья пеньи нет…
Океана славят дали.
Красоте свобод привет.

Я подумал: в этой песне
Затаен и нам пример;
Что сквозь тьму, подвала плесень
Поражает мерой веры

В солнце жизни, в правду мира
И свободы творчий миг;
Так моя бряцает лира,
И бунтует веще стих!..

Под цементом, под панелью
Не сдаюся и пою
И бунтарской славлю трелью
Бедных жизнь и жизнь свою!