Владимир Высоцкий - Песни. Стихотворения

Он не вышел ни званьем, ни ростом.
Не за славу, не за плату —
На свой, необычный манер
Он по жизни шагал над помостом —
По канату, по канату,
Натянутому, как нерв.

Посмотрите – вот он
                   без страховки идет.
Чуть правее наклон —
                   упадет, пропадет!

Чуть левее наклон —
                   все равно не спасти…
Но должно быть, ему очень нужно пройти
        четыре четверти пути.

И лучи его с шага сбивали,
И кололи, словно лавры.
Труба надрывалась – как две.
Крики «Браво!» его оглушали,
А литавры, а литавры —
Как обухом по голове!

Посмотрите – вот он
                   без страховки идет.
Чуть правее наклон —
                   упадет, пропадет!
Чуть левее наклон —
        все равно не спасти…
Но теперь ему меньше осталось пройти —
        уже три четверти пути.

«Ах как жутко, как смело, как мило!
Бой со смертью – три минуты!» —
Раскрыв в ожидании рты,
Из партера глядели уныло —
Лилипуты, лилипуты —
Казалось ему с высоты.

Посмотрите – вот он
                   без страховки идет.
Чуть правее наклон —
                   упадет, пропадет!
Чуть левее наклон —
                   все равно не спасти…
Но спокойно, – ему остается пройти
        всего две четверти пути!

Он смеялся над славою бренной,
Но хотел быть только первым —
Такого попробуй угробь!
Не по проволоке над ареной, —
Он по нервам – нам по нервам —
Шел под барабанную дробь!

Посмотрите – вот он
                   без страховки идет.
Чуть правее наклон —
                   упадет, пропадет!
Чуть левее наклон —
                   все равно не спасти…
Но замрите, – ему остается пройти
        не больше четверти пути!

Закричал дрессировщик – и звери
Клали лапы на носилки…
Но прост приговор и суров:
Был растерян он или уверен —
Но в опилки, но в опилки
Он пролил досаду и кровь!

И сегодня другой
        без страховки идет.
Тонкий шнур под ногой —
                   упадет, пропадет!
Вправо, влево наклон —
                   и его не спасти…
Но зачем-то ему тоже нужно пройти
        четыре четверти пути!

Евпаторийскому десанту

За нашей спиною
        остались
                   паденья,
                   закаты, —
Ну хоть бы ничтожный,
                   ну хоть бы
                   невидимый
                    взлет!

Мне хочется верить,
        что черные
                   наши
                   бушлаты
Дадут мне возможность
                   сегодня
                   увидеть
                   восход.

Сегодня на людях
        сказали:
                   «Умрите
                   геройски!»
Попробуем, ладно,
        увидим,
                   какой
                   оборот…
Я только подумал,
        чужие
                   куря
                   папироски:
Тут – кто как умеет,
        мне важно —
                   увидеть
                   восход.

Особая рота —
        особый
                   почет
                   для сапера.
Не прыгайте с финкой
                   на спи́ну
                   мою
                   из ветвей, —
Напрасно стараться —
                   я и
                   с перерезанным
                    горлом
Сегодня увижу
        восход
                   до развязки
                   своей!

Прошли по тылам мы,
                   держась,
                   чтоб не резать
        их – сонных, —
И вдруг я заметил,
        когда
                   прокусили
                   проход:
Еще несмышленый,
        зеленый,
                   но чуткий
                   подсолнух
Уже повернулся
        верхушкой
                   своей
                   на восход.

За нашей спиною
        в шесть тридцать
                   остались —
                    я знаю —
Не только паденья,
        закаты,
                   но – взлет
                   и восход.
Два провода голых,
        зубами
                   скрипя,
                   зачищаю.
Восхода не видел,
        но понял:
                   вот-вот
                   и взойдет!

Уходит обратно
        на нас
                   поредевшая
                   рота.
Что было – не важно,
                   а важен
                   лишь взорванный
                    форт.

Мне хочется верить,
        что грубая
                   наша
                   работа
Вам дарит возможность
                   беспошлинно
                   видеть
                    восход!

Один чудак из партии геологов
Сказал мне, вылив грязь из сапога:
«Послал же бог на головы нам олухов!
Откуда нефть – когда кругом тайга?

И деньги вам отпущены – на тыщи те
Построить детский сад на берегу:
Вы ничего в Тюмени не отыщете —
В болото вы вгоняете деньгу!»

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее!..
Мне отвечают, что у них такое мнение,
Что меньше «более» у нас, а больше «менее».

А мой рюкзак
Пустой на треть.
«А с нефтью как?»
«Да будет нефть!»

Давно прошли открытий эпидемии,
И с лихорадкой поисков – борьба, —
И дали заключенье в Академии:
В Тюмени с нефтью полная труба!

Нет бога нефти здесь – перекочую я:
Раз бога нет – не будет короля!..
Но только вот нутром и носом чую я,
Что подо мной не мертвая земля!

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее!..
Мне отвечают, что у них сложилось мнение,
Что меньше «более» у нас, а большее «менее».

Пустой рюкзак —
Исчезла снедь…
«А с нефтью как?»
«Да будет нефть!»

И нефть пошла! Мы, по болотам рыская,
Не на пол-литра выиграли спор —
Тюмень, Сибирь, земля ханты-мансийская
Сквозила нефтью из открытых пор.

Моряк, с которым столько переругано, —
Не помню уж, с какого корабля, —
Всё перепутал и кричал испуганно:
«Земля! Глядите, братики, – земля!»

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, всё боле-менее,
Что – прочь сомнение, что – есть месторождение,
Что – больше «более» у нас и меньше «менее»…

Так я узнал —
Бог нефти есть, —
И он сказал:
«Бурите здесь!»

И бил фонтан и рассыпа́лся искрами,
При свете их я Бога увидал:
По пояс голый, он с двумя канистрами
Холодный душ из нефти принимал.

И ожила земля, и помню ночью я
На той земле танцующих людей…
Я счастлив, что, превысив полномочия,
Мы взяли риск – и вскрыли вены ей!

Товарищи ученые, доценты с кандидатами!
Замучились вы с иксами, запутались в нулях,
Сидите, разлагаете молекулы на атомы,
Забыв, что разлагается картофель на полях.

Из гнили да из плесени бальзам извлечь пытаетесь
И корни извлекаете по десять раз на дню, —
Ох, вы там добалуетесь, ох, вы доизвлекаетесь,
Пока сгниет, запле́сневеет картофель на корню!

Автобусом до Сходни доезжаем,
А там – рысцой, и не стонать!
Небось картошку все мы уважаем, —
Когда с сольцой ее намять.

Вы можете прославиться почти на всю Европу, коль
С лопатами проявите здесь свой патриотизм, —
А то вы всем кагалом там набросились на опухоль,
Собак ножами режете, а это – бандитизм!

Товарищи ученые, кончайте поножовщину,
Бросайте ваши опыты, гидрид и ангидрид:
Садитеся в полуторки, валяйте к нам в Тамбовщину, —
А гамма-излучение денек повременит.

Полуторкой к Тамбову подъезжаем,
А там – рысцой, и не стонать!
Небось картошку все мы уважаем, —
Когда с сольцой ее намять.

К нам можно даже с семьями, с друзьями и знакомыми —
Мы славно тут разме́стимся, и скажете потом,
Что бог, мол, с ними, с генами, бог с ними, с хромосомами,
Мы славно поработали и славно отдохнем!

Товарищи ученые, Эйнштейны драгоценные,
Ньюто́ны ненаглядные, любимые до слез!
Ведь лягут в землю общую остатки наши бренные, —
Земле – ей всё едино: апатиты и навоз.

Так приезжайте, милые, – рядами и колоннами!
Хотя вы все там химики и нет на вас креста,
Но вы ж ведь там задо́хнетесь за синхрофазотронами, —
А тут места отличные – воздушные места!

Товарищи ученые, не сумлевайтесь, милые:
Коль что у вас не ладится, – ну, там, не тот аффект, —
Мы мигом к вам заявимся с лопатами и с вилами,
Денечек покумекаем – и выправим дефект!