Мар Байджиев - Сказание о Манасе
Творческая индивидуальность писателя ярче всего проявляется в поэтической лексике — словарном составе произведения. Первооснову «Сказания о Манасе» как русскоязычного произведения составляет, разумеется, русская лексика. Она представлена, как этого требуют законы народного эпоса, различными речевыми вариантами (лексика бытовая, обиходная, военная, жаргонная и др.) и различными стилевыми пластами (лексика общеупотребительная, разговорная, просторечная, возвышенная, эмоциональная и др.).
В «Сказании о Манасе», где, образно говоря, органично уживаются батыры и богатыри, обращает на себя внимание активное использование автором двух речевых пластов — старославянизмов (злато, глас, полон, крыла, зерцало, пред и др.) и просторечий (пацан, старшой, баба, тыща, обалдел и др.). Оба эти пласта являются художественно мотивированными: старославянизмы ассоциативно уводят читателя в глубь эпического времени, а просторечия приближают эпических героев к нашей современности.
Кыргызская лексика в составе «Сказания о Манасе» представлена главным образом онимами — именами собственными (антропонимы — имена людей, зоонимы — имена животных, топонимы — имена географических объектов, этнонимы — имена этносов, мифонимы — имена вымышленных объектов в мифах и сказках) и обиходной лексикой, неизвестной или малоизвестной русскому читателю Кыргызстана (ашпозчу — повар, тавак — деревянное блюдо, чылбыр — поводок коня, тентек — озорник, нике — обряд бракосочетания, добулбас — боевой барабан, сурнай — зурна, флейта и др.). Переводы подобных слов и выражений даны частично в тексте произведения, частично в словаре, приложенном к нему.
И, наконец, о стихе «Сказания о Манасе». Перед М. Байджиевым, который, кстати, является автором нескольких работ по кыргызскому стихосложению, стоял трудный вопрос: каким размером передать стих «Манаса», состоящий из семи — восьмисложных силлабических строк? Ведь в русском стихосложении силлабика (наличие одинакового количества слогов в строке безотносительно к количеству ударений) ушла в прошлое еще в XVIII веке после реформы Тредиаковского — Ломоносова, утвердившей силлаботонику (система построения стиха, основанная на правильном чередовании ударных и безударных слогов). И Байджиев избрал для переложения четырехстопный ямб — двусложный размер с ударением на четные слоги, ставший в русском языке классическим.
Это весьма удачное решение: во-первых, почти сохраняется количество слогов в строке (восемь); во вторых, учитывается наличие постоянного ударения в кыргызском языке на последнем слоге.
Сказанье древней старины
Живет сегодня, в наши дни.
Рассказ без края и конца
Народ кыргызский создавал,
В наследство сыну от отца
Из уст в уста передавал.
А вот в рифмовке стихов М. Байджиев добился завидной адекватности. Для «Манаса» характерна стихотворная форма «джира» («джир»), которая не знает никакой закономерности в расположении рифм. Строфу здесь заменяют тирадные группы строк с самыми разнообразными способами рифмовки. Так, вышеприведенный текст имеет две тирадные группы: двустишие со смежными рифмами (аа) и четверостишие с перекрестными рифмами (абаб). Рифменные окончания повторяются подряд или вперемежку с другими в нескольких строках: от трех до десяти-двенадцати. Часто рифма возникает неожиданно — в оторванности от предыдущих однородных рифм. Некоторые строки не рифмуются вовсе. Все эти приемы усиливают художественную выразительность стиха, подчеркивают динамичность и непрерывность эпического повествования.
Народом выстраданный сказ,
Пройдя кровавые года,
Как гимн бессмертия, звучал,
В сердцах горячих клокотал,
К свободе и победе звал.
Защитникам земли родной
Был другом верным этот сказ.
Как песню, вбитую в гранит,
Народ в душе своей хранит.
С большим поэтическим мастерством М. Байджиев использует и другие изобразительно — выразительные средства, характерные для эпоса «Манас»: редифную и тавтологическую рифму, анафору, ассонанс, аллитерацию, постоянные эпитеты, повторы, параллелизм, инверсию, фразеологизмы и т. д. Иными словами, поэтика «Сказания о Манасе» во многом адекватна поэтике эпоса «Манас». Значит, русскоязычный читатель, в руки которого попадет книга М. Байджиева, получит достаточно полное представление о кыргызском эпосе, приобщится к миру его тем, идей, образов, обогатит свой духовный и душевный мир. А заодно оценит и саму книгу — яркую, глубокую, новаторскую.
Итак, «Сказание о Манасе» — произведение уникальное, единственное в своем роде. Во-первых, это поэтическое переложение первой книги трилогии — собственно «Манас» в полном его объеме, а не одного эпизода, как в «Великом походе». Во-вторых, в качестве переводчика-интерпретатора выступает писатель-билингв, не нуждающийся в подстрочнике. В-третьих, «Сказание о Манасе» — это авторское произведение, созданное на основе фольклорных первоисточников.
«Сказание о Манасе» М. Байджиева можно использовать не только для чтения, но и в качестве учебного пособия по изучению эпоса «Манас» в средней и высшей школе. И в том, и в другом случае целесообразно ознакомиться со вступительной статьей академика Б. М. Юнусалиева «Кыргызский героический эпос „Манас“».
В книге «Ташим Байджиев», вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей Кыргызстана» в 2004 г. ее автор, Мар Байджиев, проникновенно рассказал о посещении им тюремного кладбища бывшего Карлага (Карагандинского лагеря), где в 1952 г. был похоронен его отец. Стоя у безымянной могилы, сын мысленно разговаривал с ним:
«Я служил твоему „Манасу“, родному языку. В меру возможностей своих делал все, чтобы о великом творении нашего народа узнал и восхитился весь мир… Пока бьется сердце и работает разум, я буду продолжать твое дело. Я клянусь перед твоим прахом, на твоей могиле».
И Мар Ташимович — Ташим уулу Мар — остался верен своей клятве. Создав «Сказание о Манасе», он стал, образно говоря, первым русскоязычным манасчи. С выходом его книги «Манас» выходит на просторы русскоязычного культурно-художественного пространства, обретая новую сферу бытования в большом историческом времени.
Сыновний долг, завещанный от Бога, исполнен.
2009Словарь
Абалак — бита при игре в ордо.
Ай — луна, сияние в ночи.
Айбалта — секира.
Аймак (монг.) — селенье.
Айран — кислое молоко.
Ак — белый, символ чистоты.
Аким — властитель.
Ак-олпок — боевая верхняя одежда.
Ак-орго — белая юрта.
Ак-келте — ружье Манаса.
Аламан-байге — скачки на приз.
Ала-кийиз — нерасшитая кошма из войлока.
Алас — окуривание дымом арчи.
Альчики — косточки коленного сустава для игр.
Ала-алас — заклинание.
Аргымак (аргамак) — скакун.
Ашпозчу — повар.
Аэд (греч.) — сказитель эпоса.
Аяш — обращение к супругу и супруге друга.
Байбиче — старшая жена.
Байге — приз.
Бакан — шест.
Балта — топор.
Балтыркан — горное растение.
Батман — масса в четыре пуда.
Батыр — воин, герой.
Бобо (тадж.) — дедушка.
Боз-кисе — мешочек для огнива.
Бозо — хмельной напиток из проса.
Бийкеч — танцовщица, в переносном смысле — девушка.
Бичик (калмыц.) — святая книга.
Бурут — так китайцы и калмыки называли кыргызов.
Бурдюк — кожаный мешок для молочной жидкости.
Буудан — могучий конь.
Дамбылда — священнослужитель.
Дарья, дарыя — река.
Джене — обращение к жене старшего брата.
Добулбас — боевой барабан.
Дулдул — крылатый конь.
Жамбы — пластина из серебра или золота, мишень для стрельбы.
Жасол — слуга хана.
Жезде — муж старшей сестры.
Желдет — солдат.
Женгей (казах.) — обращение к жене старшего брата.
Жигит — юноша, воин, слуга.
Жолборс — тигр.
Зам-зам — святая вода из Мекки.
Зекет — налог со скота.
