Людмила Зыкина - Песня
Самое прискорбное, что общественное мнение складывается не в пользу художественного народного творчества. Так, у нас можно заказать на свадьбу инструментальный ансамбль или джаз-оркестр. А спросите тех же молодоженов — хотели бы они пригласить не «электрогитары», а, скажем, балалаечный ансамбль, наверняка скажут «нет». Это, мол, немодно, старо. Так начинают стесняться своего национального, родного, на чем выросли поколения русских людей.
Не может не тревожить положение и с народными оркестрами: нет или совсем мало инструментов, да и выпускаются они плохого качества. Вот и превратилась балалайка, которой восхищался П. И. Чайковский, в сувенир для иностранцев наряду с матрешками. Предается забвению и такой русский музыкальный инструмент, как гармонь. Это о ней писал поэт А. Жаров:
Гармонь, гармонь!
Родимая сторонка!
Поэзия российских деревень!
Музыка, песня — даже самая хорошая — нуждаются в пропаганде и в центре, и на местах. Прямо надо сказать: многие филармонии, надеясь исключительно на кассовые сборы от «модных» солистов и ансамблей, не утруждают себя пропагандой серьезной музыки. Поэтому не приходится удивляться, что выдающиеся наши певцы и музыканты мирового класса выступают порой на периферии при полупустых залах, а очередной заезд шумного ансамбля порождает нездоровый ажиотаж.
На каждого приезжающего к нам из-за границы производит впечатление доступность грамзаписей для всех слоев населения. Грампластинки у нас стали продавать теперь даже в киосках «Союзпечать». Ясно, что у торговых организаций есть свой план по обороту. Но, наверное, к музыкальной «продукции», к песне не приложимы сугубо коммерческие критерии. Ведь каждая выпущенная пластинка — не просто товар, а идеологический заряд, который «выстреливает» в души слушателей. Моральный ущерб, наносимый художественно слабыми песенными «произведениями», не компенсировать никакими финансовыми прибылями от их реализации.
Конечно, с плохой музыкой, пением, песней нельзя бороться административными методами. Лучшее средство противостоять всем модным поветриям и увлечениям на разных уровнях — сочинять и исполнять хорошую музыку и песни. Важно создать такую обстановку, которая не позволила бы подымать голову ансамблям, уродующим художественные вкусы молодежи. Вся армия композиторов, поэтов, редакторов, исполнителей, родителей, учителей призвана бороться за формирование художественных вкусов юного поколения, уберечь его от всякого дурного, нехудожественного влияния.
Три года назад мне довелось присутствовать на всероссийском совещании работников культуры. Один из разделов доклада министра культуры РСФСР был посвящен настораживающим явлениям в нашей музыкальной, и в том числе песенной, пропаганде.
Нередко задумываешься, откуда у нас такое нерачительное отношение к своему национальному богатству, перед которым преклонялись и преклоняются высочайшие авторитеты искусства и культуры, на котором сформировались гении русской нации? Может, это от ощущения, что всего у нас много, от сознания бескрайности земли русской? Но ведь при всех наших богатствах государство уже сейчас призывает беречь реки, сохранять леса. И нас не может не тревожить, каким дойдет до потомков наше национальное сокровище — русская песня, музыка.
Повторяю: конечно, мы — за лучшие образцы музыкальной культуры всех стран. Мы за многообразие мелодий, ритмов, тем. Вечно будут жить и аргентинское танго, и кубинские ритмы, и венский вальс, и идущие из глубины веков народные африканские напевы.
Русская душа распахнута всему прекрасному, что создается народами земли. Но для каждого народа есть главное. Как пишет Евгений Долматовский в «Русской песне»:
Всю, что есть на земле красоту,
Понимаем, и любим, и ценим.
Всю, что есть, а особенно
Ту красоту, что живет
В нашем крае весеннем.
Вскоре после войны на концерте хора имени Пятницкого побывал большой друг Советской страны, видный общественный деятель, настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт Джонсон. Делясь своими впечатлениями, он сказал: «Национальное искусство у нас в Англии утрачено. Вы должны противостоять английскому и американскому влиянию в отношении джаза. — И затем в шутку добавил: — Тут вы должны оградить себя от нашего влияния».
Родина… Без нее нам нельзя. Понятие Родины у каждого свое, зримое, осязаемое. Но, наверное, в сознание каждого с детства Родина входит и Песней, веселой или грустной, но непременно душевной. Песней, которую человек проносит с собой через всю жизнь.
И нам ли, принадлежащим к музыкальнейшему в мире народу, не хранить свое родное, от предков унаследованное богатство.
Глава X
«Как не любить мне эту землю…»
Эту главу мне хотелось бы начать прекрасными стихами Роберта Рождественского, написанными для телефильма «Семнадцать мгновений весны»:
У каждого мгновенья…
Свои колокола, своя отметина.
Точно так своя отметина и у каждого из воспоминаний об интересных, незабываемых встречах с моими зрителями и слушателями в разных уголках нашей Родины. Искусство, как известно, требует жертв. Это и бессонные ночи, и заполненные творческим волнением дни, и бесконечные приезды и отъезды, вокзалы, аэропорты, гостиницы — артист как вечный командировочный. Но тем, наверное, и прекрасно искусство, что за отданное ему душевное горение оно дарит не очень продолжительные, но непередаваемо яркие и волнующие минуты творческого удовлетворения. В этом счастье моей профессии, моей жизни, моей судьбы.
Однажды, когда я перебирала старые грамоты, мне бросилась в глаза фраза: «…ЦК профсоюза работников культуры награждает за патриотический поступок…» Только никакого особенного поступка, собственно, не было. Просто в пятьдесят восьмом году с группой актеров от ЦДРИ я побывала в Арктике.
Еще в детстве я узнала из книг о папанинцах и челюскинцах. И вот мне представилась возможность самой увидеть те края, что были свидетелями подвига, за которым следила вся страна.
Наш маршрут включал самые отдаленные точки Арктики: Игарку, Дудинку, Хатангу, Тикси. Вылетели мы из Москвы на ИЛ-14 рано утром, а уже в 11 вечера после репетиций прямо в самолете шел наш первый концерт в Амдерме.
На наши концерты собиралось обычно очень много народу, приходили и представители совсем редких этнографических групп, которых на земном шаре всего несколько сот человек — и все они живут в Арктике, где до революции 99 процентов населения были неграмотными.
Суровый это край, о нем даже частушка есть:
Двенадцать месяцев зима,
Остальное — лето.
А ребята розовощекие, здоровые, энергичные. При сорока градусах мороза как ни в чем не бывало играют в снежки.
Никогда не изгладится из памяти 6 марта 1958 года. В этот день из бухты Тикси мы отправились на СП-6. Летим над Северным Ледовитым океаном. И вот из заснеженной дымки всплыл ледовый городок. Наверное, самое потрясающее зрелище за все время пребывания в Арктике — это пламенеющий на снегу алый флаг. Провели нас в маленькую кают-компанию, где должно было состояться это уникальное выступление: ведь никогда больше мне не приходилось петь на 80° северной широты. А как нас здесь слушали! Как заботливо предупреждали каждое наше желание! Полярники говорили: «Только пургу не можем остановить, все остальное для вас сделаем».
А пурга и в самом деле была свирепая. Порой дул такой пронзительный ветер, что в унтах и теплых полушубках мы с трудом передвигались из палатки в палатку, держась за канат, чтобы нас не сдуло.
Возглавлял нашу артистическую «полярную» труппу заслуженный работник культуры РСФСР, ныне заместитель директора Центрального дома литераторов Михаил Минаевич Шапиро.
Многие годы своей жизни Михаил Минаевич посвятил артистам. Великолепный организатор, он еще в советско-финляндскую войну «вывозил» на фронт единственную бригаду актеров, в которую входили звезды нашей эстрады: Русланова, Гаркави, Редель, Хрусталев и другие. А потом, в Отечественную войну, Михаил Минаевич неоднократно выезжал с артистическими бригадами на передовую.
Прекрасно зная людей, он всегда готов прийти им на помощь. И, пожалуй, трудно найти актеров старшего и среднего поколений, которые не знали бы этого замечательного человека, с радостью отдающего людям тепло своего щедрого сердца. К Михаилу Минаевичу и сегодня приходят актеры, музыканты, чтобы услышать от него добрый совет и напутствие перед каким-нибудь конкурсом или премьерой.
На что мне действительно везло в жизни — так это на друзей. Не просто на хороших и добрых знакомых, не только на тех, кто оказывались рядом в радостные дни творческих побед. Нет, прежде всего на тех, что были со мной в то трудное время, когда я уже всерьез подумала, что взялась за непосильную ношу.
