Леонид Якубович - По чуть-чуть…

Сижу в зоопарке вечерней порой,
Вскормлённый в неволе орёл молодой.
Луна надо мною призывно лоснится,
Я гордая, мощная, сильная птица. Железные когти, как шпоры звенят,
Два метра в размахе крыло у меня,
Я дикого зверя в момент разорву,
Я эти решётки на щепки порву!
И этот безумец себе на беду
Приносит мне в клетку дневную еду,
Он даже опасность не чувствует сам,
Я череп могу раскроить пополам,
К нему я привык, но его не люблю,
Я просто до часа расплаты терплю.
Я цепью железной прикован к стене,
Он вольный, но должен прислуживать мне.
Я в клетке сижу за решеткой стальной,
Он вырос на воле, но служит слугой,
Он раб от дрожащих коленей до лба,
А я презираю любого раба!
И пусть я останусь, он выйдет легко,
Я в мыслях уже улетел далеко,
Он стар и никто его дома не ждёт,
А я уже к звёздам направил полёт!
Я в мыслях давно уже вольная птица,
Я в мыслях свою обнимаю орлицу,
Нас буря в далёкие дали зовёт
И молнии наш освещают полёт!
И вновь обо мне разнесётся молва,
Пусть завтра опять соберётся толпа,
Пусть пальцами тычут злорадно в меня,
Дождусь я великого светлого дня,
Когда мои когти замки разорвут,
И в страхе они на колени падут!
Навечно запомнит проклятый народ,
Что гордая птица в плену не живёт!!
Эх, жалко упала луна за моря,
И что-то так громко расклёкался я,
Потише бы надо, потише, потише,
А то ненароком соседи услышат...
Мне надо до ранней зари подождать,
Тогда можно будет спокойно мечтать.
Посплю, подожду, когда этот урод
Мне мясо сырое опять принесёт.
Отборное мясо, я падаль не ем,
И это известно, по-моему, всем!
Да, дорого очень, и я это знаю,
На рынке его для меня покупают.
Количество этого мяса ничтожно,
На воле его отыскать невозможно!
Зачем же на волю так страстно стремиться,
Конечно, я гордая, мощная птица,
Но надо ли силы терять на полёт,
Мне свежее мясо мой раб принесёт!
Что лучше быть гордым, но очень голодным,
А можно быть сытым и с виду свободным!
Пока не настала возмездья пора,
Я буду терпеть, и терпеть до утра,
А утром, успев эту гордость унять,
Я буду с руки это мясо клевать.
Мне стыдно, конечно, не буду скрывать,
Но очень уж хочется сытно пожрать!
Меня не осудит родная орлица,
Голодный орёл – это тоже не птица,
А я, заповедуя славу отцов,
За мясо сырое погибнуть готов!
Да я, на потребность любому чучмеку,
За мясо готов до утра кукарекать!
За мясо я буду цикадою цыкать,
За мясо я буду часами чирикать,
За мясо я вам соловьём запою,
За мясо сырое я маму убью!
За мясо я выпью в ночи закричу,
За мясо я лично себя потопчу,
За мясо могу я вообще не жениться,
Я высижу яйца свои без орлицы,
За мясо вообще положу их на плаху
Плевать, что я гордая сильная птаха,
Я буду терпеть от утра до утра,
Мне нужно дожить до седого пера,
И что мне на воле гоняться за дичью,
Здесь сухо, тепло, да и кормят прилично!
И я донесу, накормили бы что б,
Олень собирается сделать подкоп,
А волки, да можно поверить едва ли,
Всей стаей политику критиковали,
И рыбы шептали в своём ручейке,
Что держат их всех на голодном пайке,
И мне по секрету, ах, даже не ловко,
Шепнули – готовят слоны голодовку!
Вообще в зоопарке у нас не покой,
И нет дисциплины совсем никакой!
Начальник, я Вас почитаю отцом,
И пусть я для прочих кажусь подлецом,
Но искренне Вашу заботу ценя,
Скажу – положитесь во всём на меня!
Плевать, что подумают птички-синички,
Я то, что написано тут на табличке,
И верит народ, без сомнения, весь,
«Орёл благородный» написано здесь!
У нас же с рожденья такая привычка:
Раз что-то написано тут на табличке,
Раз кем-то уже утверждён трафарет,
То, значит, в народе сомнения нет!
А значит, по надписи слава и честь,
«Орёл благородный» написано здесь!
«Орёл благородный» – и гордость на лицах,
И снова толпа к этой клетке стремится,
И вот уже мнение есть у народа:
Давайте отпустим его на свободу!
А может быть, герб из него сотворить,
Ему бы вторую башку прицепить!
И, ощущая в себе превосходство,
Я сам уже верю в своё благородство,
А как же не верить, ведь люди не врут,
«Орёл благородный» – написано тут!
Я знаю – я гордая сильная птица,
Судьба надо мною простёрла десницу,
Я царь, я повыше, чем вождь пролетарский,
И если я гажу, то гажу по-царски,
И детям своим объясню я потом,
Что главное в жизни родиться орлом!
Ты можешь последнюю сволочью стать,
Ты можешь убить, и украсть, и продать,
Ты Родину можешь предать принародно
Для всех ты навеки «Орёл благородный»!
И чтоб ты ни сделал – простят и поймут,
«Орёл благородный» написано тут!

В любых преданиях, поверьте,
Герой не тот, в ком Божья благодать!
Герой лишь тот, кто алкал смерти,
Не жизнью чтоб, а смертью смерть попрать!

Не славят на миру живых героев,
Бессмертие не любит полумер!
И звание Героя вам присвоят
Скорей всего, посмертно. Например:

Икар – герой легенды древней,
Пронзив всех дерзостью идей,
Летать мог птицей над деревней
И сверху гадить на людей.

Но чтоб прославить клан безродный,
Он к Солнцу, улетев за облака,
Остался в памяти народной
В геройском образе «цыпленка-табака»!

Прилюдно Данко сердце вырвал гордо!
Хвала и честь! Ведь мог же впопыхах
Рвануть другой, ему ненужный орган
И не было б легенды на века!

Остался б жив – кому он нужен?
Живого вспоминать грешно!
А так – он нам примером служит,
Пусть с недовырванной мошной!

Иван-дурак во сне, по пьяни
(Крестьянин с головы до ног)
Узрел себя в панбархатном кафтане,
Взошедшим прямо в царственный чертог!

Благая цель! Но он рванул не в сечу,
Не строил город у семи дорог,
А чтоб при всех себя увековечить,
Он голяком ныряет в кипяток!

Руслан невесту ввел в опочивальню,
А форточку, придурок, не замкнул.
Пока снимал портки, колдун из спальни
Нетронутую девку умыкнул!

И вот он в героическом маразме
С мечом, но без порток, в лихом бою
Всех победил и кончился в оргазме,
Зато навек прославил жизнь свою!

Устав от бдения без толка,
Кощей, чтоб сохранить лицо,
Судьбу свою в конце иголки
Засунул сам себе в яйцо.

Меж тем, решив убить Кощея,
Герой отправился в поход!
Хотя убить бессмертного злодея
Решить мог только идиот!

Бессмысленная драка, но, однако,
В фольклор попали оба храбреца:
Один наврал, что погубил маньяка,
Другой навек остался без яйца!

Мизгирь, дрожа от возбужденья,
От Леля не добившийся утех,
Сходил с ума, но к сожаленью,
Снегурочку увидел, как на грех!

История такого не видала,
Чтоб баба снежная кому-нибудь дала!
Она промерзла от конца и до начала,
Она, вообще, фригидною была!

Но он разжег её любовной страстью,
Она в костер... умолкнули свирели...
Она растаяла от страсти в одночасье...
Он в лужу плюнул и вернулся к Лелю!

Додон, чьё имя на слуху,
Взойдя на царство,
Доверил, извините, петуху
Всю безопасность государства!

Соседи сразу же поклялись
Не отступать, как на духу,
Поскольку просто побоялись
Спиной поворотиться к петуху!

С тех пор царю не плохо спится,
Он в сказку вписан в одночасье.
Петух же, сидючи на спице,
Обкукарекался от счастья!

А вот еще пример для молодежи:
Под Муромом в деревне на печи
Всю жизнь лежал детина краснорожий:
Вставать с полатей не велели, мол, врачи!

Колоть дрова не разрешали терапевты,
Пахать ему проктолог запрещал,
От армии какие-то рецепты
Знакомый венеролог прописал!

А рядом на пустынном перекрестке
Старик калека проживал.
Мелодии насвистывал неброско
И этим населенье развлекал.

Он «Соловьем» был прозван за уменье,
Его любил бесхитростный народ,
И в Муромца закралось вдруг сомненье,
Что рядом с ним он в миф не попадёт!

А как попасть – вопрос вопросов,
И что он мог, он только жрал и пил,
Да он мышей боялся до поноса!
И что же? Он калеку удавил!

И добрый люд мгновенно прослезился
И стал его в преданьях воспевать,
Он с Соловьём-разбойником сразился,
А что на самом деле – наплевать!

А наш-то, ощутив себя эпохой,
Вдруг в силушку могучую вошел,
Зачем-то вдруг татарина угрохал,
Наверно он еврея не нашел!

Народ вознес детину на вершину!
У нас всегда так и не зря,
Когда такая вот дубина
Опора государства и царя!

А сколько ныне есть примеров,
Достойных осмысленья мудрецов!
Но среди них, пожалуй, первый
Из песни юности отцов.

Закон природы, что законы!
Их не познать до самого конца.
Он на Одессу шел, а выехал к Херсону,
И там ждала засада молодца.

Смотри, не под Одессой, под Херсоном!
Приказ был, правда, под Одессой ждать.
Они же под Херсон поставили заслоны –
Вот истая наука побеждать!

Терять врага – остаться без медали.
Ты потеряйся сам – вот это оборот,
Враги чтоб даже и искать не стали,
Решив, что сам найдется идиот!

История эпох и поколений,
Минувших дней великие дела,
История побед и поражений –
Вся в летопись бесстрастную вошла.

Скрипел пером сутулый чернокнижник,
Ученый червь над грамотой дрожал,
Из года в год монах-сподвижник
Скрижали рукописно размножал.

Но с фолиантов сбросив паутину,
Смахнув рукою вековую пыль,
Мы не найдем златую середину
Меж тем, где ложь, а где святая быль!

Понятно лишь – не можешь стать героем,
Дал Бог тебе такой скупой удел,
Так соверши же что-нибудь такое,
Что б мир от удивленья ох... (обалдел!)