Николай Векшин - Полёт шмеля (сборник)
(Игорю Белкину, с пламенным приветом из черного списка):
Повыжгло время мои кудри.
И, морду всю переморщив,
Как Аристотель очень мудрый,
В плоти девичьей хрен мой жив!
(Фаине Соколовой, с душевной брутальностью из ЧС):
Испытавши любви брутальность,
Расправляю с душою крылья.
Но на шрамах души реальность
Над коленом сломалась былью.
Льются волосы. И цвет
Яблоневый льется.
Вот загадка: мыслей нет,
А душе неймется.
Как бы так окольцевать
Руку, как у птички?
Хочут руки обнимать.
Дайте в руки спички!
Если даже улетишь,
Где-то окольцуют.
Ох, какую ж лабуду
Иногда рифмуют!
Небо словно слёзы держит,
Натянулось, как в узде,
В позу встало. Ветер прежний,
Освети стихи везде!
Хрусталллликом нежным звезда мне мерцает.
Из облачной теми её – в кузовок.
Луна воровато-незваннннно моргает.
Я суну её, прям как дар, в туесок!
Я звезды считаю совсем не напрасно.
Я их собираю в отары стихов.
А вы не корите. Хоть звезды и гаснут,
Но только на небе. Сё гимн пастухов!
Время тянется как кошка.
Время старится, трещит.
У Амура из лукошка
Циферблат аж прям торчит.
Если лопнет резина,
Кто-то сможет родиться.
В кипарисах уныло.
А волчице не спится.
Звезды хлещут текилу:
Литров пять хлобыстнули!
Ветер воет в могилах.
Жуть какая! Уснули?
Вечер (вот ведь щучий сын!)
Спать не хочет, щурит глазки.
На ступеньках спит акын.
Хлам в словах у этой сказки.
Не обижайтесь на страданья от разлук.
Как тесно нам – трепещущим в эфире!
И с письмами, краткими сообщениями, рецензиями, стихотворениями и поэмами, мой друг,
Мы безнадежно кружим по Стихире.
Груды грудей винограда.
Перси – персиков услада.
Блуди – блудиков награда.
Я смеялся до упаду.
Хотел я поменять жену:
Жужжит, как дрель, бетон ломает.
Карниз ей нужен! Я лежу.
Ушла к соседу, отдыхает…
Ругайте же меня, не смейтесь над словами!
Пусть дворник разухабистой метлой
Погладит мои строки вместе с вами.
Я, как сорняк, порву всех над собой!
Так рвите ж и терзайте мою душу!
От вас не жду не почестей, ни лжи.
Лапшу вам понавешаю на уши.
Читатель! Над стихом моим не ржи!
И, скушав по два килограмма,
Легли они вместе в кровать.
Но с ними случилася драма.
Как трудно позыв удержать!
Я Дряба, я Жужа, я парень лихой!
Стишками взорву ваш унылый покой!
А если кто скажет «фигня, ерунда»,
Хлопушкой бабахну, чтоб помнил меня!
Признайте: нужна нам сатира
На всех толстокожих невежд!
Сбежим от плешивого мира
В утопию нег и надежд!
Коктейль любовный нами взбит!
Как торт он сладок, не горчит.
В любви важна надежность фраз.
Что б рифмануть? Сиянье глаз!
Когда кулак побьет тебе лицо,
Ты радуйся, что это не ногой.
Пегас бунтует в донышке не зря.
Твой ориентир маячит, словно плот,
В котором ты – Колумб, Жюль Верн, Дефо.
Ты кубарем летишь, поэт-герой!
Если льют дождями слёзы,
Валерьянку пей, поэт.
Не скорби душой тверёзой.
Рифмы складывай в куплет!
Жизнь совсем не поэтична.
Чтоб бесстыдницу обнять,
Закружи покруче рифмы!
Познакомишься опять.
Осталась валяться на плахе,
В крови утопая, душа.
И тело в одной лишь рубахе
Бредёт без души не спеша.
А что-то мне не пишется сегодня,
Хотя любовь в душе легко цветёт.
Так рифману же строки я свободно!
Мечтой пронзю! Читатель не заснёт.
Ты взорвала вчера мой покой
Своей дивной волшебной рукой.
И в блаженном любви беспределе
Я стихи сочиняю о теле.
Софитами комет мечта в сердцах летела.
И незабвенно вслед софитам от комет
Она софитно так красиво пролетела,
Что радугой летучей софитнулся поэт.
По улицам метался звон,
И журавли рыдали клином.
И бились бредни над холстом.
И стих расцвёл хвостом павлина.
Свой монолог, свеча, не прерывай!
Разбереди в душе огня пружину.
Вся изрыдайся. Вся в соплях? Пускай!
Зато тобой любуются мужчины.
Во глубине сплетенья рук
Храните снов своих желанье!
Не пропадет ваш скорбь средь мук
И душ сладчайшее страданье.
P.S. Это не на Пушкина пародия, а на его подражательницу):
* * *(Игорю Белкину, со смехом из ЧС):
Скрижаль молчит. В башке дурман.
А небо солнцем прожжено.
Из ничего лепи роман
И сей свой бред на решето.
Под звуки джаза с саксофоном
Так изнывала чаша с лоном,
Что вся в терзаниях синкопы
Упала в рифму к слову «попа».
Во время качки я держусь за сердце.
Моря штормят. В душе царит испуг.
О, лаг и леер! Чем бы мне согреться?
Скорей бы в гавань! Много там подруг!
Ох, я чувствую, зверею,
С этих строчек стекленею.
Тут есть струны контрабаса,
Стразы, коврик для намаза,
Сказки, шапка Мономаха,
И пластинка, и сберкасса,
Лук в корзине под столом,
Рубль, дырка… Во дурдом!
Бред исписанных тетрадей…
Софья, сжалься, бога ради!
Дятлов много вокруг. И окраски их странны.
Долбят клювом стихи. Их сиреневый вид
Нагоняет тоску. И в бредовой нирване
Как морзянкой поэт и стучит, и стучит.
«Я люблю тебя до слёз
В этом облаке из роз».
Плохо тут Серов пропел.
Ишь, устроил беспредел!
Я ремейк теперь пишу
И иллюзией дышу.
Принц чарующей мечты!
В виртуале соткан ты!
Плачет роза, плачет недотрога.
Всю ее шипами исколол
Грубый роз, бредущий по дороге.
Лепесток стекает. Во прикол!
Бескрайня звёздна дивна ночь!
Планеты светят в назиданье.
Чтоб Космос этот превозмочь,
Притихни в тихом ожиданье!
Жизни быстрый шаг
Свечку сжигает.
Колет иголкой маг:
В куклу втыкает.
Глупость? Не верю!
И хоть за монету
Я разведу вас стихом,
Утомлю беспросветно.
Как птичка колибри поэтка по граблям порхала,
Нектар собирала меж грядок и майские розы.
Сельхозинвентарь она в граблях своих потеряла.
Влюбилась, как кошка, в те грабли. Где грабли, там слёзы.
Шумел камыш, деревья гнулись,
У неба плакали глаза.
Мальчишка с гейшей кувыркнулись.
Катилась по земле слеза.
Поэт, нажми на тормоза!
«Ты не злилась душой, отменяя проклятья,
Головою не билась в слезах о кровать».
Ох, не надо, Григорий, быть сиреневым дятлом,
Чтоб такую вердыщенку строк написать!
Если сумрачен поэт,
Да еще не жрамши,
Сочинит тогда сонет
Вроде простокваши.
И утро настало, кажись.
Людмила! за рифму держись!
И если стишок ни о чём,
То это тебе нипочём.
Я влюблённым юнцом пробивался
Через стены, фонтаны, «Березку»…
Хоть я с местной фарцою якшался,
Но не пил с нею модную водку.
Вот и кончилась юность златая.
Натеревши мозги до мозолей,
Я прозрел: есть ментальность другая —
Незаметные дедушек роли.
Священный город! На ночь глядя,
Воспринимаю я тебя!
Ты – камень в сердце! Ты – отрада!
Ты – стройный. Ты в душе, как рай.
Душа и сердце у поэта
Не спят, судьбе наперекор.
И белый цвет из кучи света
Леплю я нежно до сих пор.
Не хочу ни секса, ни сакса, ни Стикса, ни даже блуда.
Мой вулкан притомился, дымится во льду ментально.
Не хочу быть ни лузой, ни дивой, ни даже Иудой.
Я как древо у джинна в зигзаге. Стою под флагом.
В преддверии любовного цунами
В душе неразбериха и бедлам.
Блудить не стану. Я грешу стихами.
И убиваю строчкой наповал.
Если тебя не коснулась беда,
Значит, не будет поры ограбленья.
Мистика зла. Пролетают года.
Рыщет беда. Экономь все движенья.
Я на берег, на левый, выйду.
И увижу: твой берег – правый.
Переплыть к тебе что ли смело?
Или просто причёску поправить?
Уткнись, мой друг, прям в Космос мне покрепче!
Увидишь там рельефы мирозданья!
(Там много есть, чего в картинах нету)
И навсегда застрянешь в начертаньях!
Потерявши ясно-сокола,
Я в полынь пойду пешком.
Ох, ты травушка высокая!
Я отдамся нагишом.
(Анатолию Цепину, с пламенным приветом из черного списка):
