Сергей Есенин - Том 6. Письма
Как ты живешь — знаю. Не знаю только того, что ты думаешь. Это меня интересует больше, чем твои пятничные прогулки по морям несоленым. Черкни хоть строчку и скажи, чтоб мне высылали Бакраб.
Сегодня приехал Жорж. При встрече помянем тебя и запьем нашу грусть за твою забывчивость наст<оящим> martel, а ты пей там себе «финь»* в наказание.
Привет Кларе и Розочке. Отцу пожми лапу и скажи ему, чтоб он погрозил хоть мизинцем Ваське — за то, что он не приходит.
Твой С. Есенин. 8/XI.25.
Толстой-Есениной С. А., до 26 ноября 1925
С. А. ТОЛСТОЙ-ЕСЕНИНОЙ*
До 26 ноября 1925 г. Москва
Дорогая Соня, я должен уехать к своим. Привет Вам, любовь и целование.
С.
Чагину П. И., 27 ноября 1925
П. И. ЧАГИНУ*
27 ноября 1925 г. Москва.
Москва. 27 Ноябрь 25.
Дорогой Петр! Пишу тебе из больницы,* опять лег. Зачем — не знаю, но, вероятно, и никто не знает.
Видишь ли, нужно лечить нервы, а здесь фельдфебель на фельдфебеле. Их теория в том, что стены лечат лучше всего без всяких лекарств.
С удовольствием вспоминаю Вартапетова и Мезерницкого* и говорю, что глухой Бетховен лучше слышащего плохого Рубинштейна и пьяный Эдгар По прекрасней трезвого Марка Криницкого. Всё это нужно мне, может быть, только для того, чтоб избавиться кой от каких скандалов.* Избавлюсь, улажу, пошлю всех в кем* и, вероятно, махну за границу.* Там и мертвые львы красивей, чем наши живые медицинские собаки.*
Не понимаю, почему Павлу Первому не пришло в голову заняться врачебным делом. Он бы смог. Он бы вылечил. Ведь его теория очень схожа с проблемами совр<еменных> психиатров.* Карьера не талант и не знание.* У кары лечиться — себя злить и еще пуще надрывать.* Вот почему мы, вероятно, с тобой в декабре увидимся снова где-нибудь за пирушкой.*
Посылаю тебе «Черного человека».* Прочти и подумай, за что мы боремся, ложась в постели?…
Ну как Роза и Клара?
Как мать с отцом?*
Передай им самое большое приветствие.
Васька ко мне заходил только один раз.* Он лежит в больнице с ногой. Что там, не знаю, и что за больница, тоже не знаю. Говорят, где-то там, где вы раньше жили. Вот и всё. Целую. Твой С. Есенин.
Евдокимову И. В., 6 декабря 1925
И. В. ЕВДОКИМОВУ*
6 декабря 1925 г. Москва
Милый Евдокимыч! Привет тебе и тысячу пожеланий за все твои благодеяния ко мне.
Дорогой мой! Так как жизнь моя немного перестроилась, то я прошу тебя, пожалуйста, больше никому денег моих не выдавать, ни Илье, ни Соне, кроме моей сестры Екатерины.*
Было бы очень хорошо, если б ты устроил эту тысячу между 7-10 дек<абря>,* как ты говорил.
Живу ничего. Лечусь вовсю. Скучно только дьявольски, но терплю, потому что чувствую, что лечиться надо.* Иначе мне не спеть, как в твоем «Сиверко»: «Пил бы да ел бы, спал бы да гулял бы».* На днях пришлю тебе лирику «Стихи о которой».*
Если не лень, черкни пару слов с Екатериной.* Я ведь теперь не знаю, чем пахнет жизнь.* Жму руку. Твой С. Есенин. 19 6/XII 25.
Эрлиху В. И., 7 декабря 1925
В. И. ЭРЛИХУ*
7 декабря 1925 г. Москва
Немедленно найди две-три комнаты,* 20 числах переезжаю жить Ленинград* Телеграфируй* — Есенин.
На бланке: Ленинград, улица Некрасова 29 кв 8
Эрлиху
Есениной Е. А., между 7 и 13 декабря 1925
Е. А. ЕСЕНИНОЙ*
Между 7 и 13 декабря 1925 г. Москва
Екатерина! Почему там получил Илюшка только сто? Что за чертовщина?
Деньги с Гиза* немедленно все в банк до сантима, иначе я послезавтра выйду и пошлю вас всех куда подальше.
Не нервируйте меня хотя бы в этом.
Потом узнай у Сони, почему мы одни всё время платили за квартиру, за газ и электрич<ество>.
Жду банк-книжку,* варенья, папирос, спичек и еще чего-нибудь.
Сергей.
Толстой-Есениной С. А., 9 декабря 1925
С. А. ТОЛСТОЙ-ЕСЕНИНОЙ*
9 декабря 1925 г. Москва
Соня! Пожалуйста, пришли мне книжку Б.*
С. Есенин. 9/XII 25.
Цейтлину Я. Е., 13 декабря 1925
Я. Е. ЦЕЙТЛИНУ*
13 декабря 1925 г. Москва
Дорогой товарищ Цейтлин. Спасибо Вам за письмо. Жаль только то, что оно застало меня оч<ень> поздно. Я получил его только вчера, 12/XII 25 г.* По-видимому, оно провалялось у кого-нибудь в кармане из прожекторцев,* ибо поношено и вскрыто. Я очень рад и счастлив тем, что мои стихи находят отклик среди николаевцев. Книги я постараюсь Вам прислать, как только выйду из санатории, в которой поправляю свое расшатанное здоровье.
Из стихов мне Ваших понравилась вещь о голубятне и паре голубей.* Вот если б только поправили перебойную строку* и неряшливую «Ты мне будешь помощником хошь», я бы мог его отдать в тот же «Прожектор».
Дарование у Вас безусловное, теплое и подкупающее простотой. Только не упускайте чувств, но и строго следите за расстановкой слов.
Не берите и не пользуйте избитых выражений. Их можно брать исключит<ельно> после большой школы, тогда в умелой рамке, в руках умелого мастера они выглядят по-другому.
Избегайте шатких, зыблемых слов и больше всего следите за правильностью ударений. Это оч<ень> нехорошо, что Вы пишете были́, вместо бы́ли.*
Желаю Вам успеха, как в стихах, так и в жизни и с удовольствием отвечу Вам, если сочтете это нужным себе. Жму Вашу руку. Сергей Есенин.
Москва.
Остоженка, Померанцев пер., д. 3, кв. 8.
Толстой-Есениной С. А., между 17 и 19 декабря 1925
С. А. ТОЛСТОЙ-ЕСЕНИНОЙ*
Между 17 и 19 декабря 1925 г. Москва
Соня. Переведи комнату на себя. Ведь я уезжаю* и потому нецелесообразно платить лишние деньги, тем более повышенно. С.
Эрлиху В. И., 24 декабря 1925 ("Вова, я поехал в ресторан…")
В. И. ЭРЛИХУ*
24 декабря 1925 г. Ленинград
Вова, я поехал в ресторан Михайлова, что ли, или Федорова.
Жду тебя там. Сергей.
Эрлиху В. И., 24 декабря 1925 ("Вова, захвати вещи…")
В. И. ЭРЛИХУ*
24 декабря 1925 г. Ленинград
Вова, захвати вещи ко мне в гостиницу. С. Есенин.
Комментарии
Письма Есенина — ценный документальный материал для изучения жизни и творчества поэта. Они позволяют также расширить общее представление о литературном процессе в России 1910-х — 1920-х гг.
В есенинских письмах любого периода его жизни обнаруживаются исключительно важные сведения об их авторе. Письма открывают многое в характере Есенина, в его взглядах на писательский труд и литературу, в его взаимоотношениях с писателями-современниками (в частности, в оценке их произведений). На страницах есенинского эпистолярия — сведения о литературной, общественной и издательской деятельности поэта, о его поездках по стране и выступлениях перед читателями. Немало здесь информации и об отношении поэта к важнейшим политическим событиям, и о его впечатлениях от Европы и Америки.
При обращении к письмам Есенина выявляется несостоятельность многих «легенд», созданных в свое время вокруг его имени. Так, например, есенинские письма опровергают «легенду», что круг его друзей и знакомых из литературной среды был всегда весьма ограничен. Эпистолярное наследие поэта показывает, сколь многочисленны и разнообразны были его литературные связи, с какими замечательными людьми сводила его судьба. Среди адресатов Есенина — известные писатели, художники, журналисты, общественные деятели, издатели, литературные критики, ученые, молодые поэты.
Особое место среди есенинских писем принадлежит письмам 1922–1923 гг. из-за рубежа. Столкнувшись с западной действительностью, нравами буржуазной прессы, с нигилистическим и мещански-обывательским отношением к подлинному искусству, потрясенный духовной нищетой Запада, — Есенин переживает резкий перелом в своих взглядах, а главное, по-иному начинает относиться к тому, что происходит на его родине. 21 июня 1922 г. он пишет И. И. Шнейдеру: «Германия? Об этом поговорим после, когда увидимся… Здесь действительно медленный грустный закат, о котором говорит Шпенглер… Всё зашло в тупик».
«Родные мои! Хорошие!.. — писал Есенин из Дюссельдорфа в Москву А. М. Сахарову 1 июля 1922 г. — Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет. Здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, на искусство начхать — самое высшее музик-холл…
