Анна Савина - Весна. Стихи.

Молочные туманы на болотах
колеблются густою пеленой.
Брожу совсем одна по тайным тропам,
вбирая расплескавшийся покой.
Отшельница,
познавшая блаженство
и прелесть одиночества в пути,
я мысленно секретничаю с лесом,
сквозь кружево осенних паутин
неслышно пробираясь в тёмный ельник.
Бесхитростная исповедь души…
Внимают ей ольха и можжевельник,
берёзы да над ряской камыши…
/Как обухом, внезапные вопросы/ —
и птица, прокричавшая во тьму:
«Кому ты посвящаешь эту осень?»
Я горько усмехнулась:
«Никому…»
Холодными, озябшими руками
подбрасывая веточки в костёр,
задумчиво слежу за облаками,
чей розовый, причудливый узор
погас с последним лучиком заката,
сверкнув холодным бликом на воде —
ещё одна незримая утрата
в расплывчато-белёсом октябре.
«Еще одна…» —
устало шепчут губы…
«…ещё одна из перечня утрат…»
Смотрю на догорающие угли,
не в силах оторвать печальный взгляд…
А мир затих в таинственном предзимье.
Прозрачные росинки на траве
под утро превратятся в белый иней,
и лес очнётся в лёгком серебре.
Как девушки, стыдливые берёзы,
смущаясь непривычной наготы,
застынут в угловато-робких позах
в зеркальном отраженье у воды…
И взгляд их — целомудренно-лучистый —
укроет белоснежная вуаль,
чтоб дрогнувшие слёзы на ресницах
не выдали предзимнюю печаль…

У осени печальные глаза…
В них тайная, безмерная усталость.
Как будто бы всю удаль расплескал
И выдохся внезапно тёплый август.
Как раненый боец,
……………… припав к земле
Кленовыми ладонями, до срока.
Оставил на траве кровавый след
Брусничного, рубинового сока…
И замер в наступившей тишине.
Ни шороха.
………Ни шёпота.
…………………Ни стона.
Лишь в утренней, продрогшей полумгле
Разносятся чуть слышно перезвоны
Иных миров…
Нездешняя печаль
В созвучиях небесного органа.
И чьё-то обессиленное:
………………………«Жаль…»
И чьё-то удивлённое:
………………………«Так рано?»
Уже пора?
Туда — за облака?
За призрачной цепочкой журавлиной?
Душа так удивительно легка
И так же непростительно ранима —
Тончайшей паутинкой на ветру
Трепещет… извивается… и рвётся…
Иль стелется туманом по утру,
Просеивая ласковое солнце.
В круженье листопадов и времён
Я просто — лист — один из очень многих, —
Растаявший за шелестом имён,
Что падают Всевышнему под ноги.
…………………
У осени печальные глаза.
В них тайная, безмерная усталость.
Но всё-таки осталась бирюза
в глазах её…
Да,
Всё-таки осталась…
И солнечные блики на воде
По-прежнему улыбчивы, лучисты.
Как тихо умирают в сентябре
Полётами обманутые листья.

Мы шторма жаждали с тобой.
Но шторма не было……
Скучая,
ты затевал неравный бой,
моими чувствами играя…
И я с улыбкой на устах
бросалась весело в сраженья.
Лицо в лицо…
Глаза в глаза…
Не допуская пораженья……
А время шло…
…………………а время шло…
В пылу кровавого азарта
мы не заметили, как Шторм
на нас обрушился внезапно
стеною ливня и огня —
(ведь мы о нём с тобой просили!)
Но, чёрт!
В сраженьях и боях
давно растратив пыл и силы,
вдруг отшатнулись от Небес,
когда дыханье грозовое
коснулось трепетных сердец.
Волна накрыла с головою
упрямый, маленький фрегат…
Мы, не готовые к расплате,
забыв, что были на ножах,
друг друга стиснули в объятьях,
держась за хрупкие тела,
как за соломинку привычно……
Но Страсти новая волна
настигла нас уже вторично……
И ты смотрел в мои глаза
с восторгом……
…………счастьем……
……………………упоеньем,
не замечая, что гроза
метала молнии и тени…
В тот самый миг, когда вокруг
царил безумный, жуткий хаос,
ты слышал только сердца стук,
всесокрушающую радость
волшебных,
…………нежных,
………………тихих слов —
их заглушить не в силах Ветер!
А нежный шёпот про любовь,
как самый мощный гром на свете
ввергал нас в трепетную дрожь…
Стекая сладостно по телу
ласкал меня июльский Дождь —
светло…
…………неистово…
………………………умело……
И целовали Небеса
волос промокших, длинных пряди.
По шее тоненькой скользя,
ты изучал меня губами,
забыв про ветер грозовой,
про парус,
………мачты,
………………компас,
………………………карту…
Мы Шторма жаждали с тобой…
И он обрушился……
Внезапно……

Он пил…
Был редактором местной газеты…
Сотрудники даже не знали об этом…
О чём?
Ну, о чёртиках всяких зелёных,
что ночью к нему приходили с поклоном
и новую стопку к губам подносили…
Он умер внезапно,
с утра не осилив
синдрома обычного, злого похмелья…
Он был христианин…
Так искренне верил,
что где-то… когда-то… в обители Бога
отыщется счастье……
Портрет с некрологом
всё в той же знакомой до боли газете…
Мы вместе работали…
Светские сплетни
и разные новости с ним обсуждали…
Но что-то такое витало меж нами —
какая-то тайна
сквозила во взглядах,
как будто бы оба мы знали, что рядом
незримо, подспудно, так тихо и властно
дыхание вечности…
Он зарывался
в работе…… в бумагах…… скандалил и спорил,
когда не готов был для выпуска номер…
Держал экземпляр —
самый свежий…… последний…
и так волновался…… а через неделю
о нём забывал навсегда беспричинно……
Ведь жизнь не стояла на месте(!)
и мимо
вдруг как-то прошла невзначай… стороною…
Я помню апрель…
Мы готовили в номер
статью об открытии нового Храма
у нас в Подмосковье…
Приехали рано
в большое село над широкой рекою…
А небо-то…… небо-то… небо какое!!!!!
И ветер с полей
упоительный…… вешний…
и где-то уже зацветали черешни,
а воздух наполнен был трепетом жизни,
и птицы кружились в заоблачной выси…
Он плакал……
О чём?
Хоть убейте, не знаю…
Стоял над обрывом…… у самого края…
глядел на могучую русскую реку……
Как странно…
мгновенье…
и нет человека……

………………………

Но это, отнюдь, не трагедия вовсе…
ведь все мы уходим когда-нибудь в осень —
из светлой весны
улетаем, как птицы…
Быть может, затем лишь, чтоб снова родиться……

А ты, мой милый, поседел…
Я знаю…… да… со мной не просто…
Нас вновь встречает Селигер,
и машут розовые сосны
ветвями тонкими вослед
сверкнувшей стёклами «Тойоте».
Ты молча куришь вечный «Кент»
и смотришь вдаль: на горизонте
сквозь дымку призрачных озёр
верхушки елей в пятнах света…
И вот последний светофор,
а дальше: небо…… солнце…… лето……
Здесь всё знакомое до слёз…
И только я совсем другая…
Скажи, зачем же ты привёз
меня сюда? Не понимаю……
С душою раненой…… больной…
Омыть надеялся наивно
печаль священною водой?
Ведь я не вижу половины
красот волшебных и чудес…
А, впрочем, стоит ли об этом?
В закатном солнце хвойный лес
пронизан весь лучами света……
Темнеет…… Нужен бы костёр…
(хм…… возвращаются привычки… —)).)
Ну, что ж… пожалуй, разведём……
Где зажигалка или спички?
Смеюсь: уж эти мне костры!
Я помню чьи-то силуэты —
мужчин, мечтавших от искрЫ
разжечь огонь, но тщетно… тщетно(!)
Теперь давай — попробуй ты…
С усмешкой молча наблюдаю,
как валит дым из темноты,
но нет огня(!)……Я умираю
от смеха…… правда…… пацаны……
Как мне до колик надоело
смотреть на россыпи золы —
а я огня………… Огня хотела!!!!!!!!!!!!!!!!
Уйдите все………… и ты уйди……
Я повелительница Ночи……
Огонь…… огонь(!) в моей груди
кипит…… беснуется…… клокочет…
Одна — на смех ваш и позор
своими нежными руками
я запалю такой костёр,
что Свет его под облаками
увидят все на сотню вёрст…
Колдунья…… Ведьма… Ворожея……
Пусть искры россыпями звёзд
и кольца дыма, точно змеи,
скользят меж тоненьких ветвей
всё выше…… выше… выше… выше(!)
а пламя ярче и сильней —
костёр мой бьётся…… стонет…… пышет
горячим заревом страстей —
шальной…… багряный… цвета крови…
Огонь — цветок души моей,
насквозь пронизанный Любовью……
Как он горит!!! Вдруг, словно тень,
мелькнуло что-то над поляной —
из пышных зарослей Олень
шагнул ко мне…… и не отпрянул(!)…
Красивый… гордый…… колдовской…
прошёлся медленно на берег
и встал спокойно над водой,
как Дух святого Селигера…
Качнулись мощные рога
в зеркальном, светлом отраженье,
и расступились берега
до горизонта — избавленьем
от мук…… от горестей…… и бед
безмолвной белою пустыней…
Луны взошедшей лёгкий след
сверкал над миром точно иней…
И я шагнула в никуда —
навстречу ласковым потокам
ветров вселенских, как Звезда —
горда…… печальна…… одинока……
как этот призрачный Олень,
что был мне послан не напрасно…
Вдруг он исчез…… как бред… как тень,
застыв созвездием прекрасным
в бездонных, синих небесах
над гулкой гладью Селигера…
Мы оба вышли из костра,
в котором чувство догорело………