Антология - Европейская поэзия XIX века
ЖЕСТОКОСЕРДИЕ МОЕ СЛОМИЛОСЬ
Я говорил: «Не буду, возмущенный,
оплакивать злосчастный наш народ».
Я укорял его ожесточенно:
«Страдай, коль сносишь ты покорно гнет!»
Такой народ судьбы своей достоин,
достоин тяжких мук, нужды и зла,
как раб бессмысленный и спящий воин,
что может ждать он за свои дела?
Ведь жизнь такую в жалком прозябанье,
что наш народ влачит день изо дня,
не искупают все его страданья,
сочувствия к нему нет у меня!
Но вспомнил, мама, как ты умирала
и как от юности и до седин,
гонимая, ты мучилась, страдала,
и все из-за того, что я твой сын!
Жену свою я вспомнил молодую:
не покидая двух моих детей,
невольница злосчастная, кочуя,
в нужде скиталась средь чужих людей!
Чрез смерть твою и чрез ее мученья
страдания народа я постиг,
и вскрылось старых ран кровотеченье,
и головой я в горести попик…
Мое жестокосердие сломилось,
и я в слезах проклятие изрек
за то, что гордостью душа затмилась
и что я был несправедлив, жесток.
Я проклял всех, кто заслужил проклятье,
всех, кто живет в позоре, честь губя,
виновников всех проклял без изъятья
и вместе с ними самого себя…
И я прислушался… И вдруг услышал
призыв: «Ах, кто поможет нам в защите?»
И я, вздохнув, в ответ промолвил тише:
«О, спит ли бог? Иль ничего не видит?»
ХРИСТО БОТЕВ
Христо Ботев (1848–1876). — Занимает особое место в общественном сознании и литературе Болгарии. С его именем связан высший этап национально-освободительной борьбы болгарского народа 60–70-х годов XIX века, а в его творчестве воплощены самые светлые национальные идеалы. После своей трагической гибели поэт стал национальным героем.
Христо Ботев родился в семье учителя. Непродолжительное время он жил в Одессе и учился в гимназии (1863–1865), где увлекся русской литературой и революционной мыслью. Возвратившись в родной город, юноша замещал отца в местной школе и завоевал репутацию непримиримого противника турецких властей и болгарских богачей. Под давлением местной знати осенью 1867 года ему пришлось эмигрировать в Румынию, где он провел почти девять лет. Здесь он близко сошелся с болгарской революционной эмиграцией и такими выдающимися ее деятелями, как Любен Каравелов и Васил Левский. Социалист-утопист и революционный демократ, он проповедовал свои идеи в эмигрантской печати. Ярким свидетельством его смелых воззрений стал «Символ веры болгарской коммуны» (1871), в котором писатель говорил, что ждет «пробуждения народов и будущего коммунистического строя во всем мире». Вскоре X. Ботев оказался в центре борющейся эмиграции, а когда погиб В. Левский, возглавил Болгарский Центральный революционный комитет, готовивший всенародное восстание. Стремясь поддержать соотечественников, поднявшихся против чужеземного ига, X. Ботев сформировал отряд и в мае 1876 года переправился с ним через Дунай, чтобы вступить в открытую борьбу против регулярных турецких частей за свободу своей родины. В неравном бою он погиб в горах, недалеко от города Враца. По сложившейся традиции болгарский народ ежегодно отмечает 2 июня как день памяти Христо Ботева и всех патриотов, отдавших жизнь за свободу и независимость Болгарии.
Небольшое поэтическое наследие X. Ботева (немногим более двадцати стихотворений) разнообразно в идейном и жанровом отношении. Это вдохновенная гражданская лирика; это разящая сатира на чужеземных поработителей и благодушных болгарских либералов; это и искренняя исповедь человека любимого и любящего, который, подавляя в себе все личное, идет на суровую борьбу «за правду, за правду и за свободу». При жизни поэта часть его стихотворений была издана в 1875 году совместно с произведениями С. Стамболова в сборнике «Песни и стихотворения». Впервые все они были собраны лишь после смерти автора.
Христо Ботев оказал огромное влияние на все развитие болгарской поэзии; некоторые его стихи стали народными песнями.
ЭЛЕГИЯ
«Народ мой бедный, скажи хоть слово…»
Перевод А. Гатова
Народ мой бедный, скажи хоть слово,
кто в рабской зыбке тебя качает?
Тот ли, кто в тело вонзил Христово
свой меч со злобой и наслажденьем?
Иль тот, кто песню одну лишь знает:
«Свою ты душу спасешь терпеньем»?
Тот ли, другой ли — его наместник
иль брат Иуды и сын Лойолы,—
подлец-предатель, живой предвестник
грядущих тягот, нужды проклятой,
разбойник новый, в безумье новом
отца убивший, предавший брата?
Кто он? Скажи мне. Народ — ни слова,
молчит Свобода. Но час за часом
так страшно, глухо гремят оковы.
Народ на стадо скотов кивает —
на сброд, одетый в сюртук и рясу,
на всех, кто, видя, в слепца играет.
Народ кивает, а пот кровавый
с чела струится на камень хладный.
К кресту прибит он, распят. И ржавый
гвоздь разъедает народу кости.
Народу в сердце змей впился жадно,
его и наши сосут и гости.
А раб все терпит. И мы годами
бесстыдно молча считаем время,
как долго стонем под хомутами,
а кровь струится из ран народа.
Мы ждем, поверив в скотское племя,
что срок настанет — придет Свобода.
ХАДЖИ ДИМИТР[53]
Перевод А. Суркова
Жив еще, жив он. Там, на Балканах,
лежит и стонет в крови горючей
юнак отважный в глубоких ранах,
в расцвете силы юнак могучий.
Обломок сабли он бросил вправо,
отбросил влево мушкет свой грубый,
в очах клубится туман кровавый,
мир проклинают сухие губы.
Лежит отважный. В выси небесной
исходит зноем круг солнца рдяный.
Жнея по полю проходит с песней.
Сильнее кровью сочатся раны.
В разгаре жатва… Пойте, рабыни,
напев неволи! Встань, солнце, выше
над краем рабства! И пусть он сгинет,
юнак сраженный… Но, сердце, тише!
Кто в грозной битве пал за свободу,
тот не погибнет: по нем рыдают
земля и небо, зверь и природа,
и люди песни о нем слагают…
Днем осеняет крылом орлица,
волк ночью кротко залижет раны;
и спутник смелого — сокол-птица —
о нем печется, как брат названый.
Настанет вечер — при лунном свете
усеют звезды весь свод небесный.
В дубравах темных повеет ветер —
гремят Балканы гайдуцкой песней!
И самодивы в одеждах белых,
светлы, прекрасны, встают из мрака,
по мягким травам подходят смело,
садятся с песней вокруг юнака.
Травою раны одна врачует,
водой студеной кропит другая,
а третья в губы его целует
с улыбкой милой — сестра родная.
«Где Караджа[54], расскажи, сестрица,
найди, сестрица, мою дружину.
Душа юнака — моя расплата,—
пусть, бездыханный, я здесь остыну».
Сплели объятья, всплеснув руками,
и льются песни, и крылья свищут,
поют, летая под облаками,
дух Караджи до рассвета ищут…
Но ночь уходит… И на Балканах
лежит отважный, кровь бьет потоком,
волк наклонился и лижет раны,
а солнце с неба палит жестоко.
МОЯ МОЛИТВА
Перевод А. Суркова
Благословен бог наш…
О мой боже, правый боже,
ты не тот — не небожитель,
а надежда сердца, боже,
чья в душе моей обитель.
Ты не тот, пред кем ночами
поп с монахом ломят спины
и кого коптит свечами
православная скотина.
Ты не тот, кто, взявши глину,
сотворил жену и мужа,
но сынов земли покинул
в рабстве, голоде и стуже.
Ты не тот господь, чьей властью
правят поп, и царь, и папа,
кто неволе и несчастью
бедных братьев отдал в лапы.
Ты не тот, кто бедных учит
лишь молитвам да терпенью
и до самой смерти мучит
лишь надежд пустых гореньем.
Ты не бог тиранов злобных
и бесчестных лицемеров,
бог глупцов скотоподобных,
кровопийц и изуверов.
Ты, мой боже, — разум ясный,
бедняков-рабов опора,
чьей победы день прекрасный
все народы встретят скоро.
В сердце каждому, о боже,
ты вдохни огонь свободы,
чтобы в битву шли без дрожи
на душителей народа.
Укрепи мне, боже, руку,
чтоб, когда народ восстанет,
я пошел на смерть и муку
в боевом народном стане.
Не позволь, чтобы остыло
это сердце на чужбине,
чтобы голос мой уныло
замирал, как крик в пустыне!..
КАЗНЬ ВАСИЛА ЛЕВСКОГО[55]
