Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения

Дома оставить малых ребяток,
Знать, что о них самый помысел сладок,
Знать, что приезда ждут твоего!..
А у меня — так нет никого.
Свечка горит? Так погаснет пусть свечка!
Пусть для нее не найдется местечка!
Я напою их тут всех допьяна,
Пусть после родственных жарких объятий
Дома они не жалеют проклятий,
До смерти чтоб напугалась жена
И убежала бы в страхе из дому
Вместе с детьми! Все пойдет по-иному!

Море, гляжу, не жалеет усилий,
Точно ему за труды заплатили.
Север не слишком успел измениться,
Так же упрямится море и злится.

Что там за крик?

Опрокинутый бриг!

Лево руля и по ветру полный!

Люди там есть?

Различаю троих.

Лодку скорей!

Захлестнут ее волны.

Надо спасать!

Вы мужчины авось?
Иль страшно, что вымокнуть вам бы пришлось?

Что уж поделать, коль этакий шквал.

Снова кричат! Море стихло покуда.
Повар, попробуй! Скупиться не буду!

Я и за двадцать бы фунтов не стал.

Псы вы и трусы! При этом, заметьте,
Этих несчастных ждут жены и дети
Так же, как вас.

Спешка тут не нужна.

Полный вперед!

Накатила волна.

Все потонули?

Когда в самом деле
Ждали их жены, — все три овдовели.

Ныне веры не стало в сердцах у людей,
Христианское чувство в их душах пропало,
Добрым делом души не потешат своей,
Даже страха господнего в людях не стало.
А всевышний в такую погоду суров —
Этим жалким скотам бы теперь подобало
Поразмыслить о том, что им всем угрожало,
Что напрасно они задевали слонов.
Я ни в чем не повинен. Для доброго дела
Заработанных денег душа не жалела.
Только что получилось? Подчас говорят,
Будто сладостен сон, коли совесть в порядке.
На земле поученье подобное — клад.
А вот на море взять его надо назад,
Ибо шансы твои на спасение шатки.
Здесь не важно, как ты поведешь себя сам,
Здесь идешь поневоле по чьим-то стопам,
Если будет наказан за подлости боцман,
Вместе с ним отправляться мне к черту придется.
Здесь достоинства личные в пренебреженье, —
Ты один не одержишь победу в сраженье.
Я, к несчастью, не в меру был благочестив,
Но за праведность мне не досталась награда.
Быть бы мне помоложе, — единый порыв —
И я зажил бы жизнью не этого склада.
Впрочем, есть еще время и целы деньжата,
Что на черный денек приберег я когда-то.
Починю я наш дом, и, уж раз я богат,
Станет он у меня краше царских палат.
Но никто преступить не посмеет порога,
Хоть просителей-нищих потянется много.
Будут плакать. Но, хоть изошла бы душа,
От меня не получат они ни гроша.
Коль сносил я судьбы беспощадную плетку,
То достанутся розги всему околотку.

С почтеньем!

С почтеньем! А кто вы такой?

Мы с вами плывем на одном пароходе.

А мне все казалось, один я тут вроде.

Ошиблись, как видите, мой дорогой.

Но что ж вы ни разу не встретились мне?

А я выхожу, когда ночка темна.

Но вы не больны? Вы бледней полотна.

Нисколько. Напротив, здоров я вполне.

Как буря бушует!

Я искренне рад.

Вы рады?

На то я имею причину:
Высокие волны не знают преград,
Немало судов они стащат в пучину
И много покойников нам воротят!

Помилуй господь!

А случалось, дружок,
Вам видеть утопших?

Спаси меня бог!

Их трупы смеются. Но, скажем открыто,
Улыбка натянута и нарочита.

А ну убирайтесь!

Минутку одну!
Скажите, коль скоро пойдем мы ко дну,
Наткнувшись на риф…

Опасность нависла?

Об этом судачить не вижу я смысла.
Но, скажем, я спасся, и тонете вы…

Нелепость!

Допустим, дела таковы!
А коль до могилы шажок лишь шагнуть,
Добром поделиться могли бы вы смело.

Вам денег?

О нет, драгоценный, отнюдь.
Хотелось бы взять ваше мертвое тело.

Куда занесло!

Я во имя науки.
Мне только бы труп.

Что за подлые штуки!

Подумайте, друг мой. Для вас это выход,
Сулящий великое множество выгод.
Хочу я писать, как серьезный анатом,
О секторе мозга, мечтами чреватом.

Подите к чертям.

Но мне нужен лишь труп.

Вы бурю накличете. Метод ваш груб,
Вы просто безумец. Ведь видите вы,
Что нам тут и впрямь не сносить головы,
А держитесь так, словно вы, ваша милость,
Хотите, чтоб это скорее случилось.

Не любите вы рассуждать хладнокровно,
Но это с годами пройдет безусловно.

Мы встретимся с вами в последний ваш час.
Тогда на душе будет легче у вас.

Ученые! Пренеприятный народ!
Безбожники!