Вера Полозкова - Стихи Веры Полозковой разных лет
Это ты мала потому что, злость в тебе распирающая. Типа, все по-другому с нынешнего утра.
И поэтому тебе, девочка, не пора еще.
Вот поэтому тебе все еще не пора.
4-5 мая 2007 года.
@@@
Звонит ближе к полвторому, подобен грому.
Телефон нащупываешь сквозь дрему,
И снова он тебе про Ерему,
А ты ему про Фому.
Сидит где-то у друзей, в телевизор вперясь.
Хлещет дешевый херес.
Городит ересь.
И все твои бесы рвутся наружу через
Отверстия в трубке, строго по одному.
«Диски твои вчера на глаза попались.
Пылищи, наверно, с палец.
Там тот испанец
И сборники. Кстати, помнишь, мы просыпались,
И ты мне все время пела старинный блюз?
Такой – уа-па-па… Ну да, у меня нет слуха».
Вода, если плакать лежа, щекочет ухо.
И падает вниз, о ткань ударяясь глухо.
«Давай ты перезвонишь мне, когда просплюсь».
Бетонная жизнь становится сразу хрупкой,
Расходится рябью, трескается скорлупкой,
Когда полежишь, зажмурившись, с этой трубкой,
Послушаешь, как он дышит и как он врет –
Казалось бы, столько лет, а точны прицелы.
Скажите спасибо, что остаетесь целы.
А блюз этот был, наверно, старушки Эллы
За сорок дремучий год.
8 мая 2007 года.
@@@
Совпали частотами, Костя, бешеный резонанс; запели вчера – так слышно на полквартала. Похожи просто нюанс в нюанс, одно и то же на лбу у нас десница божия начертала.
Так вычисляют своих – на раз, без предисловий и прочих вводных. Слишком старые души сослали в нас, простых, тупых молодых животных.
Оба ночные, норные звери, обоим довольно зло, мех дыбом, глаза по блюдцу, ну - две шиншиллы. Обоим везло чуть реже, чем не везло, у обоих неблагодарное ремесло, симметричная дырка в черепе, в жопе шило.
Костя, как бы нас ни ломало тут по весне, ни стучало бы по башке на любом углу нам, с какой бы силой – счастье есть: вот я позвоню, ты откроешь мне и напоишь лучшим своим улуном. Или текилой.
Я люблю тебя слушать, Костя, в тебе миры и галактики, ты глядишь молодым джедаем. Мы оба с тобой не знаем правил игры, но внимательно наблюдаем и выжидаем. Умеем чуть-чуть заступать за Матрицу, видеть со стороны, слышать то, чего не секут другие; одиноки, сами себе странны – но проницаем дальше четвертой стены и немножко рубим в драматургии.
Костя! Меня жестоко разобрало. Я прячусь от всех и думаю, что соврать им. Ты, пожалуйста, не устань пускать меня под крыло и давать тепло. Как положено старшим братьям.
11 мая 2007 года.
@@@
Игорю
Из какого дерьма, мой друг, из какого сора.
У меня тут безденежье, грязь и менторы - табунами.
А у тебя золотые искры из-под курсора.
Вот и, пожалуй, разница между нами.
В этом городе все свои через две постели.
Никого невозможно слушать без пары рюмок -
Сводит скулы. Пока бокалы не опустели,
Уходи, чтоб не оказаться среди угрюмых
Привидений. Весной так хочется врать без пауз:
"Выйдешь на Тверскую - свернешь к Монмартру".
Каждый раз, когда я тут просыпаюсь,
Я пою себе "I Will Survive" как мантру.
Мне, конечно, пора пахать на попсовых нивах, -
Я подъебка небес, а вовсе не делегат их -
Перелагая классику для ленивых,
Перевирая истину для богатых, -
Буду крутая: в прищуре неохотца,
В голосе металлическая прохладца.
Из какой безнадеги, милый мой, это шьется -
Лучше даже и не вдаваться.
14 мая 2007 года.
@@@
- Выйди в скайп, пожалуйста, и камеру включи. Мужик должен быть в доме.
***
Хватаю кота и приношу его в комнату, где убирается мама.
- Ма, смотри, я нашла крысу-мутанта. Это они от грязи, наверное, заводятся. И сырости.
Мама глядит скорбно.
- Сразу по двое?..
14/05/07
@@@
Результаты спонтанного шоппинга неутешительны: я самка Гулливера, в этом городе живут любезные, гостеприимные лилипуты, которых удобно сгребать в охапку сразу штук по пять и обниматься, и сажать на колени, и кормить с рук - но когда я прошу для себя одежды, а тем более обуви, они округляют глаза, мотают испуганными головенками и виновато пожимают плечами.
И тогда я иду в раздел "for men".
Чтобы слыть красивой девочкой в этом городе, нужна дьявольская прорва денег и сил - при весьма неясных целях: красивой девочкой, чтобы что? Ну я, хорошо, перед выходом из дома буду краситься по тридцать минут, а не по две; я не буду носить удобные мужские ботинки, мужские рубашки, мужские кольца и солдатские ремни, а начну - не без содрогания - бюстгальтеры, каблуки и платья; на каблуках меня ходить учили профессионально, но если они выше семи сантиметров, то я зашкаливаю за метр девяносто, и этим зрелищем, знаете, можно сильно напугать неподготовленных.
И главное, это ведь ничего не изменит. Будет более броско, менее удобно, придется думать о таких диких для меня вещах, как стрелки на чулках, например, или отколовшийся с уголка лак на большом пальце, или шпилька, застрявшая в покрытии эскалатора - и? и?.. Аня Поппель, например, живет с девочкой, которая воспитана красавицей: она делает маски несколько раз в неделю, перед выходом на улицу тщательно выглаживает все свои воробьиные тряпочки с вырезами и кружевами, имеет на полке три разных средства для укладки волос - ну, принципиально иной биологический вид, не знаю, специальная, оранжерейная разновидность девочек - она холодеет, когда видит нас, выходящих из дома в растянутых толстовках и кедах, "как же вы так пойдете, там же будут мальчики" - но и она ведь нет, ничуть не счастливее нас, ни на йоту.
Плюс ко всему, у меня жесточайшая идиосинкразия на любые стразы, камешки, блестящие надписи: меня это всегда такой дешевизной обдает и пошлостью, что хочется сразу убежать и спрятаться. Девочки же, они совсем не этим должны быть прекрасны, не тем, что можно разглядеть при жестком мини, не черной стрелкой на верхнем веке до виска - а, я не знаю, смехом своим, гримасками, формой ладони, умением влет отбивать шутки, уютом, привычкой качать ногой в задумчивости, когда садятся на барный стул - ну, такими какими-то штуками, не очевидными сразу. Не срабатывающими в лоб и наповал.
Я устроена мужик-мужиком, в Арбат-Престиже мне делается дурно через сорок секунд, в бельевых магазинах - отчетливо не по себе, для кого все эти баснословные прозрачные веревочки за три тыщи рублей, Господи, я ношу себе черные шорты или трусы с печальными верблюдами и горя не знаю; единственное исключение - это, пожалуй, The Body Shop, там моя чудесная Маша, она всегда мне радуется как своей, посвящает во все новинки, заворачивает и надписывает пробники, взахлеб рассказывает про то, от чего сама приходит в восторг - я бы жила там, правда, среди этих банок с запахами и фотографий каких-нибудь черных женщин в платках и бусах, которые добывают для Бади Шопа драгоценное масло марулы в своей Намибии - и по этому поводу счастливо скалятся в объектив.
Я обошла четыре торговых комплекса - и купила себе новые терминаторские очки взамен прежних, и зеленую майку-алкоголичку, и объемную тушь. Надо уметь довольствоваться малым. Особенно если так много тебя самого.
19/05/07
@@@
Разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом аэропорту. Целовать на прощанье так, что упрямый привкус свинца во рту. Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча. Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.
Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.
Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись. В каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз. Что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг. Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. Я ведь тебе не враг.
Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать. Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать. Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду. С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли.
Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.
21-22 мая 2007 года.
@@@
Было белье в гусятах и поросятах – стали футболки с надписью «Fuck it all». Непонятно, что с тобой делать, ребенок восьмидесятых. В голове у тебя металл, а во рту ментол. Всех и дел, что выпить по грамотной маргарите, и под утро прийти домой и упасть без сил. И когда орут – ну какого черта, вы говорите – вот не дрогнув – «Никто рожать меня не просил».
