Михаил Садовский - Доверие

Ворона — куста,
Антихрист — креста,
Вдова — тишины,
Солдаты — войны,
Кисть — краски густой,
Стих — рифмы пустой,
Отверженный — сцен,
Палач — перемен,
Копейка — рубля,
Безвластья — земля,
Идеи — посев
И прошлого — все.

Как немного я просил:
Боже, дай немного сил,
Разума на жизнь ссуди,
Очень строго не суди
За грехи…
ты мне не внял
От щедрот без меры дал,
Для чего? Чтоб я страдал?

Кто упрекать горазд,
не стоит спора.
Свидетели, как флюгер, верещат,
И прошлое
таким представят скоро,
Что нам самим захочется назад.
Не всех же ложь от правды отвратила,
Все кажется иным при взгляде вспять,
Но молодости нашей не хватило,
На то, чтобы грядущее понять.
Теперь,
отягощенные прозреньем,
Представим ли былое с высоты,
Пусть с болью
и великим сожаленьем
Восстановив реальные черты.
Так выбирая путь, первопроходцы
Без пафоса наносят свой маршрут,
От никак ни печалься,
остается
Не что даем, а только — что берут.

Жизни моей
выставляют отметки
Лес и малина
на солнечной ветке,
Дождь и речушки
сонливая вялость,
Даже собака,
что потерялась,
В книге ошибка,
внука улыбка…
Если же станет
на все наплевать,
Двоек тогда мне
не миновать!
Только на двоечку
стоит ли жить?
Лучше с ответом
пока не спешить…

Дай бог нам только прозвучать
В аккорде вечности однажды,
Дай бог сподобиться, чтоб каждый
Мог тишине свой звук отдать.
Так нота падает подчас
На кресла замершего зала,
Когда ее ничто не ждало
В полночный неурочный час.
Когда с проулка фонари
Все тщатся заглянуть за стекла
И сцена мертвенно поблекла,
Устав от вечного пари.
Откуда этот звук пустой?
Слетел пылинкою с портьеры?
Иль заплутав один без меры,
Он был обманут высотой?
И взбудоражил мертвый зал
На миг,
но снова глухо, тихо,
Он проскользнул в запасный выход
И ничего не досказал.
Нам тоже не отпущен срок
Для обстоятельной баллады,
Не время распевать рулады,
Пульс метрономит нам в висок.
Дал бог бы только прозвучать
В аккорде вечности однажды,
Чтоб умирать — так не от жажды
Тиши свой кровный звук отдать.

Покажется грядущее знакомым,
Но время проверяет опыт твой
Ни правила, ни воли, ни закона
Для близости, что вечно, как впервой.
Объятые тревогой нетерпенья,
Не ведая ни завтра, ни вчера,
К великому призыву повторенья
Стремимся, чтоб не кончилась игра.
Где запахи, касания и звуки
Хранят от вымиранья род людской,
И мы берем друг-друга на поруки,
Гонимые желаньем и тоской.
И ожидаем ветрено и праздно
Манящее страдание — любить,
И охладеть не можем безнаказно,
Как прошлого не в силах позабыть!..

Когда ты верила в меня,
Какое солнце мне дарила,
Как ты красиво говорила,
Когда ты верила в меня!
Когда ты верила в меня?
Когда? Такое разве было?
Ты что и впрямь меня любила,
Когда ты верила в меня?
Когда ты прокляла меня,
Какая боль меня пронзила!
Спасибо, милая, виня,
В грехах, в бездарности меня,
Меня тогда ты возродила,
Когда ты прокляла меня!
Ах, так всему ты цену знала,
Ты ложь и бездарь пропускала,
На них не тратила ни дня,
И вдруг ты прокляла меня!
Спасибо! Выше нет огня,
Чем злость высокого накала,
И ты поверила в меня!
И эту веру мне внушала!
Когда ты верила в меня?
Когда ты верила в меня!

Любил,
а счастья так и не изведал,
стрелял,
а все ж не ранен, не убит,
забыл врагов,
а с ними тех, кто предал,
и меж друзей
с годами вырос быт.
Пусть мимо воли все судьба вершила,
Возьми реванш однажды у нее:
Когда увидишь, что внизу вершина,
Смени и плащ и звание свое.
Еще не поздно:
вспомни, только вспомни,
куда влекло,
какая блажь вела,
и как легко
твой каждый шаг бесспорный,
гордясь собой,
сожги мосты дотла.
Но погоди… на дне жестокой ямы,
В грязи поверь опять в судьбу одну
И поднимись, свободный и упрямый,
Смени свой плащ и позабудь вину.

Тело
Хотело,
А душа
Ни шиша.
Тело
Имело,
А душа?
Молчала
И мычала:
— Мало!
Что первично,
Что вторично
Выясняю лично!

Что значит простить?
Это значит пустить.
Прости же, прости,
Пусти же, пусти,
Коснуться щекой,
Дотянуться рукой
И сердцем понять,
Как трудно прощать.

Силы трачу на тихие игры,
Годы тают за этой игрой,
Осыпает сосна свои иглы
Незаметно осенней порой.
На закате виднее светило,
Жаркий абрис, багровый разлив.
Для чего ты меня посвятила,
Все, чего я не знал, разрешив!?
Отнимают сомнения радость,
Отравляют неловкий покой,
И со мной ты останешься рядом
Неизменно красивой такой.
Разве важно, что шел, спотыкаясь,
Разбиваясь, сбиваясь с пути,
Если ты на закате такая,
Если смог до тебя я дойти!

Стареет город и ветшает,
И на плече влачит суму,
Он ничего не обещает
Уже ни сердцу, ни уму.
Я в нем глумлению подвержен,
Но оторваться не могу,
И выхожу из дома реже,
И чаще, глядя в окна, лгу.
Но у него одно прощенье
За кровь прошедшую и ложь,
Оно для сердца превращенье,
Что ты отныне в нем живешь!

Быть может, я живу не в первый раз,
И не последний в мире шанс остался,
Но счастлив я впервые лишь сейчас
Я счастлив, я с тобою повстречался.
А потому, уж ад там или рай,
Я быстро их пройду, чтоб вновь вернуться!
Ты подожди меня, не умирай,
Дороги наши вновь тогда сойдутся.
Поверь: не важно дни или года
И кто кому предвестник и предтеча,
Но счастье в том, чтобы хоть иногда,
Хоть в жизни раз была такая встреча!

Может, я и выдумал тебя,
Только разве выдумал я плохо?
Верь, что никакого в том подвоха,
Что я взял и выдумал тебя!
Я тебя сначала полюбил,
А потом добавил, что хотела:
Что-то для души, а что для тела…
И еще сильнее полюбил…
Ты чего боишься? Не себя?
Вера — это то, что воплотится,
Разве не в тебе моя частица,
Отчего боишься ты себя?!.

Теряет память нежные детали,
Но запахи с годами не стареют,
Былое возвращается скорее,
Чем больше счастья мы ему отдали.
Стекли в морщины горечь и усталость
Автографы оставили недуги,
Но запахи так гладки и упруги,
Что прежнее нетронутым осталось.
На твой желанный запах набрести,
Уйти в такие вечные глубины,
Где уж любить — так не наполовину,
А умереть — так не на полпути.

Я могу кого-то оттолкнуть,
Но случайно только
Не со злобы,
Если город можешь обогнуть,
Запах не почувствуешь особый!
Это, как вприглядку
сладкий чай,
Это понаслышке
о победах,
Ты скучай, пожалуйста,
скучай!
А вернусь
о всех расскажешь бедах.
Вовсе я тебя не позабыл,
Если б знала, как мне трудно было,
Это оттого, что я любил,
Оттого, что ты меня любила.

Постой, постой
Ведь я пустой,
Ты все с собой,
В себе уносишь,
Полна и ничего не просишь,
Жива своею полнотой.
Но я? Постой, не уходи!
Чтоб выпить,
вновь
Меня наполни,
Движенье хрупкое запомни,
Влеченье тихо зароди!
Все оживет и прорастет,
О, как тебе послушна нива,
Как ты пленительно красива,
Как эта роль тебе идет!
Умеешь паузу держать,
Стремиться, властвовать, отдаться
И не умеешь отрываться,
И не стремишься отрывать!

Вечер встречает меня ворожбой,
Неодолимой тревогой свиданья.
Мне ни за что не расстаться с тобой,
И возвращенья трудней расставанья.
Рухнуло все за цепочкой дверной.
Нет оправдания крови и боли.
Полузабыто звучит «мой родной»
Нежный рожок архаичной любви.
Не тяготись расстоянием лет
Время беспомощней прикосновенья.
Каждое слово — вопрос и ответ,
Целая жизнь уместилась в мгновенья.
Смысла и правды нелепо искать
Не для счастливых чужие законы,
Только одна у сердец благодать,
Только одни на земле унисоны.

Мой век убедительно тает,
И тут вне борьбы и стихов,
О, как мне тебя не хватает,
Твоих утешающих слов.
О, как раздраженной привычкой
Я кровь возбуждаю свою,
И без оправданья на вычет
Часы без тебя отдаю.
Быть может, всевышний осудит:
Молюсь я тебе — не ему,
Но пусть до скончания будет
Мой бог в твоем тихом дому.
Цени меня так, как умеешь,
Ласкай, отпускай, отрекай,
На тайной ты мельнице мелешь
Наш общий с тобой урожай.
И чтобы в последнюю полночь
Прийти к Маргарите на бал,
Приди мне нежданно на помощь,
Когда лишь в душе тебя звал.

Ревнуй меня ко всем стихам,
К печалям, радости и боли,
К ночам, что были не с тобою,
К тоске, что пережил я сам.
Ревнуй к касанию огня,
К цветам, к хождению по грани
И ко всему, что сердце ранит
Так значит любишь ты меня!

Жемчужный день
весны осколок,
Ветрами брошенный в январь,
Еще пора его не скоро,
Не перестроен календарь.
Дыханье влажное пахнуло
На скань берез, лощеный наст,
И перламутровым аулом
Стога надвинулись на нас.
Он, как любой обман на свете,
Пускай невольный и пустой,
Тревожит, как тревожат дети,
Которых рядом нет с тобой.

Чем пахнет первый снег лесной
На ветви легший, на поляны?
Он пахнет хлебом и весной,
А потому такой желанный.
Еще, пожалуй, не зима,
Быть может, он еще растает,
Но сводит детвору с ума
Такая белизна святая.
Лицо застыло первый раз,
Озябли и промокли ноги,
И задержал надолго нас
Он неожиданно в дороге.
А мы ему благоволим
И улыбаемся, и ловим
Снежинки языком своим,
Как зиму всю, на добром слове.

Колеблется чаша весов,
Но время большие качели,
И ход из десятков веков
Заметен порой еле-еле.
Порой миллионами лет
Ученый эпоху размажет,
И только живым белый свет
Не годы, не месяцы даже.
Не дни и увы не часы…
Из жизни, текущей в забвенье.
Кладем мы на эти весы
Счастливые только мгновенья.

Не отдаю тебе ни грана
Своей трагической судьбы.
Когда неверие — программа,
На солнце пятна не видны.
Пусть не проходит ослепленье,
Чтобы в терзании виной
Я не прозрел ни на мгновенье
Покуда будешь ты со мной.

Вот так: стоять к тебе лицом
Перед началом и концом,
Перед прощеньем и грехом,
Перед влеченьем и стихом,
Перед всевышнем наяву
И ощущать, что я живу!

Колдунья, девочка, глазастик,
Мадонна радости моей,
Твое явленье память застит
Машины времени верней.
Быть может, молодость вернулась
С усталым опытом надежд,
Не повторение волнует,
А повторения падеж.
Какая выдумка простая
Соединение сердец,
И целый мир она верстает,
И в ней начало и конец.
Ни доказательства, ни меры,
А лишь влечение и боль
Сильнее гордости и веры
И отвращения судьбой.
Полуразорванные встречи,
Полуголодные мечты,
И все равно:
еще не вечер
Пока живешь на свете ты!

Гладко волосы. Пучок.
И про прошлое молчок.
Да, а что мне надо?
Рядом да и рада!
От себя то не уйти,
Где оно «прощай-прости»?
До скончанья века
Без кнута и стека.
Ах, ты милая моя,
Где они, дружки-друзья?
Чем теперь измерю
Я свою потерю?
То-то щедро так господь!
Да не радуйся, погодь!
Не спугни, как птаху,
А не то на плаху!
И у сердца свой предел.
А когда уж поседел…
Эту песню знаешь?
Знаешь ты одна лишь.
Причешись и оглянись,
Ой, влюбись в меня, влюбись!
Да и что мне надо?
Рядом да и рада!..

Ты местью сделала любовь
Другому отомстила,
А в жизни ей не прекословь
Она такая сила!
Сожгла изменника дотла,
Но и самой досталось,
Ох, и былая не прошла,
И новая осталась…
Вернуть бы все!.. Да как забыть!
Что ж в этой мести толку?
Одной любовью не убить
Другую втихомолку.
Нельзя рассчитывать в любви
И ждать проценты сдачи,
Чтобы потом покрыть свои
Грехи и неудачи.
Дыханье надо затаить,
Чтоб не спугнуть случайно,
И просто жить, любить и жить,
И молча — это тайна!

Чуть-чуть в сторонку отойти,
Годами отдалиться,
Чтобы прошедшему почти,
Как прошлому, молиться.
Едва забыть твои черты,
Почти не вспомнить имя,
Чтобы уверовать, что ты
Была одна богиня.
Забыть и месяц и число,
И день и год рожденья.
Чтоб торжествующе пришло…
Ярмо освобожденья!

Не говори, когда поймешь,
Он лжет,
затверженную фразу
Не прерывай его ни разу,
Не отвергай пустую ложь.
Не верь, не верь ему, не верь,
Не потому что жил обманом,
Он несомненно в мире данном
Несомневающийся зверь.
И он натаскан на приказ,
Он даже лжет чужою ложью,
Простить такое невозможно,
А он предаст тебя, предаст,
Предаст без боли и стыда,
Без угрызений и прощенья,
И то, что не достоин мщенья,
Пусть не узнает никогда.

Прошу тебя, не опоздай,
Прости — и вновь сведет нас горе.
Твое последнее «прощай»
Услышу я в печальном хоре.
Преодолей себя, а все ж,
Ты выполни мое желанье,
И сколько лет ни проживешь
Искать не будешь оправданье.
Мне сладко будет сознавать:
Любовь моя еще на воле,
И ей дано тебя опять
В последний раз сберечь от боли.

Когда пророчества сбываются,
Любые доводы слепы
Не надо ни мельчить, ни каяться
По настоянию толпы.
И храму не богобоязненно
Любовь расхлестано являть,
Жонглировать бесстрастно разумом
И отношеньем подавлять.
Царица, девочка, разлучница
В косынке с ангельским лицом,
Перед тобой робеть и мучаться
И душу изливать потом,
И отдавать тебе безвестное
И недоступное другим,
И улетать с тобою весело,
В тот мир, где места лишь двоим.

Угли охлаждаются снаружи,
Чувство остывает изнутри,
Вот уже и голову не кружит,
И не вспоминаешь до зари.
Время овевает и уносит
Страсти жар и нежности тепло,
И благодаришь еще не в осень,
Что тебе за что-то повезло.
Только сердце молча не сдается
И саднит ночами от тоски,
Вдруг оно возьмет и разорвется,
От любви, на сладкие куски…

Нет. Не признаньем,
Может быть отказом
Привлечь кого-то легче и вернее,
Но книгу ту, что мы вдвоем писали,
Ни с кем ты не сумеешь прочитать.
Страницы те лишь нам двоим открыты
И продолженья ждут
мы их напишем,
С тобой вдвоем.
И никому на свете
Не сможешь ты доверить
то, что было
Ни «да» сказав ни «нет», всего вернее
Ты, улыбнувшись,
тихо помолчишь.
Я не ищу предлога для прощенья,
Я не хочу залога продолженья,
Ни «нет», ни «да» не верю и не жду,
А потому, что только нам с тобою
Одна звезда случайно посветила,
И луч один пробил два сердца сразу,
И ангел тот бывалый и усталый,
Пресыщенный циничный и порочный
У наших ног заплакал и поник.

Крепко запутались строчки
В этой листве и ветвях,
Ветер их выучить хочет,
Пробормотать впопыхах.
Ты невзначай повторяешь
Вместе с пугливой листвой,
Ты навсегда уезжаешь,
Строчки остались со мной.
Может быть, завтра услышу
То же я в плеске волны,
Песни остались, где вышли,
Где были мы влюблены.
Годы невольно срываешь,
Как календарь отрывной,
Ты навсегда уезжаешь
Строчки остались со мной.

Подыхаю от жадности
И нет силы терпеть
Убежать от зажатости,
Все на свете успеть.
Налюбиться, наслушаться,
Наглядеться, напеться
И за все, что есть лучшего,
За тебя натерпеться.
Написаться, намучаться,
Наиграться, навериться,
И с тобою, разлучница,
Своим счастьем помериться.
Подыхаю от жадности,
Что бы там ни случится,
Не отдам все без жалости,
Чтоб с тобой поделиться.

Нет в твоем молчанье
Никакой гордыни,
Сожаленье, может,
Да еще тоска,
Мы с тобою время
Вовсе не делили,
А теперь не может
Трубку взять рука.

Из ничего, из пустоты,
Из суеты, из бормотанья
«Твои небесные черты»,
Твой зов и тайные мечтанья.
И ничему не удержать
Того невидного слепого,
Что станет сердце снова, снова
На этот вечный путь толкать.
Какая мощная река
Течет в безумном этом мире
Не оскудевшая века,
Она с годами шире, шире.
Один стремительный поток,
Одна неведомая сила,
Один безудержный манок,
Что ты мне сладко подарила.

Когда в душе возникли тайно
Любовь, нежданная строка,
Не подвергай их испытаньям
Храни от всех наверняка.
Лови счастливые мгновенья
Невосполнимые потом
И суетой осуществленья
Не забивай их нежный тон.
Не огрубляй прикосновеньем,
Не искажай словами лжи,
Души и тела откровенья
В себе, единственном, держи…
Пока по силам обладанье
И не сметут любовь и стих.
Не исполняй свои желанья,
Чтоб не избавиться от них!..

А если бы все совместилось
И скука привычки пришла!
Какая великая милость,
Что вместе сгораем дотла.
Ах, если бы тайну терпенья
Опалой разлук огранить,
Нанизывать счастья мгновенья,
Как бусы, на вечности нить.

Тихий серенький денек.
Бездорожье. Дождик сеет.
Не в ладах с утра со всеми.
Все на свете поперек.
Ожидает света лес
В равновесии печальном,
Никого не обличает,
Не откажет наотрез.
А подальше забреди
На поляне день светлее,
От чего душа болеет,
В синей чаще позади.
И дороги кривизна
Неожиданно желанна,
И таинственна и странна
Пред утерянным вина.

Бог «Песнь песней» каждому поет,
Но кто ее услышит, кто поймет!?.
Погружены в условности морали,
Быть может, мы себя обворовали
И глупо называли светом тьму,
И верили не сердцу, а уму,
И то, ради чего на свет пришли,
За весь свой век услышать не смогли.

Расстанусь верно я с тобой
И может, многому не сбыться,
Как поле вешнею водой,
Хочу успеть тобой напиться.
Минуют дни или года,
Непостижимых далей сроки,
И напоят меня тогда
Тобой дарованные соки.

Что может случиться с тобою,
Когда я покину тебя,
Быть может, не будет отбоя
От тех, кто приходит, трубя.
Воздастся тебе за терпенье,
И вот он — судьбы поворот,
Пусть кто-то и второстепенный
Уверенно в двери войдет.
Ни жалоб, ни тайны, ни боли,
Ни тяготы горьких стихов,
И время само пообоит
И душу, и новый твой кров.
И чувство былое погасит…
Тогда ты в себя посмотри:
Не ври, не юли, не пугайся
Я там безысходно — внутри.

Ты зачем, зачем ушла?
Отлюбила? Отыграла?
Не нужна тебе зола,
А огня на углях мало?
Ты зачем, скажи, зачем
Так горюешь и бедуешь
И на тысячу свечей,
Чтоб погасли разом, дуешь?
Ты зачем, зачем скажи
Сократила миг пространства,
И слова, как рубежи,
Охраняешь из упрямства?..

Что ты делаешь сейчас,
В этот поздний поздний час,
Может, Тютчева читаешь
В девяносто пятый раз.
И необщим выраженьем
Обрываешь стих и сон;
— Неужели, неужели
как в Денисьеву влюблен?!.
Жертва, может бесполезна
И другая сторона
Скажет просто:
— Это бездна,
не заполнится она!
Вот и все. Что дал, то отнял
У меня великий бог,
Потому что не по нотам
Разыграла свой пролог.
А теперь одна догадка
Сердца смута и тоска,
И малиновые сладко
Тают, тают облака…
Что ты делаешь сейчас?
Что ты делаешь сейчас?
Что ты делаешь сейчас?
Что ты делаешь сейчас?

В ошибке есть одна свобода:
Ее постигнув, стать умней,
Потом все реже год от года
Ты будешь вспоминать о ней.
Она за это не в обиде,
И потому уверен я,
Что наши горькие ошибки
По праву лучшие друзья.

Когда поверить трудно в лето,
Заулки все занесены,
Молитва чудится с рассвета:
«Дожить бы только до весны».
Услышать это мы готовы
В капели первой января,
Залетном цоканье подковы,
Хрипатой песне снегиря.
От разгулявшейся метели
Весенней рощи шум в ушах,
Чтобы скорей прошли недели
Невольно ускоряем шаг.
Плетем восторженные сети,
Морозным пряником хрустим.
Весну повсюду ждем, как дети,
Живем на свете, как хотим.

Пусто. Стук пустых ветвей.
Дом пустой. Промерзший ставень,
Куст малиновый усталый,
Как излом твоих бровей.
Все прозрачно. Все в себе.
Где же тайна тут витает,
Отчего на сердце тает
Лед несчастий и скорбей.
Может, в этой пустоте
Так просторно для страданий,
Что от этой вечной дани
Шаг к добру и теплоте.

Можно петь под дудочку сирокко,
Танцевать под огненный мистраль,
Заполняет сердце одиноко
Голубой завьюженный февраль.
Каждый след — усталая глазница,
Там надежда тайная жива:
Под метель лукаво соблазниться,
Закружат далекие слова.
Может это молодость такая,
Что ее не в силах мы забыть.
Жухнут все цветы и умирают
Старыми… они не могут быть!..

В этой местности
когда-то
Знаменитой и веселой
Я свою судьбу сосватал
Не с одной начальной школой.
Здесь впервые я подрался
И без памяти влюбился,
Первый раз с мечтой расстался
И с надеждою простился.
И узнал почем анкеты
И прочел запоем книгу,
Сам на все искал ответы,
Видя страшных дней интригу.
Повзрослел, конечно, рано,
Беспризорно жил, не сладко,
Растерял среди бурьяна
Все задатки без осадка…
И не знал, как жить иначе,
И совсем не понимаю,
Отчего теперь, тем паче,
Место это вспоминаю.

Найти так трудно
и так просто
Пришла внезапно, как строка,
Любовь в преддверие погоста,
За ней сомненья и тоска.
Прощальный вальс не утихает,
Все старомодно отменя,
Возникла музыка лихая
Со стороны — не от меня.
Мы так привыкли, в генах это:
За все страданием платить,
Но легкость вечная рассвета
Живет укромно во плоти.
И надо лишь не испугаться,
Не отступить, и не предать,
А каждой тайне — улыбаться,
И каждой лаской обладать!

Читать чужие дневники
и даже тех, кто далеки,
опубликованные даже,
будто глазеть на распродаже,
как жизнь уходит за долги,
прикидывая на себя,
хоть верно: и другая мера,
и вовсе не подходит вера,
но тайно шепотом долбя,
что все от бога мы равны…
Послушай…
только позови…
и я, как он…
теперь доколе…
Но преданность сильней любви,
Когда покой милее воли.

Капризы уведут свободу.
Бесцелен дел круговорот.
И рифма лжет себе в угоду
Лишь только сердце не соврет.
Где взять ему поверить силы
И хоть полноты изменить,
Чтоб не цепляться за перилы
И в дверь пустую не звонить.
Чтоб каждый день, не как виденье,
Не как предтеча и мечта,
Была ты здесь, как птичье пенье
И тайна нового листа.

Движение души
Твоей руки движенье,
Улыбка, взгляд, бровей
Излом или разлет…
Что дарят мне они?
Надежду и сомненье.
И сколько в жизни дней,
На все их достает.
И если ни одна строка
тебе не в тягость:
Ни полная тоски,
ни до краев любви,
И если не гнетет
тебя моя усталость,
Движением руки,
глазами позови.

Не покидай меня,
Не зажигай огня,
не надо ждать вдали,
тоскуя и маня.
Я не умею ждать,
мне верить — значит, знать,
судьбу мою моли
нас вновь не разлучать.

Какая безделица,
где стелется,
где любится,
где плачется,
где помнится,
где значится,
где дышится,
где живется,
где оборвется.

Нет, пауза совсем не остановка
Короткое дыханье на бегу,
Предчувствие, что сказанным неловко
Задеть обидно нехотя могу.
Она акцент перед прыжком эффектным,
Раздумье перед тем, как дверь открыть,
Или прозрачный фантик от конфетки,
Или попытка глупость отвратить.
И попросту короткая заминка,
Стеснение дыхания в груди,
За полшага, за волосок до мига,
Что счастьем обладанья наградит.

Все женщины, которых я любил,
Спасибо ВАМ, что вы на свете были,
Что дали мне для жизни столько сил,
Что сердце так мое испепелили.
Огонь сжигал и место расчищал,
И время пепел горя уносило,
Костра последний всполох освещал
Прошедшее по-новому красиво.
Дыханию не стоит вспоминать
О ревности к прекрасным ароматам.
И я дышу, дышу, дышу опять,
И счастья смысл от меня не спрятан.
Я вновь сегодня счастлив — я влюблен
В ту незнакомку в золоченой раме,
В ту женщину, с которой обручен,
В ту Божью матерь в Подмосковном храме.
И как они мне, счастье им дарю
В бессмертный миг таинственной услады
Любовью каждый раз благодарю
Поскольку в мире выше нет награды…