Влад Снегирев - Стихотворения 2016г.
Трава растет у самого порога
той хаты, где пишу тебе письмо.
Мы наконец-то выбрали дорогу
и на меня поставили клеймо.
Теперь идем уверенно в Европу,
сказали нам, что там теперь наш дом.
Я проверял – согласно гороскопу,
пока приду, то буду нагишом.
Зовут меня бандеро-сионистом,
как всех других в измученной стране.
Теперь я слоган ретро-неказистый,
хоть непонятно с кем я наравне.
Царя прогнали – жаден был безмерно.
Февраль пришел на смену январю.
Взлетели цены – что есть характерно.
Не ем, не пью, но всё еще курю.
Уже тебя я приглашать не смею,
мой погреб пуст и девственно красив.
Ты приезжай, но не сейчас – позднее,
пейзаж своей персоной исказив.
Молюсь на дождь, на щедрость огорода,
завел козу и выводок гусей.
Такой картины ты не видел сроду, -
я выгляжу как старый Моисей.
Лишь петухи отважно, безмятежно
поют мне песни громко по утрам
под небом, что раскинулось безбрежно.
Пройдут года – и все мы будем там.
2016
Я позабыл, о чем хотел сказать...
Я позабыл, о чем хотел сказать.
Стучит в окошко утро веткой клена.
А тучи скрыли солнца благодать,
украв его с родного небосклона.
Вчера опять читал какой-то вздор,
пытаясь смысл найти в скучнейшей книге.
От гаджетов теснеет кругозор,
как у колибри где-то в Коста-Рике.
Прогресс хорош, но доза велика.
Свой ноутбук люблю и ненавижу.
А вот и дождь пошел уже слегка,
и тучи вниз спускаются всё ниже.
2016
Почему же...
Почему же снег не тает?
На дворе уже плюс два.
Журавлей не вижу стаи.
Крокус вылез – но едва.
Неприветливое небо.
Грустно длится серый день.
Ждать весну еще нелепо.
И искать причину лень.
Для нее еще не время.
Тучи хмурятся вдали.
Просто сбой в погодной схеме
от Нью-Йорка до Бали.
2009
Апрель
Мне холодно. Когда уже весна
нам за окном напишет акварели?
Даль за окном задумчиво грустна,
вся в предвкушении тепла в апреле.
Объединяет всех людей тепло,
есть снова повод вырваться в походы.
Как жаль, что мне и здесь не повезло,
тесны в сезон объятья огорода.
И одевая старый дождевик,
весь порванный, в разводах черных пятен,
я восклицаю: Как же он велик
и даже в чем-то явно необъятен!
Я понимаю – это тяжкий крест,
но где же слава и венок терновый?
И взяв лопату, (эпатажный жест),
иду апрель встречать, ругаясь снова.
2016
Проходит всё
Проходит всё. Двадцатый век иссяк,
столетье новое спешит ему на смену.
Для одного возможно и пустяк,
ну а другой в запале режет вену.
Совковость – в прошлом, может на беду,
а большинство от счастья радость душит.
И всех подряд вгоняют в борозду,
чтоб ропот долгий был как можно глуше.
В деревне жизнь не делает мудрей,
вокруг луга и женщины все те же.
По-прежнему сияющий Бродвей
далек как сон, хоть снится уже реже.
2016
Весна
Кончается зима. Уже расцвел подснежник
и мир меняться стал со скоростью пике.
Куплю себе очки взамен разбитых прежних,
чтоб лучше видеть пруд и рощу вдалеке.
Я выйду со двора к дороге непроезжей,
где бродит, точно тень, немая тишина.
Вокруг застыл пейзаж – всё то же, что и прежде,
безлюден горизонт, гуляй хоть допоздна.
Я привлекаю слух, и нюх, и зоркость взгляда.
В окрестностях села не видно ни души.
Да, кстати о весне... Тебе весьма мы рады.
Ты приходи скорей родная, поспеши.
2016
Пропал Интернет
С утра внезапно отключили Интернет.
Напрасно съеден был и завтрак, и обед,
а солнце улыбалось мне ехидно.
Мир к черту катится и жизнь не удалась,
точнее – кончилась, а было же вчерась
такой уют, что и конца не видно.
Я человек простой. Любитель перемен
есть антипод мой. Как блистательный Шопен,
живу в плену томительных прелюдий.
Темно, ночь близится, кругом одна тоска,
как раньше жить могли, в те – прежние века?
Не объяснить словами горе, люди.
2016
Моя молодость
Моя молодость как птица
улетит за сине море,
будет долго она сниться
то ль на радость, то ль на горе.
Ни о чем я не жалею,
не кляну, не злюсь, не плачу.
Хоть не стал еще мудрее, -
всё надеясь на удачу.
А она запропастилась,
не стучится в мои двери.
Окажи такую милость:
хоть скажи – во что мне верить?
2016
Время мерно идет
Я такой же, как все, но совсем непохожий
на других, что встречаю на длинном пути.
Может, кровь там течет голубая под кожей
или ключик от детства держу я в горсти?
Я иду не спеша, озираясь тревожно
в каждом встречном предчувствуя горечь обид.
Жить, любить, умирать – это всё безнадежно.
Так сказал еще древний мудрец – Гераклит.
Время мерно идет в этом мире подлунном,
есть гармония в скрипе всемирных осей.
Но планировать жизнь – надо быть полоумным,
лучше следовать просто тихонько за ней.
2016
Я знаю, с наступленьем темноты...
Я знаю, с наступленьем темноты
легко писать и дышится свободней.
Всё затихает в доме. С высоты
спустилась ночь, темно как в преисподней.
Не видно звезд, луны и фонарей.
Мой дом стоит в деревне на отшибе.
Вокруг полно болот и пустырей,
течет река в немыслимом изгибе.
И зарево от города вдали,
где гам стихает только поздно ночью.
Хочу туда, но шхуна на мели
и паруса изодраны все в клочья.
Осталось, смачно плюнув в этот быт,
уйти топтать далекие дороги.
А может надо просто меньше ныть,
смотреть на всё задумчиво и строго...
В полях нездешних щедрый урожай,
там не наносят люди сердцу раны.
Зовется скромно это место: "рай".
Но чувствую - туда еще мне рано.
Так будем жить, бороться день за днем,
и соблюдать с излишком чувство меры.
Прекрасна жизнь в величии своем,
хоть дни порой бывают тускло-серы.
2016
Горит звезда
Горит звезда над горизонтом дальним,
совсем одна на утренней заре.
Мне говорят: не надо быть печальным,
как тихий звон вдали, в монастыре.
Но грусть моя светла, как луч рассвета.
Она прильнула к сердцу моему.
Благодарю судьбу за состоянье это, -
писать стихи наперекор всему.
2016
Пришла вчера
Вчера пришла подруга давних дней
и поругав немного, для порядка,
сказала, что для нас всего важней
любой пустяк записывать в тетрадку.
И вот опять всю ночь в дыму сижу.
Свеча горит простая, восковая.
А я слова настойчиво твержу,
их путая и тут же забывая.
Любой предлог, что в голову придет,
достоин, чтобы быть увековечен.
И всем стихам наступит их черед,
пока еще в ночи мерцают свечи.
2016
Блок
Задумался и вспомнил вдруг о Блоке,
певце угасших и минувших лиц.
Прошли с тех пор года, века и сроки.
Чернила стерлись с выцветших страниц.
В какую даль неслись его мечтанья,
пред чем склонялся этот ясный ум?
Он смог познать бездонность всю страданья
в тюрьме своих бессонных чувств и дум.
Он знал и верил – что-то здесь случится,
страну постигнет дикий ураган.
Недаром же над северной столицей
край неба был тревожен и багрян.
Но даже он в дыму и круговерти
не осознал чудовищный циклон.
Ведь никогда подобной пляски смерти
не видел мир. Как долго длится он.
2016
Пастернак
Хотел бы иметь у себя за спиной,
а также вокруг тишины совершенство.
Увы, телевизор кричит за стеной,
