Евгений Крымов - Собрание стихов

Я пытался затушить огонь любви,
Но разгорелся огромный пожар.
И умирая от этой зелёной тоски,
Получил лишь на сердце удар.

Поднимался в гору, не падая вниз,
Но меня наградил обвал.
И несмотря на все неудачи,
Израненный дальше шагал.

Искал приюта от холода,
Но нашёл лишь пещеру со льдом.
И сажал семена твоей любви,
Но подавился горьким плодом.

И если ты имеешь душу и уши,
Наверно об этом услышишь.
Когда я уеду жить далеко,
Вряд ли уже мне напишешь.

Я просто не знаю, кто из нас прав,
Каким задавалась ты смыслом.
Ты забрала моё сердце и бросила
На растерзание крысам.

Может быть сделала это случайно,
А может, меня ненавидя.
Я не Настрадамус, но кажется мне,
Душою это предвидел.

Меня называют Ален де Лон
И белою певчей вороной.
Белая ворона в душе останется белой,
А чёрная останется чёрной.

Налью-ка немного себе я вина,
Сигарету опять закурю.
Я уйду навсегда, любимая,
Но по-прежнему одну тебя люблю.

Однажды жил да был червяк.
Природной сфере вопреки.
Смириться с тем не мог никак,
Что он червяк, что он слизняк,

В навозной куче ёрзал, ползал,
Себя великим представлял.
Взирая в свет высокомерно,
Себе подобных презирал.

Своё не видел отраженье,
Прозрачных не имел зеркал.
И на поверхность выползая,
С осанкой короля взирал.

Не знал кого, он поучая,
Он палец вверх подняв, твердил:
– Всё делайте, как я позволю! –
И удушающее смердил.

Нужду хозяин в кучу справил,
Червя в моче он утопил.
А по – большому как оправился,
Дерьмом вонючим завалил.

Не зная большего порока,
Когда уходит т порога
Отец любимый и родной.
Покинув угол свой святой.

Создавши жизнь на свет другую.
Ответственность пред ней забыл.
И отбросавшись алиме6нтами,
Прибор он на детей забил.

Иль мать – заблудшая овца,
Шалаясь пьяная по улицам.
И петуха ведёт с собой
Ощипанная курица.

А дома в страхе их встречают
Глаза голодных ребятишек.
А глядя их не замечая,
Отрывисто на маме дышит.

И нету слов сказать про это,
Их песенка давно уж спета.
За что же детям срам такой
Познать невинною душой?

За что такие издевательства?
Родных родителей предательства!
Голодный, грязный их причал.
И кто судьбу им назначал?

И даже дьявол не посмеет
Над ангелами издеваться.
А в матери б святое, чистое,
Должно в душе моей рождаться.

Под властью дьявольских страстей,
От водки, анаши балдеет.
Душа животная у ней
И не живёт, а сатанеет.

Животных надо ль оскорблять,
У них ведь любящая мать.
И чаще во сто крат живёт,
Детей в обиду не даёт.

Идут, идут вперёд дела,
Забили в стену дюбеля.
В макушку гвоздь, к виску курок.
Указы пишут дебила.

Сидим у старого корыта,
Прогнило всё и то разбито.
А по стране идут дела,
Дошли как сажа – до бела.

Без дел великих и больших,
И дум бы не было лихих.
Решенья, выводы строчим
На перестроечный почин.

Потом ошибки исправляем
И на бумаге их решаем.
Бумаги трём до чёрных дыр,
Плевки подошвой растираем.

– Ну как дела? – А, что дела!
С Чечни канают дембеля!
Напившись в стельку, песнь поют
И матом кроют короля!

Вокруг и около – дела,
Мне мама денежку дала.
Я деревянный уронил,
Держать его уж нету сил.

Зелёный прёт, вершит дела
И марка рубль обвела.
А конь наш скачет удалой
По черепам, не слышит вой.

Одно осталось – на прокат
Взять гроб, ботинки и бушлат.
И к богу ехать на покой! –
А вдруг там деньги за постой!

Господь потребует, а чем?
Платить я стану только член
Оставили мне все дела.
На шее плесени петля.

Рыдает бедная семья,
Заблудши, мечется в рублях.
Нет хлеба, денег и в штанах
Чернобыльский повисший крах.

Не крути напрасно карты,
Ворожи не на меня.
Привораживай другого,
Жизнь моя не для тебя.

Ты красива, я не скрою,
Есть в глазах любви огонь.
Но играешь ты судьбою,
Уготовив себе трон.

Королева, ты споткнулась,
Пала под ноги мужчин.
Нет в тебе секретов, тайны,
Всяк над телом господин.

Распыляясь, рассыпаясь,
Позабыла стыд и страх.
И скатившись с пьедестала,
Превратилась в пух и прах.

А была б ты недоступной,
Ангел чистый, неземной.
Пред тобою снял бы шляпу
И с опущенной главой,

Целовал следы, где ножкой
Ты ступала бы своей.
Но пошла не той дорожкой,
В ад кромешных, пьяных дней.

Утром нажравшийся тухлого мяса,
Мальчик в заплатках по свету шагает.
Ветер в карманах и те прохудились,
И наплевать, что величья не знает.

Мальчик в заплатках, крещённый – собакой,
Светом наказан за то, что живой.
Мальчик в заплатках живущий под солнцем,
С ангельски – чистой и светлой душой.

Мальчик в заплатках, поющий под небом,
Изгнанный всеми от грешной земли.
Мальчик невинный, что ждёт тебя дальше?
В пропасти радость, проклятье любви?

Мальчик в заплатках с гитарой идёт,
Босый, но смелый и громко поёт.
Вид неприглядный, а душу не видно.
Вряд ли девчонка с ним рядом пойдёт.

Мальчика вряд ли когда-то поймут,
Да и в заплатках, едва ли полюбят.
Бедному нищему – пыль на пути,
Бури и смерчи закрутят, загубят.

От жара вспотели брезгливые змеи,
И в душу наслали гранитный оскал.
В цепях разрываются в мелочи звенья,
Его обжигает судьба, что он мал.

Страна вперёд идёт – тыр, пыр…
Я вынимаю из штанин
Грузило большего размера,
Немало новых паспортин.

И при свободном продвижении
Не получается сложенье.
В кармане очень много дыр,
В штанах – шир, пыр и пар, и тыр…

А отчего в желудке пусто.
Да и в штанах совсем не густо.
Над головою ветер дым.
И сдвиг по фазе – шир, ширим.

И на трибунах – тыр и мыр…
По шее пилят – шир, шир, шир…
И шиш огромного размера
Передо мною чётко всплыл.

Напоминает мне грузило,
Которое когда-то было,
В моих штанах. Не тыр и пыр,
А тот, что часто делал – шир….

Моги руки окованы цепью,
Превратили меня в червяка.
Мои мышцы опутаны нитью,
Паутиной – слюной паука.

Но кровавые пальцы цепляются
За соломинку, хочется жить.
Где законы в стране есть, свобода
И где можно свободно творить.

Где законы меня уважают,
Охраняют, права защищают.
И где истина не под запретом,
Чтоб не гнить, не вонять мне под склепом.

Человеком себя бы почувствовать,
Полноправным страны гражданином.
Где не душится сила добра,
Не лелеется воинство зла.

И не быть мне отброском, холопом
Ни отсевком, ни рванью рабом.
От души поработать, с эффектом,
Быть довольным и значим трудом.

И не быть околпаченным дурнем,
Горько плакать, стенать за углом.
И с проклятьем не выть под забором,
Не болтаться гнилым помелом.

Чтобы жить мне красиво и просто,
А не в вечной и славной борьбе.
Пусть порою и встретятся трудности,
Не страдать на ненужной войне.

У деревьев есть ветви,
А у матери сын.
Сердце мечется в клетке,
Как в беде он один.

Бьётся словно синица,
Грудь всю в кровь разобьёт.
Горе грянет, её снится
Сокол – сын упадёт.

Мать учила полёту,
Как расправить крыло,
Не сдержал перелёта,
Рухнул в грязное дно.

Так приснилось старушке,
А от сна отошла,
К кровинке рванулась
И на помощь пришла.

А тот правда упавший
От людского гнилья.
И беды не сдержавший,
Пал под ноги коня.

Но любовь материнская,
Верность к сыну её.
И плечо женско-хрупкое
Встать, пойти помогло.

Мама, милая мама,
Мне с тобой повезло.
Твоя воля и сила,
Приподняли крыло.

Тебя увидел я во сне,
Ты протянула руки мне.
И крепко, крепко обнимала,
Так нежно, нежно целовала.

Ко мне доверчиво прижалась,
На грудь склонилася мою.
И страстью сердце обжигала.
Сказала про любовь свою.

Но то был сон,
Проснувшись утром,
С тоскою в сердце жду и жду.
И в грёзах сна ещё живу.

Мечтаю – позвонишь, открою,
Счастливо улыбнусь тебе.
Как прежде, обниму рукою.
Ах, если б было не во сне.

Ты не идёшь и знать, не любишь.
Ну что же, я переживу.
Забуду рук прикосновенье,
Но сохраню любовь свою.