Томас Элиот - Четыре квартета
Богато богами и голосами.
Соль его на шиповнике,
Туман его в елях.
Стенание моря
И тихие жалобы моря - различные голоса,
Часто слышные вместе; похныкиванье прибоя,
Угроза и ласка волны, разбивающейся о воду.
Зубрежка в далеких гранитных зубах,
Шипенье, как предупрежденье с летящего мыса,
Все голоса моря - как и сирена с бакена,
Бьющегося на цепи, как и случайная чайка;
И под гнетом безмолвствующего тумана
Стонет колокол,
Качаемый мертвой зыбью,
Отмеряя не наше время, но время
Старше, чем время хронометров, старше,
Чем время измученных изволновавшихся женщин,
Которые в ночь без сна гадают о будущем,
Стараются расплести, развязать, распутать
И соединить прошедшее с будущим
Меж полночью и рассветом,
Когда прошедшее - наваждение,
А будущее без будущности,
В часы перед утренней вахтой,
Когда время стоит и никогда не кончается;
И мертвая зыбь, и все, что было и есть,
Бьют
В колокол.
II
Но где конец невысказанным стонам,
Осеннему немому увяданью,
Когда цветок недвижный опадает?
И где конец обломкам от судов,
Молитве мертвеца и невозможной
Молитве при ужасном извещенье?
Тут нет конца в движенье непреклонном
Часов и дней, но только умиранье,
Когда бесчувственность овладевает
Годами жизни, сбросившей покров
И оказавшейся не столь надежной
И, стало быть, достойной осужденья.
И остается в старости - лишенным
Достоинства и твердых упований
Роптать на то, что силы покидают,
И в тонущем челне без парусов
Плыть по волнам и в тишине тревожно
Ждать колокола светопреставленья.
Но где же им конец, неугомонным
Рыбачьим лодкам, тающим в тумане?
Кто время океаном не считает?
Кто в океане не видал следов
Крушений, а в грядущем - непреложный,
Как и в прошедшем, путь без назначенья?
Мы видим их, живущих по законам
Рыбацкого скупого пропитанья:
Рискуют, ловят, что-то получают,
И сами не помыслим про улов,
Не столь понятный, менее надежный,
Не находящий в деньгах выраженья.
Здесь нет конца безгласным этим стонам,
И осени увядшей увяданью,
И боль недвижная струится и пронзает,
И нет конца обломкам от судов,
И обращенью мертвых к Смерти, и едва
возможной
Молитве о чудесном Избавленье.
С годами старенья кажется,
Что прошлое приобретает иные черты
И уже не просто чередованье событий
Или саморазвитье - идея, рожденная
Наивными взглядами на эволюцию,
Которые служат обычным средством
Навсегда отречься от прошлого.
Миг счастья - не чувство благополучия,
Полноты, расцвета, спокойствия или
влюбленности
И не хороший обед, но внезапное озарение
Мы обретали опыт, но смысл от нас ускользал,
А приближение к смыслу, преображая,
Возрождает наш опыт вне всякого смысла,
Который чудится в счастье. Я говорил,
Что прошлый опыт, снова обретший смысл,
Не только опыт одной жизни, но опыт
Поколений и поколений, не забывавших
Нечто, пожалуй, вовсе невыразимое
Взгляд назад сквозь все уверенья
Исторической литературы, через плечо
Полувзгляд назад, в первозданный ужас.
И мы для себя открываем, что миг мученья
Нескончаем и вечен, как время, и безразлично,
Вызван ли он пониманьем иль непониманьем,
Надеждой на безнадежное или страхом
Перед тем, что нестрашно. Это заметнее
Не по своим страданьям, но по страданьям
Ближнего, которому мы сострадаем.
Если свое пережитое - в мутных потоках поступков,
То чужое терзанье - самодовлеющий опыт,
Не изношенный частыми воспоминаньями.
Люди меняются и улыбаются, только мучения вечны.
Время все разрушает, и время все сохраняет,
Как река с утонувшими нефами, курами и коровами,
Горьким яблоком и надкусом на яблоке.
Как зазубренная скала в беспокойных водах
Волны ее заливают, туман ее поглощает,
В ясный день она, словно памятник,
В навигацию - веха для лоцмана.
Но и во время штиля и в налетевший шторм
Она то, чем была всегда.
III
Иногда я гадаю, не это ли высказал Кришна.
Рассуждая о разном или по-разному об одном:
Что будущее - увядшая песня, Царская Роза или
лаванда,
Засохшая меж пожелтевших страниц
Ни разу не раскрывавшейся книги, что будущее
Сожаленье для тех, кто пока что лишен сожаленья,
И что путь вверх ведет вниз, путь вперед приводит
назад.
Долго вынести это нельзя, хотя несомненно,
Что время не исцелитель: больного уже унесло.
Когда состав отправляется и провожающие
Уходят с перрона, а пассажиры усаживаются,
Кто с яблоком, кто с газетой, кто с деловым
письмом,
Их лица смягчаются и просветляются
Под усыпляющий ритм сотни часов.
Вперед, путешественники! Вы не бежите от
прошлого
В новую жизнь или в некое будущее;
Вы не те, кто уехал с того вокзала,
И не те, кто прибудет к конечной станции
По рельсам, сходящимся где-то вдали за поездом.
И на океанском лайнере, где вы видите,
Как за кормой расширяется борозда,
Вы не станете думать, что с прошлым покончено
Или что будущее перед вами раскрыто.
С наступлением ночи в снастях и антеннах
Возникает голос, поющий на никакой языке
И не для уха, журчащей раковины времен:
"Вперед, о считающие себя путешественниками!
Вы не те, кто видел, как удалялась пристань,
И не те, кто сойдет с корабля на землю,
Здесь между ближним и дальним берегом,
Когда время остановилось, равно спокойно
Задумайтесь над прошедшим и будущим.
В миг, лишенный как действия, так и бездействия,
Вы способны понять, что в любой из сфер бытия
Ум человека может быть сосредоточен
На смертном часе, а смертный час - это
каждый час.
И эта мысль - единственное из действий,
Которое даст плоды в жизнях других людей,
Но не думайте о грядущих плодах.
Плывите вперед.
О путешественники, о моряки
Вы, пришедшие в порт, и вы, чьи тела
Узнали дознание и приговор океана,
Любой исход - ваше истинное назначение".
Так говорил Кришна на поле брани,
Наставляя Арджуну.
Итак, не доброго вам пути,
Но пути вперед, путешественники!
IV
О Ты, чья святыня стоит на мысе,
Молись за плывущих на кораблях,
За тех, кто отправится к рыбам, за всех
Отплывших в любое праведное путешествие
И тех, кто ведет их.
Повтори молитву свою ради женщин,
Которые проводили мужей или сыновей,
И те отплыли и не вернутся:
Figlia del tuo figlio {*},
{* "Дочь своего сына" (Данте, "Рай", XXXIII, I).}
Царица Небесная.
Также молись за плывших на кораблях
И кончивших путь на песке, на губах моря,
В темной пасти, которая не изрыгает,
Везде, где не слышен колокол мертвой зыби,
Вечное благодарение.
V
Сообщение с Марсом, беседы с духами,
Отчет о жизни морского страшилища,
Составление гороскопа, гадание
По внутренностям животных, тайны
Магического кристалла, диагноз
По почерку, разгадка судьбы по ладони,
Дурные предзнаменования
В узорах кофейной гущи
И сочетаниях карт, возня с пентаграммами
И барбитуратами, приведение
Навязчивых мыслей к подсознательным
страхам,
Изучение чрева, могилы и снов
Все это распространенные
Развлеченья, наркотики и сенсации
И так будет вечно, особенно во времена
Народных бедствий и смут
Где-нибудь в Азии или на Эджвер-роуд.
Человеческое любопытство обследует
Прошлое и грядущее и прилепляется
К этим понятиям. Но находить
Точку пересечения времени
И вневременного - занятие лишь для святого,
И не занятие даже, но нечто такое,
Что дается и отбирается
Пожизненной смертью в любви,
Горении, жертвенности и самозабвении.
Для большинства из нас существует
Лишь неприметный момент, входящий
Во время и выходящий из времени,
Теряясь в столбе лучей из окна,
В невидимом диком тмине,
В зимней молнии, в водопаде,
В музыке, слышимой столь глубоко,
Что ее не слышно: пока она длится,
Вы сами - музыка. А это только догадки,
намеки,
Догадки вслед за намеками; а остальное
Молитва и послушание, мысль и действие.
Намек полуразгаданный, дар полупонятый
есть Воплощение.
Здесь невозможный союз
Сфер бытия возможен,
Здесь прошлое с будущим
Смиряются и примиряются,
А иначе мы действуем, словно
Движимы кем-то и лишены
Дара внутреннего движенья,
Во власти сил преисподней.
Но действие в высшем смысле
Свобода от прошлого с будущим,
Чего большинство из нас
Здесь никогда не добьется.
