Илья Кормильцев - Стихи

когда я проснусь
мы снова будем одни
под серым небом провинции
уже зажгутся огни
словно лужи глаза
и словно гальки а воде
все погасшие звезды
лежат на тинистом дне

эта ночь
плотнее плюшевых штор
страшней чугунных оград
мы видим только себя
везде встречаем свой взгляд
прощай, Чужая Земля
нам здесь больше нельзя
мы стали легче тумана
и хрустальней дождя
мы вновь вернемся сюда
но кто нам скажет когда?

возможно мы
уже спускались с небес
или рождались не раз
эта странная память о том
что будет потом
шины шепчут в ночи
утешительный бред
я слышу смех в темноте
возможно это сигнал

прощай, Чужая Земля
нам здесь больше нельзя
мы стали легче тумана
и хрустальней дождя…

она была создана чтоб украсить собой чью-то ночь
крупная рыжая кошка из тех что боятся росы
но она избегала рук — чем тут можно помочь —
и смеялась над каждым кто смел
с дерзостью летней грозы

и я вступил на порог стремясь изменить сюжет
она зашипела в углу когда я сказал: ты лжешь!
две сотых секунды на то чтоб найти достойный ответ
агаты ее когтей
хирургический нож

и я отступил на шаг предавая мужскую суть
и ушел как побитый пес вытирал густую кровь
оставив в ее когтях то что не мог не вернуть
докурив бессонную ночь
я вернулся за этим вновь
она улыбнулась так будто знала
 все наперед
и вновь нанесла удар при звуке знакомых слов
знакомая боль она сильней незнакомой жжет
я шел на третюю казнь
под грохот свинцовых висков

глаза заливала кровь но память о лестнице той
уже не нуждалась в глазах я был то ли глуп то ли смел
я шел на нее я шел как пьяный христианский святой
на берберийского льва
я кажется даже пел

но однажды я спутал час и явился еще до зари
истончав от бесчисленных ран я был почти невесом
я раздвинул душой кирпичи не касаясь закрытой двери
неслышим невидим никто
я проник в этот дом

я закрыл руками лицо ожидая знакомый ответ
но она спала в темноте но она спала в забытьи
я открыл глаза этот свет странный свет без источника свет
оставляя меня в тени
осветил мне ее черты

и при свете который светит я впервые смог рассмотреть
что рубцы на ее лице — повторены] моих рубцов
что на пальцах ее нет когтей обоюдоострая плеть
таращилась рядом с ней
зрачками тонких ремней

и завершая триумф я склонился как возглас над ней
прагматик и грубый солдат знающий хитрость войны
но ангел который там был успел мне крикнуть: не смей!
и голос он свой воздвиг
прочней крепостной стены

и я отшатнулся и вдруг усвоил науку кольца
я слышал шепот небес: Вера, Надежда, Любовь
это было мое Всегда что хранило меня от конца
и я исчез словно дым
чтобы утром явиться вновь

она ждет любви с Востока и Запада
она ждет любви с Юга и Севера
любовь — это газ без цвета и запаха
и дни как листва опадают с дерева
она зажигает спичку от спички
она не знает как это опасно
она раздувает золу по привычке
хотя всем ясно что пламя погасло

люди идут с молоком и сыром
несметные люди довольные миром
люди идут с простоквашей и хлебом
несметные люди забытые небом

она так пьяна от этого воздуха
она влюблена в расческу и зеркало
в груди ее голубь не знающий отдыха
в глазах ее звезды за тайною дверкою
ни вор ни дурак ее не обидят
вещей золотых она не скрывает
она постарела — для тех кто не видит
она одинока — для тех кто не знает

люди идут с молоком и сыром
несметные люди довольные миром
люди идут с простоквашей и хлебом
несметные люди забытые небом

если нет любви а твоих проводах
если холоден голос в твоем телефоне
я могу понять и могу простить
я звоню в никуда я забыл даже номер
вчерашний день не сегодняшний день
на мягких подушках не въедешь в вечность
ты повесишь на стул позабытую тень
моих присутствий и влажных приветствий

Казанова, Казанова — зови меня так
мне нравится слово
в этом городе женщин
ищущих старость
мне нужна его кровь
нужна его шалость

Казанова, Казанова — зачем делать сложным
то что проще простого
ты — мол женщина
я — твой мужчина
если нужно причину
то это причина

если голос твой слышен еще ты не спишь
ты светишься бронзой — раздетое лето
ты манишь на свет всех крылатых в ночи
но не хочешь согреть никого этим светом
подражая примеру соседских глазков
ты шпионишь постыдно за собственным телом

но не видишь на бедрах свинцовых оков
хотя можешь увидеть
даже черное в белом

Казанова, Казанова…

каждый день принесет десять новых забот
и каждая ночь принесет по морщине
где ты была когда строился плот
для тебя и для всех кто дрейфует на льдине

до сих пор встречал твой дом по пути
быстрым шагом стараюсь я мимо пройти
не взглянув на знакомые эти ступени
и на двери в которые мне не войти
то ли дом стал выше то ли я стал старше
то ли я боюсь неизбежной фальши
задержусь перед ним я всего на секунду
перед тем как снова двинуться дальше

я стою в перекрестьи твоих окон
я стою в перекрестьи твоих окон

мне известно что я здесь стою напрасно
мне известно что это окно погасло
только свет его зависнув в пространстве
продолжает еще оставаться ясным
и ложится крест на лицо и плечи
перечеркивая дела и встречи
и стоит в глазах безнадежно долго
я боюсь сказать — навсегда, навечно

я стою в перекрестьи твоих окон
я стою в перекрестьи твоих окон

как бы не был я от тебя далеко
ты найдешь меня во мгновенье ока
стоит только раздвинуть тяжелые шторы
пальцы света укажут тебе дорогу

я стою в перекрестьи твоих окон
я стою под прицелом твоих окон

я проснулся рано утром
я увидел небо в открытую дверь
это не значит почти ничего
кроме того что возможно я буду жить

я буду жить еще один день
я не смертельно болен
но я в лазарете стерильный и белый
и не выйду отсюда
пока не придет

доктор твоего тела
доктор твоего тела

я не буду лгать врачу
так бывало и раньше этот приступ не нов
это не значит почти ничего
кроме того что возможно
мы должны быть

мы должны быть внимательней в выборе слов
оставь безнадежных больных
ты не вылечишь мир и в этом все дело
пусть спасет лишь того кого можно спасти

доктор твоего тела
доктор твоего тела

я проснулся рано утром
я увидел небо в открытую дверь
это не значит почти ничего
кроме того что возможно я буду жить

я буду жить еще один день
и будет еще одна пьяная ночь
как пыльная моль на подушку присела
и не был я болен и не был врачом

доктор твоего тела
доктор твоего тела

я пытался уйти от любви
я брал острую бритву и правил себя
я укрылся в подвале я резал
кожаные ремни
стянувшие слабую грудь

я хочу быть с тобой
я хочу быть с тобой
я так хочу быть с тобой
и я буду с тобой

твое имя давно стало другим
глаза навсегда потеряли свой цвет
пьяный врач мне сказал что тебя больше нет
пожарный выдал мне справку что дом твой сгорел

но я хочу быть с тобой
я хочу быть с тобой
я так хочу быть с тобой
и я буду с тобой
в комнате с белым потолком с правам на надежду
в комнате с видом на огни и с верою в любовь

я ломал стекло как шоколад в руках
я резал эти пальцы за то
             что они не в силах прикоснуться к тебе
я смотрел в эти лица и не мог им простить
того что у них нет тебя и они могут жить

но я хочу быть с тобой
я хочу быть с тобой
я так хочу быть с тобой
и я буду с тобой
в комнате с белым потолком с правом на надежду
в комнате с видом на огни и с верою в любовь