Афанасий Фет - Вечерние огни

Певцам, высокое нам мило:
В нас разгоняет сон души
Днем — лучезарное светило,
4 Узоры звезд — в ночной тиши.

Поем мы пурпура сиянье,
Победы гордые часы,
И вечной меди изваянье,
8 И мимолетные красы.

Но нет красы, значеньем равной
Той, у который, всемогущ
Из-под венца семьи державной
12 Нетленный зеленеет плющ.

Как беден наш язык! — Хочу и не могу. —
Не передать того ни другу ни врагу,
Что буйствует в груди прозрачною волною.
Напрасно вечное томление сердец,

И клонит голову маститую мудрец
6 Пред этой ложью роковою.
Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук
Хватает на лету и закрепляет вдруг

И темный бред души и трав неясный запах;
Так, для безбрежного покинув скудный дол,
Летит за облака Юпитера орел,
12 Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

В степной глуши над влагой молчаливой,
Где круглые раскинулись листы,
Любуюсь я давно, пловец пугливый,
4 На яркие плавучие цветы.

Они манят и свежестью пугают;
Когда к звездам их взорами прильну,
Кто скажет мне: какую измеряют
8 Подводные их корни глубину?

О, не гляди так мягко и приветно!
Я так боюсь забыться как-нибудь, —
Твоей души мне глубина заветна,
12 В свою судьбу боюсь я заглянуть.

Ты помнишь, что было тогда,
Как всюду ручьи бушевали,
И птиц косяками стада
4 На север, свистя, пролетали.

И видели мы средь ветвей,
Еще не укрытых листами,
Как, глазки закрыв, соловей
8 Блаженствовал в песне над нами.

К себе зазывала любовь
И блеском и страстью пахучей,
Не только весельем дубов,
12 Но счастьем и ивы плакучей.

Взгляни же вокруг ты теперь:
Все грустно молчит, умирая,
И настежь раскинута дверь
16 Из прежнего светлого рая.

И новых приветливых звезд,
И новой любовной денницы,
Трудами измучены гнезд,
20 Взалкали усталые птицы.

Не может ничто устоять
Пред этой тоской неизбежной,
И скоро пустынную гладь
24 Оденет покров белоснежный.

Благовонная ночь, благодатная ночь,
Раздраженье недужной души!
Все бы слушал тебя, и молчать мне невмочь
4 В говорящей так ясно тиши.

Широко раскидалась лазурная высь,
И огни золотые горят;
Эти звезды кругом точно все собрались,
8 Не мигая, смотреть в этот сад.

А уж месяц, что всплыл над зубцами аллей
И в лицо прямо смотрит, — он жгуч;
В недалекой тени непроглядных ветвей
12 И сверкает и плещется ключ.

И меняется звуков отдельный удар,
Так ласкательно шепчут струи,
Словно робкие струны воркуют гитар,
16 Напевая призывы любви.

Словно все и горит и звенит заодно,
Чтоб мечте невозможной помочь;
Словно, дрогнув слегка, распахнется окно
20 Поглядеть в серебристую ночь.

Если радует утро тебя,
Если в пышную веришь примету, —
Хоть на время, на миг полюбя, —
4 Подари эту розу поэту.

Хоть полюбишь кого, хоть снесешь
Не одну ты житейскую грозу,
Но в стихе умиленном найдешь
8 Эту вечно душистую розу.

Осыпал лес свои вершины,
Сад обнажил свое чело,
Дохнул сентябрь, и георгины
4 Дыханьем ночи обожгло.

Но в дуновении мороза
Между погибшими одна,
Лишь ты одна, царица роза,
8 Благоуханна и пышна.

Назло жестоким испытаньям
И злобе гаснущего дня
Ты очертаньем и дыханьем
12 Весною веешь на меня.

Я слышу звон твоих речей,
Куда резвиться ни беги ты;
Я вижу детский блеск очей
4 И запылавшие ланиты.

Постой! шалить не долгий срок:
Май остудить тебя сумеет,
И розы пурпурный шипок,
8 Вдруг раскрываясь, побледнеет.

Выйдем с тобой побродить
В лунном сиянии!
Долго ли душу томить
4 В темном молчании!

Пруд как блестящая сталь;
Травы в рыдании;
Мельница, речка и даль
8 В лунном сиянии.

Можно ль тужить и не жить
Нам в обаянии?
Выйдем тихонько бродить
12 В лунном сиянии!

Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник, —
У дыханья цветов есть понятный язык:
Если ночь унесла много грез, много слез,
Окружусь я тогда горькой сладостью роз.
6 Если тихо у нас и не веет грозой,
Я безмолвно о том намекну резедой;
Если нежно ко мне приласкалася мать,
Я с утра уже буду фиалкой дышать;
Если ж скажет отец: "Не грусти, — я готов", —
10 С благовоньем войду апельсинных цветов.

Плавно у ночи с чела
Мягкая падает мгла;
С поля широкого тень
Жмется под ближнюю сень;
5 Жаждою света горя,
Выйти стыдится заря;
Холодно, ясно, бело,
Дрогнуло птицы крыло —
Солнца еще не видать,
10 А на душе благодать.

Второй бригады из-за фронта
Перед тобою мой Пегас,
Хоть сбросил он Беллерофонта,
4 Все ж на смотру, неровен час,

Ты сам заметишь по началу:
Каким он был, ему не быть,
И как служил он Ювеналу,
8 Улану ныне не служить.

Но в шенкелях его исправно
Перед тобой провесть хочу,
И лишь твое услышу: "славно!" —
12 Я: "рад стараться!" — прокричу.

В смущенье ум, не свяжешь взглядом,
И нем язык:
Вы с гиацинтами, — и рядом
4 Больной старик.

Но безразлично, беззаветно
Власть Вам дана:
Где Вы царите так приветно, —
8 Всегда весна.

Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть, —
То кулик простонал или сыч.
Расставанье в нем есть, и страданье в нем есть,
4 И далекий неведомый клич.

Точно грезы больные бессонных ночей
В этом плачущем звуке слиты; —
И не нужно речей, ни огней, ни очей —
8 Мне дыхание скажет, где ты.

И вот портрет! и схоже и несхоже.
В чем сходство тут, несходство в чем найти?
Не мне решать; но можно ли, о боже,
4 Сердечнее, отраднее цвести?

Где красота, там споры не у места:
Звезда горит — как знать, каким огнем?
Пусть говорят: тут девочка-невеста,
8 Богини мы своей не узнаем.

Но все, толпой коленопреклоненной,
Мы здесь упасть у Ваших ног должны,
Как в прелести и скромной и нетленной
12 Вы смотрите на наши седины.