Симон Осиашвили - Мамины глаза
По-хорошему удивил меня Володя Винокур, который опять же на моем юбилейном творческом вечере решился выйти на сцену Кремлевского дворца не в привычном для себя юмористическом амплуа, а с серьезной песней «Отец». Видимо, Владимира действительно тронула эта песня, раз он, артист другого жанра, решил записать ее и снял клип. Он и еще Алик Достман, руководитель Культурного фонда «Артес», когда мы вместе сидели за столом, говорили, что это – о них и их отцах. А я писал о себе и о своем…
А неувядающий Лев Лещенко, который начинал мой юбилейный концерт 2002 года с песней «Уносит нас теченье дней»! Я всегда хотел, чтобы мою песню исполнил этот замечательный певец, мы были давно знакомы, но только, когда были написаны эти стихи, причем многое я в них переписывал по просьбе Льва Валерьяновича, наши творческие дорожки пересеклись. И песня эта в значительной мере задала тональность и настроение всего моего первого творческого вечера в Кремле.
Но особую, я бы сказал, державную нотку в мой второй уже юбилейный концерт в Кремле в 2013 году внес, конечно, Иосиф Давыдович Кобзон. Представляя его, я, помнится, сказал, что долго не мог написать органичную его образу песню, и не потому, что он народный артист и народный депутат, а потому, что от него исходит такой дух державности, которому надо соответствовать песенным материалом. Такой песней стала «Моя любовь, моя Россия». Вообще, юбилейный концерт 2013 года в Кремле запомнился мне прежде всего тем, что многие молодые, но уже известные артисты по-новому исполнили мои старые песни. Так, певица Слава не менее органично, чем Аллегрова, спела «Все мы, бабы, стервы», а Марк Тишман тонко и иронично исполнил песню «Я пришел к тебе совсем», первым исполнителем которой был Александр Буйнов.
Варвара так вообще вдохнула новую жизнь в песню «Колодец», внеся в нее этнические интонации, которых и в помине не было в классическом варианте Ярослава Евдокимова. А элегантнейшая Анжелика Варум, которую я знаю с тех пор, когда она была еще десятилетней девочкой, с таким вкусом преподнесла песню «Ты мой бог», что впору было позавидовать и самой Ирине Понаровской, к сожалению, завершившей артистическую деятельность. И, конечно, не могу не вспомнить очаровательную Зару, которая замахнулась на великое и решилась спеть песню «Одуванчик» после самой Примадонны Аллы Пугачевой, с ее благословения, естественно. А «Бурановские бабушки» так зажигательно исполнили песню «Бабушки-старушки», что я и сам чуть не пустился в пляс. Но, конечно, и «старая гвардия» не подвела, были на концерте все, кто обещал: И Вячеслав Добрынин, и Тамара Гвердцители, и Лев Лещенко, и Алексей Глызин, и Диана Гурцкая – все приехали, несмотря на то что была репетиция парада ко Дню Победы и центр города был перекрыт. Анне Вески призналась, что она впервые приехала на концерт на метро. И только Сосо Павлиашвили не преодолел трудности перекрытой Москвы.
Очень приятно было видеть в тот вечер в первом ряду моего доброго друга Борю Грачевского, уже долгие годы неизменного художественного руководителя «Ералаша», превратившего свой киножурнал в целую веселую солнечную страну. Он и сам человек солнечный – достаточно увидеть его улыбку, ну а уж шутки его, которые он придумывает двадцать четыре часа в сутки, заставят смеяться самого мрачного человека независимо от возраста. Ему, конечно, льстит, когда его называют «живой легендой», но он всегда уточняет, что он «еле живая легенда». Когда «Ералашу» было десять лет, я написал по просьбе Бори песню «Что такое Ералаш?», казалось, это было совсем недавно – и вдруг оказалось, что «Ералашу» уже тридцать! Вот так незаметно летят годы – и как было не написать по поводу юбилея новую песню?! Я и написал «Ералаш – это мир удивительный».
С особой теплотой всегда относился и отношусь к Мише Шуфутинскому. Так вышло, что мою песню «Гадалка» он пел еще в эмиграции, а потом мы с ним познакомились и специально для него были написана «За милых дам», песня, ставшая тостом. И еще водкой. Да-да, какие-то оборотистые предприниматели додумались выпустить водку с таким названием, естественно, не поставив меня в известность. Бог им судья… А с Михаилом нас роднит дерево, которое уже лет двадцать присутствует в его жизни. Однажды, будучи приглашенным на его юбилей, я долго думал, что же мне ему подарить: дорогим подарком удивить его было трудно, да и денег таких, чтоб его поразить, у меня не было – и тогда я в цветочном магазине приобрел небольшое растение в вазоне, не помню даже какое, и преподнес его Мише. Я думал, что в суматохе юбилея он его потеряет, но оказалось, он забрал его домой, стал за ним ухаживать, пересаживать во все большие горшки, перевозил его с одной квартиры на другую – и сегодня это огромное дерево, которое стоит в его кабинете. Так что у нас есть не только общие песни, но и дерево, которое выглядит великолепно уже долгие годы – значит, от души было подарено… Так замкнулся круг, который начался еще в середине восьмидесятых годов, когда на музыку Оскара Фельцмана я написал песню «Посадите дерево», которую исполнил Михаил Боярский. Душевная получилась песня…
Я вообще считаю, что душевность – это главное качество наших людей и наших песен. Мода на аранжировки приходит и уходит, а душевность остается, потому что она в ментальности нашего народа. И только те песни, в которых есть душа, проходят испытание временем и остаются жить после того, как их крутят по радио – их просто помнят и хотят петь. И для автора это самая высокая награда. Да, семнадцатилетние не слушают наших песен, им близки другие ритмы, более острые и эпатажные, но проходит время, они взрослеют и уже в двадцать пять поют за столом «Вот кто-то с горочки спустился…». И так будет всегда, потому что в русской песне слова бывают главнее музыки. Почти всегда…
Потому я и считаю себя счастливым человеком, что всю жизнь вожусь со словами, которые потом приходят к людям – и остаются с ними. И все же немного грустно, что незаметно уносит меня теченье дней от того замечательного, безвозвратно ушедшего времени, когда меня не интересовал ни успех, ни деньги, ни узнаваемость – просто я был счастлив бормотать слова, которые складывались в стихи, и мне самому нравилось то, что получается. Вот за звенящую радость таких моментов я безмерно и благодарен той самой жизни, которая, как писал я в своих ранних стихах, мне всего лишь досталась. Как и всем нам…
Уносит нас теченье дней
Льву Лещенко
Я, как ветер, листал этой жизни цветные страницы,
видел ливни весенние и золотые дожди,
расставался с любовью, чтоб снова и снова
влюбиться, —
и уже за спиною не меньше, чем ждет впереди.
Уносит нас теченье дней куда-то вдаль,
и календарь опять роняет свой листок…
Но не забудь, когда придет к тебе печаль,
что наша жизнь длиннее прожитых дорог.
Я ошибок своих не считал, чтоб со счета не сбиться,
если спросят меня, я ответить за них не боюсь —
и не важно, чего я сумел в этой жизни добиться,
а важнее, чего я еще в этой жизни добьюсь.
Наступило серьезное время по имени зрелость —
и чтоб жизнь не засыпала пылью дорожку мою,
ни на миг не забыв, как мне радостно в юности
пелось,
я и в зрелые годы все новые песни пою…
«Часы, часы, часы, часы…»
Часы, часы, часы, часы
по стенкам понавешаны
и стрелками бездушными
воруют время в такт —
но ведь живут, живут же в них
кукушки, как в скворечниках,
и тоже перед временем
испытывают страх.
Мой поезд еще не ушел
Николаю Караченцову
Когда я был юным и глупым,
Туман мне глаза застилал,
Но жизнь, прогулявшись по кругу,
Мне все разглядеть помогла.
С судьбой не сыграешь в картишки,
И мне скоро срок протрубят…
А я все такой же мальчишка,
Как был много весен назад.
Мой поезд еще не ушел,
Еще не налит посошок —
И мне торопиться пока еще повода нет.
Мой поезд еще не ушел,
Еще мне и здесь хорошо —
Недаром закат временами похож
на рассвет…
Вот так это в жизни бывает,
Часы не дано обмануть:
Меня молодежь догоняет,
Но я не в обиде ничуть.
Еще я любуюсь невестой,
Вино, словно воду, я пью,
Еще сердце тянется к песне —
И я, как умею, пою.
Посадите дерево
Михаилу Боярскому
Веселое дерево листьями машет,
Веселые дети под деревом пляшут —
И мне потому так спокойно на свете,
Что есть это дерево, есть эти дети.
Ведь этот мальчишка и эта девчонка —
Травинка моя, колосочек мой тонкий,
И дерево это – зеленое пламя —
Посажено было моими руками.
Воспитайте мальчика, воспитайте девочку —
Чтоб на белом свете продолжаться вам.
Посадите дерево, маленькое деревце —
И оно потянется к небесам!
Кружится Земля, наши годы уходят,
И этот порядок извечен в природе,
Но мы не исчезнем бесследно, как ветер, —
Останутся наши деревья и дети.
Пускай они вместе растут и мужают,
И Землю в наследство от нас получают,
А чтобы она становилась добрее,
Научим детей – пусть сажают деревья.
Первый крик
