Борис Бухштаб - Поэты 1840–1850-х годов

Мне странен твой вопрос: зачем под маской черной,
Под черным домино, забыв дневную лень,
Всю ночь я средь толпы преследую упорно
Веселья ложного обманчивую тень?..
Зачем меня манит безумное разгулье,
И диких сходбищ рев, и грубый хохот их?..
Ты хочешь знать, мой друг, поистине, могу ль я
Делить, хоть миг один, безумие других?..
Забавно ль для меня, в кругу мужчин хвастливом,
Подделав ум и речь на лад их пустоты,
Их скуку занимать и голосом пискливым
Твердить им пошлости, загадки, остроты́?..
Для шутки заводить интриги без развязки,
В насмешку завлекать всесветских волокит,—
С усталых плеч стряхнув под вольностию маски
Цепь строгой чинности, что век нас тяготит?..
Нет!.. Не бессмысленно-тупого опьяненья
Средь говора толпы ищу я наобум,
Не шума ради там мне люб стократный шум,—
Но я хочу, прошу рассеянья, забвенья,
Бегу себя самой, своих тяжелых дум!..
Измучась жизнию действительной, вседневной,
Я жизни призрачной наружный блеск ловлю,
И даже суету, и даже ложь терплю,
Чтоб только мне спастись от истины плачевной…
Средь пестрых личностей, скользящих вкруг меня,
На время личность я свою уничтожаю,
Самосознание жестокое теряю,
Свое тревожное позабываю я…
Уж надоело мне под пышным платьем бальным
Себя, как напоказ, в гостиных выставлять,
Жать руку недругам, и дурам приседать,
И скукой смертною в молчаньи погребальном,
Томясь средь общества, за веером зевать…
Комедий кукольных на тесной сцене светской
Постыла пошлость мне, противен мне язык;
Твердить в них роль свою с покорностию детской
Правдолюбивый мой и смелый ум отвык.
Не лучше ль, сбросивши наряды дорогие,
Себя таинственной мантильей завернуть,
Урваться из кружка, где глупости людские
Нам точат лесть одну да россказни пустые,
От лицемерия под маскою вздохнуть?..
Прочь всё условное!.. Прочь фразы, принужденье!..
Могу смотреть, молчать, внимать, бродить одна;
Могу чужих забав делить одушевленье…
И если я грустна, и если я бледна,
Никто над бледностью моей не посмеется,
Я не нуждаюся в улыбке заказной,
И любопытная толпа не раздается
С вниманьем праздности и злобы предо мной!
Да, точно, я люблю свободу маскарада;
Там не замечена, не знаема никем,
Я правду говорю и всякому и всем;
Я, жертва общества, раба его, — я рада,
Что посмеяться раз могу в глаза над ним
Я смехом искренним и мстительным моим!..

Чего-то жаль мне… И не знаю я
Наверное, чего… Опять его ли,
Кого безумно так любила я,
Так долго и с такой упрямой волей?
Или тебя, пора моей весны,
Отцветшая пора младых стремлений,
Желаний, и надежд, и вдохновений,
Той грустной, но всё милой старины?!.

О нем зачем жалеть?.. Ведь счастлив он,
Своей судьбой доволен и спокоен,
Минувшего забыл минутный сон
И, счастия оседлого достоин,
Рассудку подчинил свой гордый ум,
Житейских благ всю цену понимает,
Без детских грез, без лишних страстных дум
Живет… и жизни смысл и цель уж знает!

Он знает, что богатство нужно нам,
Чтоб вес иметь и поддержать значенье;
Что душу не разделишь пополам
С другой душой, что это заблужденье
Мальчишек и девчонок в двадцать лет,
Что барский дом, стол лакомый на славу
Превознесут друзья, уважит свет
(Друзья и свет так падки на забавы!).

С поэзией простился он навек
И с прозою сухою помирился;
Член общества, степенный человек,
С приличием в ладу, он научился
Условной речи их… Нет, он не тот,
Чем прежде был!.. О нем жалеть зачем же?
От женского он сердца сам не ждет,
Чтоб было век оно одним и тем же!

Нет, не его мне жаль! — Мне жаль тебя,
Моя любовь, любовь души беспечной!
Ты верила и вечности сердечной,
Ты верила и в клятвы и в себя!..
Мне жаль еще повязки ослепленья,
Скрывавшей мне житейских уз тщету,
Мне жаль тебя, о гордое презренье,
Ребяческий ответ на клевету!..

Мне жаль тебя, мой благородный гнев,
Ты ложь встречал лицом к лицу отважно,
Ты лесть отверг с ее хвалой продажной,
Ты зависти дразнил зловещий рев!
Мне жаль тебя, мое самозабвенье,
Готовность глупо жертвовать собой,
Безумно жаль младого увлеченья
С его золотокрылою мечтой!..

Там много их было, веселых гостей,
И много шепталось приветных речей…
Один лишь там не был, но этот один —
Всех дум и желаний моих господин.

И сладкие песни мне слышались там,
И страсть в них дышала с тоской пополам…
Лишь голос любимый в разлуке молчал,
Но верному сердцу заочно звучал.

Блеснет ли навстречу мне пламенный взор?
Коснется ли слуха живой разговор?
Всё снится далекий, всё видится он,
И жизнь моя — с ним, а всё прочее — сон!

Ступай себе! твой минул срок печальный,
О мрачный гость в одежде погребальной,
Тяжелый год и высокосный год!
Отпущен ты не с честию и миром, —
Нет, вслед тебе народы дружным клиром
Кричат итог утрат, скорбей, невзгод…
Ступай себе под бременем упрека,
Напутствуем проклятьем и хулой!
Косил у нас ты бойко и высоко,—
             Гробами путь усеял свой!

Ты взял у нас народные три славы,
Красу и честь России величавой,
Трех лучших, трех любимых между нас!
Ты вырвал кисть из длани вдохновенной,
Ты песнь прервал в груди благословенной,
О вечности вещавшей в смертный час,
Громовое перо сломал до срока
У мудрого наставника людей…
О, сгинь навек, косивший так высоко
             Год наших бедствий и скорбей!..[52]

Звенит, гудит, дробится мелкой трелью
Валдайский колокольчик удалой…
             В нем слышится призыв родной,—
Какое-то разгульное веселье
С безумной, безотчетною тоской…

Кто едет там?.. Куда?.. С какою целью?..
Зачем?.. К кому?.. И ждет ли кто-нибудь?..
             Трепещущую счастьем грудь
Смутит ли колокольчик звонкой трелью?..
Спешат, летят!.. Бог с ними… Добрый путь!..

Вот с мостика спустились на плотину,
Вот обогнули пруд, и сад, и дом…
             Теперь поехали шажком…
Свернули в парк аллеею старинной…
И вот ямщик стегнул по всем по трем…

Звенит, гудит, как будто бьет тревогу,
Чтоб мысль завлечь и сердце соблазнить!..
             И скучно стало сиднем жить,
И хочется куда-нибудь в дорогу,
И хочется к кому-нибудь спешить!..

Виновны вы и правы оба!..
Непримирим ваш вечный спор!..
В жене понятны месть и злоба,
Борьбы отчаянный отпор,
А в муже — гнев за оскорбленья,
За вероломство многих лет!
Согласно жить вам средства нет!
Спасенье вам — разъединенье!
Ваш брак лишь грех и ложь!.. Сам бог
Благословить его не мог!..

Закон, язык, и нрав, и вера —
Вас разделяют навсегда!..
Меж вами ненависть без меры,
Тысячелетняя вражда!..
Меж вами память, страж ревнивый,
И токи крови пролитой…
Муж цепью свяжет ли златой
Порыв жены вольнолюбивой?..
Расстаньтесь!.. Брак ваш — грех!.. Сам бог
Благословить его не мог!..