Анатолий Железный - Песенная летопись Великой Отечественной войны
ЕСТЬ НА ВОЛГЕ УТЁС
муз. А. Рашевской, сл. Б. Палийчука
В воспоминаниях композитора Марка Фрадкина о своём пребывании в осаждённом Сталинграде, опубликованных в 1946 году журналом «Советская музыка», имеется вот такое интересное свидетельство:
«Помню, как во время одной из ночных варварских бомбёжек города, в короткую минуту затишья, на центральной площади я слышал, как группа людей пела широкую, как Волга, песню «Есть на Волге Утёс». Это звучало символически. Уже тогда образ города-героя приобретал конкретное воплощение в песне»
Нечто подобное можно прочитать и в романе Аркадия Первенцева «Честь смолоду»:
«Бойцы из сталинградского полка уже столпились у двух баянов. К нам доносятся слова популярной песни...
Песню начинал голосистый дуэт, и сотни голосов подхватывали её дружным хором. Пелась она людьми, только что пришедшими с линии боя, и пели её то так торжественный и устрашающий гимн, то как песню печали, тоскуя о погибших, то снова звучала в ней вера в победу. Хорошо ложатся на сердце такие песни!»
Трудно отделаться от впечатления, что оба автора независимо друг от друга рассказывают об одном и том же эпизоде, свидетелями которого им довелось быть. Они слышали, как на мелодию старинной песни «Утёс Стеньки Разина» бойцы пели другую песню, с новым, «военным» текстом.
В этом новом тексте вместо легендарного утёса фигурировал «утёс броневой», на который свинцовым прибоем налетает «захватчиков стая» и разбивается о его неприступные стены. А имя неприступного утёса - Сталинград.
После войны, когда стали записывать и издавать многие самодеятельные фронтовые песни, выяснилось, что никто не знает имени автора текста любимой воинами-сталинградцами песни «Есть на Волге Утёс», оно как-то затерялось в потоке многочисленных перепечаток и переизданий популярной песни. К тому же, музыковеды не знали, кому принадлежит та старинная мелодия песни «Утёс Стеньки Разина», на которую кто-то сочинил новый фронтовой» текст. В общем, сплошная загадка.
В 1974 году в газете «Советская Россия» № 36 появилась публикация, принадлежавшая известному украинскому поэту и писателю, члену Союза писателей СССР с 1939 года, подполковнику в отставке киевлянину Борису Палийчуку. В ней писалось:
«В дни жестоких боёв в Сталинграде, в августе-сентябре 1942 года, я пробовал написать слова на мелодию старинной русской песни «Есть на Волге утёс», придав этой крылатой фразе совершенно новое, боевое значение...
Дороги военного корреспондента в разгар обороны Сталинграда часто приводили меня в войска легендарной 62-й армии нашего фронта и на другие участки обороны города. Бои шли буквально за каждый дом города-героя. Эти отдельные дома были поистине твердынями обороны, где наши воины стояли насмерть, выполняя приказ Родины «Ни шагу назад!». И вот эти крепости-дома напоминали мне неприступные утёсы, о которые разбивались атаки врага.
Эти боевые впечатления просились в стихи, и, естественно, на память приходила исконно русская песня о волжском утёсе. Строка за строкой складывался образ Сталинградского утёса, воплотившись в новые слова старого напева...
Вот и всё, что я могу сказать о рождении песни «Есть на Волге Утёс», посвященной героическим защитникам Сталинграда».
Так обнаружился автор текста знаменитой песни. А как же автор мелодии? Неужели он так навсегда и останется неизвестным? В 1984 году в журнале «Музыкальная жизнь» №21 был напечатал очерк музыковеда Леонида Гофмана «Утёс Стеньки Разина».
В очерке рассказывалось, когда и при каких обстоятельствах выпускник Второго кадетского корпуса в Петербурге Александр Навроцкий сочинил балладу об утёсе, на который будто бы взбирался народный герой Степан Разин и здесь обдумывал планы своего восстания против царя.
И здесь же рассказывалось, что мелодия к этой балладе была написана в начале 70-х годов XIX в. в городе Чернигове студенткой-революционеркой Анной Рашевской.
Никаких опровержений эта версия не встретила, поэтому мы её приняли как установленный факт.
Есть на Волге утёс,
Он бронёю оброс
Что из нашей отваги куётся.
В мире нет никого,
Кто не знал бы его,
Тот утёс Сталинградом зовётся.
Об утёс броневой
Бьёт свинцовый прибой,
Налетает захватчиков стая.
Но стоит он стеной
Над равниной степной,
Ни сомненья, ни страха не зная.
На утёсе на том
На посту боевом
Встали грудью орлы-сталинградцы.
Воет вражья орда,
Но врагу никогда
На приволжский утёс не взобраться.
Там снаряды гремят,
Там пожары дымят,
Волга-матушка вся почернела.
Но стоит Сталинград,
И герои стоят
За великое правое дело.
Сколько лет ни пройдёт,
Не забудет народ,
Как на Волге мы кровь проливали,
Как десятки ночей
Не смыкали очей,
Но врагу Сталинград не отдали.
Эх ты, Волга-река,
Широка, глубока,
Ты видала сражений немало.
Но такой лютый бой
Ты, родная, впервой
На своих берегах увидала.
Мы покончим с врагом,
Мы к победе придём.
Солнце празднично нам улыбнётся.
Мы на празднике том
Об утёсе споём,
Что стальным Сталинградом зовётся.
ПЕСНЯ О ВОЛЖСКОМ БОГАТЫРЕ
муз. и сл. М. Фрадкина
В годы войны композитор Марк Фрадкин побывал на многих фронтах и сочинил немало замечательных песен. Но, по его собственному признанию, самыми волнующими были дни, проведенные непосредственно в Сталинграде.
«Когда в сентябре 1942 года я улетел из Сталинграда, из этого когда-то прекрасного волжского города, мне особенно запомнилась суровая обстановка и спокойные лица людей, у которых, казалось, только глаза говорили о том, что собраны вся воля, все силы, жгучая ненависть к врагу, собраны в одно желание: отстоять Сталинград».
Второй раз М. Фрадкин посетил Сталинград в начале 1943 года, когда 300-тысячная армия Паулюса была уже практически окружена и шли бои, чтобы окончательно замкнуть этот круг.
И вот наступил исторический день 26 января, который подытожил одно из самых кровопролитных сражений Второй Мировой войны и принёс мировую славу героической Красной Армии.
«Примерно около 9 час. утра 26 января 1943 года, - вспоминал генерал-полковник А.И. Родимцев, - подразделения Д.И. Панихина, дравшегося северо-западнее Мамаева кургана, увидели знакомые очертания советских танков, шедших с запада. Следом за ними появилась пехота.
- Наши идут! - эта весть мгновенно облетела всех.
Гвардейцы усилили огонь. Фашисты заметались. Отважные воины выскакивали из блиндажей, окопов, траншей и устремлялись вперёд, уничтожая штыками и гранатами тех, кто ещё пытался оказать сопротивление.
- Наши идут! Вперёд! Ур-р-ра! - гремело на южных склонах Мамаева кургана.
С каждой минутой всё ближе родные фигуры в армейских полушубках и белых маскхалатах.
Последние метры осталось пройти навстречу друг другу. И сразу началось что-то невообразимое... Незнакомые люди обнимались, целовались, как родные братья. Под громкое «Ура» в небо полетели сотни шапок. У многих на глазах появились слёзы. В этой радостной толчее майор Корень, расположившись прямо на снегу, написал на красном полотнище: «От 13-й гвардейской ордена Ленина дивизии в знак встречи 26.1.1943 года».
В 9 час. 20 мин. я вручил знамя командирам батальонов, гвардии старшим лейтенантам Стотланду и Усенко. Стихийно возник короткий митинг. Люди, ещё разгорячённые боем, тесно сомкнулись у импровизированной трибуны...
Речи на митинге были лаконичны - все и без слов понимали друг друга.
- Это самый радостный день в моей жизни, - сказал я, Мы все долго ждали, крепко дрались за город. И вот дождались!»
Под впечатлением этой великой победы Красной Армии композитор Марк Фрадкин решил, что он просто обязан написать песню, посвященную героическому городу-крепости, о стены которого разбились все надежды гитлеровцев на победу в этой неправой, захватнической войне. Но для такой песни нужен был соответствующий текст, а рядом в это время не было проверенного соавтора Евгения Долматовского, с которым они вместе написали знаменитую «Песню на Днепре». Тогда композитор решил сам написать слова для задуманной песни.
Исходным, вдохновляющим толчком для творческого процесса послужил эпизод, свидетелем которого Фрадкину довелось быть. После очередной жесточайшей бомбардировки Сталинграда наступило временное затишье, и в этом коротком и ненадёжном затишье вдруг откуда-то из развалин послышались слова русской народной песни:
Есть на Волге утёс,
Диким мохом оброс...
Это пели советские солдаты, первые нашедшие верное сравнение Сталинграда с неприступным каменным утёсом. Композитор вспоминает:
