Николай Тарасов - Примите женщину как есть
Ушла за ним в неведомые дали.
Признаюсь я, немало долгих дней
Всё дети плакали… и маму звали.
Дочурка наша, копия твоя,
Наплакавшись, затем нахмурив бровки,
Всё спрашивала: «Мама, где моя?»
А брат ей отвечал: «В командировке!»
Мы жили трудно, даже тяжело,
Уж и не знаю, как и выжил я.
Со временем и счастье к нам пришло,
Ведь было главное – семья!
А ты пропала, сгинула совсем,
Ни строчки от тебя, никакой вести,
И потому сюрпризом стал нам всем
Ваш завтрашний приезд к нам, с мужем вместе.
Зачем, зачем ты возвращаешь нас
В то время, что уже в забвении?
Что ты везёшь для нас с собой сейчас?
Мы трое все в таком смятении…
* * *
Не позвонишь сама ты, не напишешь
И никогда не вспомнишь обо мне,
Ты боль мою не чувствуешь, не слышишь,
Не для тебя – я солнышко в окне!
Нет жалости в тебе и состраданья,
Не ведаешь ведь ты душевных мук,
Нет у тебя потребности свиданья,
Не у тебя всё валится из рук!
Нет у тебя любви той безответной,
Что день и ночь покоя не даёт,
Нет той тоски и грусти беспросветной,
Что сердце моё раненное жжёт.
* * *
Я хочу потушить ту звезду,
Что зажёг для тебя этим летом,
Не иначе как в страшном бреду:
Никогда ведь я не был поэтом.
Я хочу возвратить времена,
Где нет боли, нет грязи и пены,
Где один я и ты где одна,
Где нет лжи и нет подлой измены.
Ты умела любить нас двоих,
Для себя безо всяких мучений.
Не приемлю я действий твоих
И менять не хочу убеждений.
Дальше жить я хочу без тебя,
Позабыть я хочу всё, что было.
И хочу, чтоб, другого любя,
Ты меня навсегда позабыла.
Я хочу потушить ту звезду,
Что зажег для любимой впервые.
Знаю, будешь гореть ты в аду,
Там светить будут звезды иные…
* * *
Вернись ко мне,
Найди, же, ты причину.
Тебя не видеть больше не могу.
Не честно так, влюбленного мужчину,
Оставить одного на берегу.
Тоскую я, не видя светлый образ,
Страдаю я и телом, и душой.
Вернись ко мне,
Хочу твой слышать голос.
Я, только с виду, сильный и большой.
Твои глаза
Твои глаза – угли камина:
Призывно вспыхнут в ночи глубокой,
Тебя покажут на миг, дивчина,
И тут же скроют за поволокой.
Твои глаза чернее ночи,
Как волос твой – чернее смоли,
Смотреться в них нет сил и мочи,
Они лишают любого воли.
Твои глаза, как два вулкана,
Не подойти, когда горят.
Не терпят лжи они, обмана —
Презреньем сразу испепелят.
Твои глаза – колдуньи очи:
Кто их увидел, тот пропал,
Смотреться в них нет сил и мочи,
И это то, что я искал!
Без мамы
Как собрать осколки счастья,
Как вернуть всё то, что было?
С кем сейчас ты, моя Настя,
Неужели всё забыла?
В жизни нашей были драмы,
Были светлые денёчки.
Как случилось, что без мамы
Подрастают наши дочки?
Как ответить на вопросы,
Что мне дети задают?
Заплести мне как им косы?
Как создать в семье уют?
Трудно нам одним, без мамы,
Ну, а мне трудней вдвойне:
Одолели, прямо, дамы —
Так и липнут все ко мне.
Тебя это не тревожит,
Ты живешь лишь для себя.
Совесть душу вряд ли гложет?
Вот уж год, как нет тебя…
Опрокинув купол неба,
Ты ушла одна во тьму.
Кем бы избранный твой не был,
Я сочувствую ему.
* * *
За слабость ты себя не упрекай —
Случилось то, что и должно случиться.
Ты первый поцелуй воспринимай
Как счастье, что уже не повторится.
За ночь, что была первой, не казни —
В полёте счастье обретает птица.
В падении себя ты не вини,
Ведь этот первый миг не повторится.
Не откажись в роддоме от плода,
Каким бы ни был он нежданным, нелюбимым.
Он первый твой ребёнок, и всегда
Он будет для тебя неповторимым.
* * *
Ты на безумства, знаю, не способна,
Ты сотни раз всё взвесишь на весах.
С синицею в руках… ты бесподобна!
Но мне милей журавль в небесах.
Тебя зову за журавлём… да в небо!
Ты посмотри – какая синь вокруг!
Мы полетим туда, где я ни разу не был,
Синицу только выпусти из рук.
Ты тормозишь,… едва начав движенье,
И я лечу за ним один в тоске.
Ты бесподобна! В этом нет сомненья,
Но не взлетишь с синицей в кулаке.
* * *
С тобой я встречи не ждала – святошей тоже не была.
Жила, не прячась, как могла… по обстоятельствам – дела!
Конечно, были мужики – без них помрёшь совсем с тоски.
Один просил моей руки… какие все вы дураки?!
Жила неделю, не таясь, – курила, злобно матерясь.
Поиздевалась, в общем, всласть… над мужиком имея власть!
Через неделю прогнала – терпеть уж больше не могла.
После него вас поняла… и закусила удила!
Ох, и досталось мужикам – всех прибрала к своим рукам.
Забыли жен и светских дам… лишь намекну, что я, мол, дам!
Короче, долго отрывалась, но вот сижу, реву – нарвалась!
Я знаю, мне не показалось… влюбилась я и растерялась.
Откуда взялся ты такой – совсем-совсем-совсем другой?
