Эдуард Асадов - Стихотворения о любви

Она потому для меня жена,
Что кроме нежности до рассвета,
Была она свыше одарена
Стать другом и верным плечом поэта.
Конечно, быть нежной в тиши ночей
Прекрасно. Но это умеют многие.
Но вот быть плечом на крутой дороге,
Любовью и другом в любой тревоге —
Это редчайшая из вещей!
А впрочем, о чем разговор? К чему?
Ведь это постигнет отнюдь не каждый.
Понять меня сможет лишь тот, кому
Вот так же, как мне, повезет однажды.
Сказал и подумал: хватил же я!
Ну разве другим мой совет поможет!
Ведь женщин таких, как жена моя,
И нет, да и быть на земле не может!

Любовь! А когда она началась?
Уверен: еще с Адама и Евы,
С тех, кто сердец великую власть
Вознес, никаких угроз не страшась,
Над всеми громами святого гнева.
Ведь чем был библейский этот Эдем
(Еще он известен как Божий Рай)?
Здесь каждый навек был одарен всем —
Живи себе всласть и забот не знай!
С утра, лишь открыл молодые вежды —
Вокруг красота: вода и еда!
Такая теплынь, что смешны одежды,
И больше того: ни к чему надежды,
Все радости — рядом и навсегда!
И фрукты вокруг величайшей сладости,
Купанье, цветы и небесный свет…
И только единственной нету радости —
Той, на которую лег запрет.
Как ценности жизни определялись?
Не ясно. Скажите: каким путем
Все радости — радостями считались,
И только вот эта звалась грехом?
Налево — Любовь, а направо — Рай:
Любовь — это праздник и сто мучений,
А Рай — сто блаженств без любви волнений,
А значит, продумай все и решай.
При этом одно еще не забудь
(История, в сущности, быстротечна):
Земная Любовь — это краткий путь,
А Рай — есть блаженство, что длится вечно.
И вот, у звездных стоя весов,
Два предка в лучах серебристой пыли
На чашу с горящим словом «Любовь»
Сердца свои радостно положили.
Сегодня нам Рай и во сне не снится.
Века пролетают над головой…
Так вправе ли мы над собой глумиться
И часто по-пошлому относиться
К любви, что досталась такой ценой?!
И, право, на этот прямой вопрос
Неплохо б, чтоб все мы себе сказали:
Уж если мы Рай на Любовь сменяли,
Тогда и давайте любить всерьез!

Женщина, если в нее влюбились,
От радости вспыхнет, как маков цвет.
При этом все женщины с юных лет
На жен и любовниц всегда делились.
В чем разница? Трудно ли уяснить?!
Тут полный контраст: и душа, и кровь —
Любовница дарит свою любовь,
Жена — позволяет себя любить.
Но втайне у этой, как и у той,
Великою завистью сердце полнится:
Любовнице хочется стать женой,
Жене — непременно побыть в любовницах.
И если желания их сбываются,
То жизнь обретает обратный ход:
Они как бы вдруг ролями меняются,
И все происходит наоборот.
Свершилось! Окончились все бессонницы!
Отныне получено все сполна:
Любовница — это теперь жена,
Жена — наконец-то уже любовница!
А дальше у этой, как и у той,
Извечною завистью сердце полнится:
Любовнице хочется стать женой,
Жене — обязательно стать любовницей…
Но пусть благородный упрек замрет,
Сам Бог ведь придумал запретный плод!

Сколько я прочел на свете строк
О любви, как плетью оскорбленной,
О любви, безжалостно сожженной,
Из сплошных терзаний и тревог.
Сколько раз я слышал от друзей
О разбитом на осколки счастье
И о злой или холодной власти,
В пешки превращающей людей.
И тогда мне думалось невольно:
Пусть не все я знаю на земле,
Но в науке о добре и зле
Преуспел я нынче предовольно.
— Что мне зло и хитрости ужи! —
Думал я в самовлюбленном барстве.
Знал. И слова тут мне не скажи!
А споткнулся на глупейшей лжи
И на примитивнейшем коварстве…
Что ж, пускай! Не загрохочет гром,
И звезда не задрожит в эфире.
Просто помнить следует о том,
Что одним доверчивым ослом
Стало больше в этом славном мире!

Повезло нам иль не повезло,
Только мир устроен очень странно:
Ибо в этом мире постоянно
Всюду рядом и добро, и зло.
Был Иисус исполнен светлых сил,
И, прося властителей о милости,
Он взывал к любви и справедливости
И всю жизнь терпению учил.
И к сердцам, молящим о защите,
Золотые подбирал ключи:
«Кто тебя ударит по ланите —
Ты подставь другую и молчи!»
Только зло всегда вооружалось,
Никаких укоров не стыдясь.
Зло над добротой всегда смеялось —
Ведь где сила, там всегда и власть!
Поливаем завистью и ложью,
Нес Христос свой тяжелейший крест.
И не окажись он Сыном Божьим,
Разве б он вознесся и воскрес?
И не будь там в час смертельной муки
За спиною Бога самого,
Кто к нему потом воздел бы руки,
Даже просто вспомнил про него?!
Нет, я не грешу, а восхищаюсь
Той прекрасно-скорбною стезей.
Но я с жизнью все-таки встречаюсь
И до правды нам, не сомневаюсь,
Не дойти с покорностью одной.
И чтоб зря всю жизнь не унижаться,
Я уверен, что Любовь должна
Не терпеть от зла, а защищаться
И за правду яростно сражаться,
А не то ей просто грош цена!

В нашей жизни, когда порошею
Заметает нам вьюга путь,
Я прошу тебя: будь хорошею,
Самой доброй на свете будь!
Чтоб все лучшее сохранить,
Не скупись в беде на улыбки,
Научись прощать за ошибки
И за мелочи не корить.
Посмотри, сколько там и сям
Лжи и всяческих унижений,
Сколько мелких и крупных драм
И предательских отношений!
Вот поэтому страшно хочется
Совершенно иначе жить,
Ведь любовь — это тоже творчество,
Даже высшее, может быть!
Предлагаю, сердец не мучая,
Даже в мыслях ни в чем не лгать
И, друг другу даря все лучшее,
Все до донышка раскрывать.
В спорах мыслями не виляя,
В бурях совести не губя,
Сам себя я тебе вручаю.
Так вручи же и ты себя!
Я хочу, чтоб в минуты злые
Среди стрел любых и огней,
Как земля моя, как Россия,
Ты бы силой была моей.
Не терпи никакого плена,
Чтоб сквозь всякую страсть и сласть
Даже крохотная измена
В нашем доме не завелась.
А еще, это важно очень,
Чтоб твой голос сквозь все года
Не застенчиво-одиночен,
А уверенно тверд и прочен
Был бы рядом со мной всегда.
И какою бы злой порошею
Ни стелила нам вьюга путь,
Я прошу тебя, будь хорошею,
Обязательно будь хорошею,
Самой доброй на свете будь!

Говорят о том, что на планете
Много нежных губ и нежных рук.
Почему же мне когда-то вдруг
Не пришли однажды губы эти?
Впрочем, что хитрить! Встречались губы
И довольно нежные подчас,
Только почему-то все на час,
Только почему-то все не судьбы!..
Ну, а может, я не одинок,
Ну, а может, нежность, как ни странно,
К нам приходит на короткий срок
И не терпит слова «постоянно»?
И ее, как золотую птичку,
Не удержишь в клетке никогда.
И она при слове «навсегда»
Тотчас превращается в привычку?

Ему постоянно с ней не везло:
На отдыхе, в спорах, в любой работе
Она, очевидно, ему назло
Делала все и всегда напротив.
Он скажет ей: «Слушай, пойдем в кино!»
Она ему: «Что ты! Поедем на лыжах!»
Он буркнет: «Метель… За окном темно!!!»
Она: «Ну, а я все прекрасно вижу!»
Он скажет: «Ты знаешь, весь факультет
Отправится летом на Чусовую!» —
«А я предлагаю и голосую,
Чтоб нам с тобой двинуться на Тайшет!»
При встречах он был, как самум, горяч
И как-то сказал ей: «Пора жениться!»
Она рассмеялась: «Ты мчишься вскачь,
Тогда как зачетка твоя — хоть плачь!
Нет, милый, сначала давай учиться!
Поверь мне: все сбудется. Не ершись!
Конечно, совет мой как дым, занудный,
Но я тебя вытяну, ты смирись!
А главное… главное, не сердись —
Такой у меня уж характер трудный!»
Но он только холодно вскинул бровь:
«Ну что ж, и сиди со своей наукой!
А мы потеплее отыщем кровь,
Тебе же такая вещь, как любовь,
Чужда и, наверное, горше лука!»
В любви он был зол, а в делах хитер,
И в мае, в самый момент критический
Он, чтоб до конца не испить позор,
Вымолил отпуск академический.
Лето прошло, и семестр прошел.
Но он не простил ее, не смирился.
И, больше того, в довершение зол
Ранней зимой, как лихой орел,
Взял и на новой любви женился.
Пир был такой, что качался зал.
Невеста была из семьи богатой,
И пили, и лопали так ребята,
Что каждый буквально по швам трещал!
И вдруг, словно ветер в разгаре бала
От столика к столику пробежал.
Это она вдруг шагнула в зал.
Вошла и бесстрашно прошла по залу…
Ей протянули фужер с вином.
Она чуть кивнула в ответ достойно
И, став пред невестою с женихом,
Сказала приветливо и спокойно:
«Судьба человеческая всегда
Строится в зареве звездной пыли
Из воли, из творческого труда,
Ну, а еще, чтоб чрез все года
Любил человек и его любили.
И я пожелать вам хочу сейчас,
А радости только ведь начинаются,
Пусть будет счастливою жизнь у вас
И все непременно мечты сбываются!
И все-таки, главное, вновь и вновь
Хочу я вас искренне попросить:
Умейте, умейте всю жизнь ценить
И сердце надежное, и любовь!
Гуляйте ж и празднуйте до утра!
И слов моих добрых не забывайте.
А я уезжаю. А мне — пора…
Билет уже куплен. Ну все… Прощайте».
Затем осушила бокал и… прочь!
С улыбкой покинула праздник людный.
Ушла и… повесилась в ту же ночь…
Такой уж был, видно, «характер трудный».