Мирра Лохвицкая - Полное собрание стихотворений
Ты видишь – я горжусь позорными цепями,
Безвольная и жалкая раба.
Бледнея, как цветок, склонившийся над бездной,
Колеблясь, как тростник над омутом реки,
Больная дремлет мысль, покинув мир
надзвездный,
В предчувствии страданья и тоски.
Бегут часы, бегут. И борются над нами,
И вьются, и скользят без шума и следа,-
О божество мое с восточными очами,-
Два призрака: Навек и Никогда.
1898–1900
«Лучистым роем несутся мимо…»
Лучистым роем несутся мимо
Неуловимые мгновения.
Как будто счастье – недостижимо,
Как будто в мире нет забвения.
Вдали безвестно, вдали туманно,
И безотрадно ожидание.
Да, я безумна, но постоянна
И в наслажденье, и в страдании.
И вновь зову я мой холод прежний,
Покой неверный, бесстрастье ложное,
Чтоб недоступней, чтоб безнадежней,
Чтоб дальше было невозможное.
Но призрак светлый, блеснув нежданно,
Манит так властно мечтой таинственной,
Да, я безумна, но постоянна,
Я верю, близкий! Я жду, единственный!
1898–1900
«Так долго ждать – и потерять так скоро…»
Так долго ждать – и потерять так скоро,
Что может быть ужасней и больней?
И без надежд, без вздоха и укора,
Смотреть вослед непоправимых дней.
Бессмертника цветами золотыми
Моей любви зацвел нетленный сад.
В нем – бледных роз и лилий аромат
И блеск зарниц над чащами густыми.
Лишь захоти – и я тебе сплету
В один венок двойную красоту:
Земной любви земное упоенье
И гимн души, раскрывшейся едва.
Но ты молчишь. – И жизнь моя мертва.
И в заблужденьях я ищу забвенье.
1898–1900
«Жестокость, власть – и силу без названья…»
Жестокость, власть – и силу без названья,
Бесстрашную, хранят твои черты.
Как велико, как странно обаянье
Законченной и строгой красоты.
Я помню дни. – Измучена истомой,
Под бременем таинственного сна,
Я жду тебя, – как солнца ждет весна,-
Таясь в толпе чужой и незнакомой.
Но сложат крылья дерзкие мечты,-
Но ты войдешь… Скажи мне, знал ли ты,
Что призрак твой во сне меня тревожит,
Что там, в тени, бледнея от стыда,
Я жду тебя – и буду ждать всегда,
Пока рассудок мой не изнеможет?
1898–1900
«Нет, не совсем несчастна я, – о нет…»
Нет, не совсем несчастна я, – о нет!
За все, за все, – за гордость обладанья
Венцом из ярких звезд, – за целый свет
Нe отдала бы я мои страданья.
Нет, не совсем несчастна я, поверь:
Лишь захочу – и рушатся преграды
И в странный мир мучительной отрады
Откроется таинственная дверь.
Пусть я томлюсь и плачу от томленья,
Пусть я больна от страсти и любви,
Но ты меня несчастной не зови,
Я счастлива в безумии забвенья!
Не вечен день; я не всегда одна.
Оно блеснет, желанное мгновенье,
Блаженная настанет тишина, -
И будет мрак. И будет царство сна.
И вот, клубясь, задвигаются тени…
То будет ли в мечтаньях иль во сне,
Но ты придешь, но ты придешь ко мне,
Чтоб целовать мои колени,
Чтоб замирать в блаженной тишине.
О, пусть несет мне грустный час рассвета
Все униженья мстительного дня.
Пусть ни единый луч привета
В твоих очах не вспыхнет для меня.-
Воскреснет мир колеблется теней,
И призрак твой из сонма привидений
Я вызову, тоскуя и любя,
Чтоб выпить чашу горьких наслаждений
Вдвоем с тобой, далеко от тебя.
1898–1900
«Зимнее солнце свершило серебряный путь…»
Зимнее солнце свершило серебряный путь.
Счастлив-кто может на милой груди
отдохнуть.
Звезды по снегу рассыпали свет голубой.
Счастлив – кто будет с тобой.
Месяц, бледнея, ревниво взглянул и угас.
Счастлив – кто дремлет под взором
властительных глаз.
Если томиться я буду и плакать во сне,
Вспомнишь ли ты обо мне?
Полночь безмолвна, и Млечный раскинулся Путь.
Счастлив – кто может в любимые очи взглянуть,
Глубже взглянуть, и отдаться их властной судьбе.
Счастлив – кто близок тебе.
1898–1900
«Не мучь меня, когда, во тьме рожденный…»
Не мучь меня, когда, во тьме рожденный,
Восходит день в сиянии весны,
Когда шуршат в листве непробужденной
Предутренние сны.
Не мучь меня, когда молчат надежды
И для борьбы нет сил в моей груди,
И я твержу, смежив в томленье вежды:
Приди, приди, приди!
Не мучь меня, когда лазурь темнеет,
Леса шумят – и близится гроза;
Когда упасть с моих ресниц не смеет
И очи жжет слеза.
Когда я жду в безрадостном раздумье,
Кляну тебя – и призываю вновь.
Не мучь меня, когда я вся – безумье,
Когда я вся-любовь.
1898–1900
«В густом шелку твоих ресниц дремучих…»
В густом шелку твоих ресниц дремучих
Рассудок мой потерян навсегда.
И там, где блещут в молниях и тучах
Два черных неба, грозных и могучих,
Я не найду его следа.
Но в сердце спят невольные укоры.
Мне радостно, немое божество,
Впивать твои расширенные взоры,
Где чуждых дум сгорают метеоры
В огне безумья моего.
1898–1900
«Когда средь шепотов ночных…»
Когда средь шепотов ночных,
Проснувшись, ты откроешь очи-
И в сумрак летней полуночи
Вопьется мрак очей твоих;
Когда желаний присмиревших
Воспрянет злое торжество
В виденьях снов неотлетевших
И в безднах сердца твоего;
Когда из рощ хрустальным звоном
Застонут чьи-то. голоса,
Заблещут на лугу зеленом
Его цветы, его роса;
И будет месяц златорогий,
Пылая заревом костра,
Томить тебя земной тревогой,
И жечь, и нежить до утра;
О, заклинаю! – для мгновенья
Не запятнай вершин любви.
Ее сверкающие звенья
Для лунных чар не разорви.
Угаснет ночь. За дымной тучей
Заря небес проглянет вновь.
Всегда с тобой твой щит могучий,
Моя покорная любовь.
1898–1900
«Я люблю тебя, как море любит солнечный…»
Я люблю тебя, как море любит солнечный
восход,
Как нарцисс, к волне склоненный, – блеск и
холод сонных вод.
Я люблю тебя, как звезды любят месяц
золотой,
Как поэт-свое созданье, вознесенное мечтой.
Я люблю тебя, как пламя – однодневки-
мотыльки,
От любви изнемогая, изнывая от тоски.
Я люблю тебя, как любит звонкий ветер
камыши,
Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души.
Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:
Больше солнца, больше счастья, больше жизни
и весны.
1898–1900
«Моя любовь-то гимн свирели…»
Моя любовь-то гимн свирели,
Ночной росы алмазный след.
То – золотистой иммортели
Неувядающий расцвет.
Твоя любовь – то свет вечерний,
Далеких лир прощальный звон,
Возросший царственно меж терний
Багрянородный анемон.
Моя любовь – то ветер вешний,
С полей неведомой страны
Несущий аромат нездешний
И очарованные сны.
Твоя любовь – то омут спящий
Под мягкой тенью тростника,
То – смерч могучий, смерч клубящий
И прах земной, и облака.
1898–1900
НА ВЫСОТЕ
Искала я во тьме земной
Мою мечту.
Но ты сказал: "Иди за мной
На высоту!"
Твой властный зов мне прозвучал
Моей судьбой.
И я пошла к уступам скал -
И за тобой.
Иду. Земля еще близка,
Но ты – со мной.
Внизу клубятся облака
Над тьмой земной.
Внизу едва синеет лес,
Сквозит туман.
Все ближе веянье чудес
Небесных стран.
Все шире купол голубой.
Ты – не один.
Иду с тобой и за тобой
К венцу вершин!
Легки пути твои, легки,
К рожденью дня.
Не оставляй моей руки,
Веди меня.
Иные лавры здесь цветут,
Они – не те.
Как хорошо! Как тихо тут -
На высоте!..
1900–1902
«Я верю, я верю в загробные тайны…»
Я верю, я верю в загробные тайны,
В блаженство и вечность нездешней страны.
Я верю, что наши пути не случайны,
Я верю в мои вдохновенные сны.
Я верю в бессмертье, в пределы страданья,
В грядущее царство святой красоты,
В победу желанья, в венец ожиданья,
И в жизнь, и в мои золотые мечты.
Я верю, что мы воскресаем веками,
Чтоб снова и снова любить и страдать;
Что Разум Предвечный не дремлет над нами, -
Я верю в судеб роковую печать.
За мной, утомленные гнетом сомнений!
Вы, пьющие жадно от мутной волны.
Мне шепчут виденья моих откровений,
Мне светят мои вдохновенные сны!
1900–1902
МОЯ ЛЮБОВЬ
В венке цветущем вечных былей
Бессмертный лавр – любовь моя!
То – белизна саронских лилий,
То – отблеск ангельских воскрылий,
То – блеск нагорного ручья.
Она пройдет свой путь кремнистый -
Непобедима и верна -
Как шорох нивы колосистой,
Как вздох волны, живой и чистой,
Как снов полночных тишина.
Во тьме незнанья и сомненья
Алмазный луч – любовь моя!
То – белых горлиц оперенье,
