Влад Снегирев - Трилистики

Ты уходишь в бездонную ночь,
не сказав на прощанье ни слова:
музы ветреной младшая дочь,
жизни радостной смысл и основа.

Кто мне будет тихонько шептать
с непонятной тоской и волненьем
о любви, чтоб простая тетрадь
отзывалась стихом совершенным?

Так возьми на прощанье ключи,
словно прошлого символ сакральный.
Может быть, как сегодня в ночи
вдруг вернёшься, мой образ печальный.

Ты вернёшься, как небо к земле, -
исхудалой, больной, одичавшей.
Ты ушла... И стоит на столе
роз букет - полумёртвый, увядший.

2017

В ту осень так рано на тонкой берёзке
от холода вдруг пожелтели листы.
А мне не хватает иронии жёсткой
и критики – той, что давала мне ты.

О, как ты умеешь блестяще ужалить,
ведь до совершенства мне так далеко.
Хрустит под ногами осенняя наледь
так странно и гулко... Но сердцу легко.

И солнце приникло лучами так жадно
к багрянцу, что ссыпал раздевшийся клён.
А острое жало всегда беспощадно,
да только не страшно тому, кто влюблён.

2009

Скупыми мазками рисую
лицо, что прекраснее нет.
Любить тебя буду такую
всю жизнь и ещё много лет.

Всё ближе портрет к завершенью,
становятся ярче черты.
Воздушною, лёгкою тенью
в подрамнике кажешься ты.

Но смотришь задумчиво, строго.
За что осуждаешь меня?
Осталось закончить немного:
добавить движенья, огня.

Последний мазок и готово:
лукавство в глазах, доброта.
Ты молча стоишь и ни слова, -
живая на фоне холста.

И смотришь с улыбкой беспечной,
как будто былого не жаль.
Так пусть же останется вечной
твоя красота и печаль.

2012

Протрещала однажды сорока,
что любовь существует на свете.
Начиналось с простого намёка,
завершилось на бледном рассвете.

Нам открылась чудесная тайна
и уснуло счастливое время.
Что возникло как будто случайно,
понеслось по накатанной схеме.

Были мы, как глупцы, безрассудны.
Так закончились муки поэта.
Дальше будут одни только будни,
только стоит ли дальше про это?

2017

Ты вошла. В переполненном зале
столик наш был вдали, в глубине.
Я топил в тонкостенном бокале
наше прошлое, чуждое мне.

Подошла, и ничуть не печалясь
заказала Монтес Шардоне.
Ты всегда хорошо разбиралась
в дорогом и хорошем вине.

Я не выдам ни вздохом, ни словом
то, что вижу в больших зеркалах.
Назову себя именем новым,
чтоб в твоих не светиться глазах.

Нас любовь опалила случайно,
но день долгий прошёл и угас.
Только есть у меня одна тайна:
этот вечер последний для нас.

2017

Как хорошо, когда не надо
мне помнить, как тебя зовут.
Пусть будет радостной награда
и лёгким одинокий путь.

Пускай с тобой, в холодном мире
печаль моя, как тень живёт.
Не сотвори себе кумира.
Всему свой срок и свой черёд.

В саду все так же ветер бродит,
кружась в тени густых ветвей.
Ничто не вечно, всё проходит,
оставив шрам в душе твоей.

2009

Вот снова дождь идёт устало,
на окнах выбивая дробь.
Приходит осень запоздало,
в душе рождая грусть и скорбь.

Намокли листья сиротливо,
уже готовые опасть.
Такая, друг мой, перспектива:
дать прошлому над сердцем власть.

Или опять мечтать от скуки
под шёпот капель дождевых.
Томит любовь и боль разлуки,
и жаль желаний молодых.

Что остаётся в самом деле,
когда все ночи так глухи,
а звёзды тлеют еле-еле?
Писать задумчиво стихи.

И возникают на бумаге
её знакомые черты.
Но хватит ли руке отваги?
Прочтёшь ли эти строчки ты?

2009

Священный закон Аравийской пустыни
пока запрещает пролить яркий свет.
Тут тайны заветные спят и доныне
под толщей барханов, под тяжестью лет.

Лежат фараоны в богатых гробницах,
проникшие в мудрость вчерашних основ.
А время неспешно листает страницы
пергаментной книги минувших веков.

Застыл молча Сфинкс, не спеша зарывая
тяжёлые когти в хрустящий песок.
На тайны загадочно нам намекая,
он пристально смотрит на Нил, на восток.

Под ним существуют подземные залы,
хранилище знаний пришельцев со звёзд.
Его охраняет дракон одичалый,
считая, что каждый – непрошенный гость.

Лежат там останки царей Атлантиды,
и тени живые ведут давний спор.
Ещё есть проход в самый центр пирамиды,
где сердце вселенной живёт до сих пор.

Клянусь я богами, что ныне забыты:
Осирисом, Гором и солнечным Ра, -
где древняя тайна надёжно зарыта
никто не узнает. Ещё не пора.

2017

Мы стоим на пороге, где вечность
приоткрыла нам дверь вдалеке.
В пирамидах видна безупречность,
сфинкс под ними зарылся в песке.

Не старайся узнать его тайны,
просто время ещё не пришло.
Может быть, мы здесь просто случайно
или мало воды утекло.

Через бури, и счастье, и горе
мы идём к нашей давней мечте,
где сплетаются в чётком узоре
звёзды на густо-черном холсте.

Подожди, не протягивай руки,
эти звёзды умчались давно.
Может, наши далекие внуки
их коснутся, что нам не дано.

Осыпаются с розы устало
лепестки на простую тетрадь.
Слишком время прошло ещё мало
для того, чтобы тайны все знать.

2009

У древних берегов пустынных рек
нашли плиту с немыми письменами.
Поэт безвестный начертал навек
на ней стихи бессмертными строфами.

И вот в музее, под простым стеклом
лежит плита, покрыта лёгкой пылью.
Предания, живущие в былом,
гласят о том, что стало скорбной былью.

И человек задумчиво поник
над ней в тиши старинного музея,
теряя всё за этот горький миг
и на глазах от ужаса седея.

2009

Я живу как отшельник, на север от Трои,
где когда-то давно воевали герои,
не сумев поделить ни добычи, ни бабу,
что мозги мужикам выносила неслабо.

Деревянный был конь, также рота спецназа,
что сидела внутри, ожидая приказа,
спали сладко бойцы, башни, арки и своды...
Длилась эта война девять лет и полгода.

Помню, там ещё было огромное море.
Если плыть много дней, то в беспомощном взоре
не появится парус, дельфин или суша,
только ветер поёт и звенит прямо в уши.

Одиссей по нему путешествовал долго,
искал остров родной, утомленный от долга
рвался, но не спешил к своей верной царице.
(Он ее подзабыл – по словам очевидцев).

Это всё, что я знаю, окончивши школу.
Ветер выл в голове бестолковой и полой.
Пусть простит Посейдон, также древние греки,
я живу в двадцать первом, в безграмотном веке.

2016