Константин Случевский - Поэмы
Элоа
Остановись!
Мне жаль тебя, — ты, кажется, сказал?
Ты хорошо сказал и помни…
(Исчезает.)
Сатана
Где ты?
Но нет ee! Лишь эхо раскатилось,
И дряблые тела комет бродячих
Испуганно попрятались в пространства.
Она права: я пожалел ee!
Исчезла, как и я могу исчезнуть!
Мне не найти ее… Не хватит сил!
Сатана, глядя ей вслед, заволакивается туманом.
3Яркий солнечный день. Монастырь в развалинах.
Заброшенное кладбище. Элоа бродит между могил.
Элоа
Зачем господь в предвиденьи великом
Мне, дочери мгновенья, дал бессмертье?
Зачем между служительниц своих
Быть повелел и мне — рожденной грустью)
Зачем дал женский облик мне) Кому
Не знающий улыбки лик мой нужен?
Зачем, любя творца всем существом,
Близ князя мрака — я вполне спокойна?
В вопросах этих вовсе не сомненье —
Исканье богом избранных путей…
(Оглядывает кладбище.)
Забытый монастырь! Мне говорили,
Что тут являлся часто Сатана,
Увлек монахов, обезлюдил кельи;
И колокол молчит, и службы нет…
Раздается звон колокола. Сатана входит
в виде капуцина, с кропилом в руке.
Сатана
Вы, покойники уснувшие,
В неизвестном потонувшие,
Что вы к солнцу не выходите?
Солнца теплым не находите?
Наши грешные моления
Приближают час спасения…
Хорошо в земле сырой:
В ней покой, всегда покой…
Я хожу, вас поминаю,
Ваши кости окропляю
Освященною водой,
Взятой от мощей святой!
Ты сочись, вода, сочись,
Ты к костям их проберись
И глубоко под землей
Упокой их, упокой…
(Окропляет.)
Гром землетрясений,
Крики преступлений,
Мощный гул сражений,
Залетев сюда,-
Да не пробуждают
Тех, что почивают,
Ложно не вещают
Страшного суда.
Но по минованьи
Тяжкого призванья
Мертвого молчанья,
Чуть вставать велят —
Из ростков сокрытых,
От греха омытых
И Христом привитых,
Глянет божий сад…
(Окропляет.)
Ранней осени предвестники,
Стали лилии цвести!
Где-то божьи благовестники?
В мире их не обрести!..
Много злого совершается,
И не дремлет враг людской…
Спящий здесь да не пугается:
Я кроплю святой водой.
(Окропляет.)
Элоа
Хорошим делом занят ты, старик!
Колокол замолкает.
Сатана
Небесный ангел! Или дух земной
Ты, удостоивший меня вопросом?..
Скажи же мне: которым из имен
Тебя мне величать, мой гость блаженный?
Как настоятелю о виденном сказать?
Элоа
Элоа я.
Сатана
Ты дочь слезы Христовой!
На тело друга уронил Христос
Свою слезу — печаль души господней,
И стала ангелом та чистая слеза!
И это ты? И на закате дней
Тебя сподобился я, грешный, видеть?!
Элоа
Скажи: я думала, что монастырской
Здесь службы нет? Упразднена обитель
За старый грех, а между тем звонили,
И вот тебя за добрым делом вижу?
Сатана
Мы здесь чужие! Очень издалека!
Родная нам обитель погорела,
И мы искали новой. Отовсюду
Нас гнали, мы пришли тогда сюда,
Проведав о монастыре пустевшем,
И, с чистою надеждой на творца,
Свой страх превозмогли и поселились,
И нас хранит господь! Но разве ты
Не знала, что не чисто это место?
Ты, видно, посмелей других блаженных,
Ты даже князя мрака не боишься?
Элоа
Я не боюсь его! Мне мнится, в нем
Не все, что было свято, то погасло
И что к добру возврат ему возможен!
Сатана
Напрасный труд! Отверженец природы,
Он богу никогда не подчинится!
Нет лжи, к которой не способен он…
А разве, о! скажи мне, светлый ангел,
Так рассуждающих на небе много?
Элоа
Нет, я одна…
Сатана
Скажи: ты князя тьмы
Видала ли? Он в церкви намалеван:
Горящим пламенем обвит, с хвостом,
И безобразен он, проклятый!
Элоа
Нет!
В лице его, отмеченном печалью,
В глазах, горящих мыслью, и в движеньях
Былого светлое величье видно
И с божьим небом прежнее родство!
Но милостив господь!
Сатана
Ты мнишь, что небо
Простит когда-нибудь и преисподней?
Элоа
Она придет сама — когда познает!
Сатана
Что ж? Может быть! И ежели господь
Дал сына своего на искупленье,
Он дочерью его не поскупится,
Чтоб искупить в лице ее весь ад!
Князь мрака был от неба — ты от неба;
Печален он — и ты печальна, ангел,
И прелесть женская в тебе у места…
Крепись! Крепись! Собой искупишь ад!
Раздается звон колокола, и проходят поющие Монахи.
Монахи
К нашей трапезе обычной
Мы идем стезей привычной,
Богом трапеза дана
И крестом осенена!
Братья! Следуйте за нами
Тихо, мерными шагами…
Час полуденный настал,
Звучный колокол позвал…
Сатана
Чин монастырский строг, идти пора
И настоятелю о всем поведать!
Но, божий ангел! Есть у нас преданье…
Оно под спудом скрыто в письменах:
Загадка истины о том, как будет
Сам Сатана на небо возвращен.
Элоа
А от кого, скажи, преданье это?
Сатана
Не знаю, ангел, но могу прочесть…
Элоа
Скажи: когда и где прочтешь преданье?
Сатана
Когда замолкнет всюду шум дневной
И луч луны, с лучом заката слившись,
Пойдут к цветам, чтобы прилечь тихонько
В подушках их коронок ароматных;
Когда вдоль берегов реки соседней
Чуть слышно раздадутся поцелуи
Трепещущей волны и незабудок,
Когда заснет последний из монахов,-
Я буду ждать! Придешь ли?
Элоа
Да! Приду.
Сатана уходит вслед за монахами. Облик Элоа становится невидим в сияньи полуденного солнца.
4Ясное утро. Элоа, задумавшись, несется по направлению к земле.
Элоа
«Когда его бессмертная полюбит
И, правду видя в лжи, обманет ложь…»-
Вот что написано в старинном свитке,
О том, как небо Сатану простит.
Я не пойму, что значит тут: полюбит?
И не искать ли в жалости любви?
Навстречу Элоа — души усопших. Она останавливает свой полет и прислушивается.
Хор только что умерших
Что гудит каким-то звоном?
Что живит погасший слух?
Мы несемся небосклоном,
Нам захватывает дух…
Элоа
Тоска земли еще их облекает,
И бледность смерти не сбежала с них,
С трудом как будто руки расправляют…
На лицах — слезы плакавших родных!
Хор только что умерших
Все толпой, не в одиночку,
В струнных звуках, в полный свет!
Мать, неси малютку-дочку,
Брат — сестру и внучку — дед!
В тихом веяньи полета
Вереницею теней
Мчимся мы — и нет нам счета…
Только б вынестись скорей!
Элоа
Сознанье к бедным смутно возвратилось…
Как будто первым слух в них пробужден…
Они удивлены: как это все случилось,
Как ужас смерти мог быть обойден?
Хор только что умерших
Мы смотрели, мы видали
Нас самих, в своих гробах,
И себя не узнавали
В обезличенных чертах!
Смерть теперь нас не пугает…
Нам не жаль поблекших лиц,
И надежда окрыляет
Сонм бессмертных верениц!
Элоа
Как много грусти в этих, что отстали!
Глядят назад! Их будто вниз влечет,
Туда, к земле, где, бедных, отпевали,
Где кто-нибудь из близких сердцу ждет…
Хор только что умерших
