Томас Элиот - Камень (Песнопения)
делом.
Многие пишут книги и печатают их,
Многие жаждут увидеть имя свое в печати,
Многие в ней читают только отчеты о скачках
Вы читаете многое, только не Слово БОГА,
Вы возводите многое, только не Дом БОГА.
И мне вы построите оштукатуренный дом
И набьете его трухой воскресных газет?
ПЕРВЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС:
Зов с Востока:
Что делать с побережьем дымных кораблей?
Ты оставишь народ мой, забывчивый и забытый,
В лености, тяжком труде и неразуменье?
Останется рухнувшая печная труба,
Облупившийся остов, ржавый железный лом
В разбросанных кирпичах, где бродит коза.
Где слово Мое не сказано.
ВТОРОЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС:
Зов с Севера, Запада, Юга,
Откуда тысячи ежедневно
Ездят в вечное Сити;
Где Слово Мое не сказано
В стране маргариток и теннисных брюк
Кролик подроет и укоренятся волчцы,
И терние процветет на гравии,
И ветер скажет: "Здесь жили
Порядочные безбожные люди:
От них осталась одна асфальтовая дорога
И тысяча закатившихся мячей для гольфа".
ХОР:
Мы строим вотще, если строим без помощи ЮГА.
Как сбережете вы город без помощи БОГА?
Тысяча регулировщиков уличного движенья
Не скажут, зачем вы пришли и куда идете.
Морские свинки и полевые сурки
Строят лучше, чем люди, строящие без БОГА.
Побредем ли мы средь бесконечных развалин?
Я любил красу Твоего Дома и мир Твоего
Святилища.
Подметал полы и украшал алтари.
Где нет храма, не будет родного дома,
Хотя у вас есть приюты и учрежденья,
Ненадежные комнаты, нанятые за деньги,
Сырые подвалы, в которых плодятся крысы,
Или гигиеничные коридоры
С пронумерованными дверьми,
Или дом чуть получше, чем дом соседа.
Когда Чужестранец спросит: "Зачем вы живете
городом?
Вы прижались друг к другу из чувства любви
друг к другу?"
Что вы ответите? "Вместе живем мы, чтобы
Зарабатывать друг на друге"? или: "Это сообщество"?
И Чужестранец уйдет и вернется в пустыню.
О душа моя, будь готова к пришествию Чужестранца,
Того, кто знает, как задавать вопросы.
О усталость людей, уходящих от БОГА
К грандиозным замыслам, славным деяньям,
К искусствам, изобретеньям, новым дерзаньям,
К величественным, давно опровергнутым планам
Подчинить человеку землю и воду,
Освоить океаны и горные кряжи,
Поделить звезды на избранные и обычные,
Создать совершенный кухонный холодильник,
Создать основанную на силлогизмах мораль,
Создать и издать максимальное множество книг,
Мечтая о счастье, швырять пустые бутылки,
От опустошенности к энтузиазму
По поводу нации, расы, всего человечества;
Хотя вы забыли дорогу к Храму,
Некто помнит путь к вашей двери:
От Жизни вы уклонялись, от Смерти не сможете.
Вы не сможете не принять Чужестранца.
IV
Одни готовы построить Храм,
Другие считают, что Храмов строить не нужно.
Так было и в дни Неемии, Пророка.
В чертоге Шушане в нисане-месяце,
Подавая вино Артаксерксу,
Он оплакал разрушенный Иерусалим;
Вот Драконов источник, ворота Навозные,
Ворота Источника и Царев водоем
Все сожжено огнем, все в развалинах,
И нет места пройти животному.
И, когда он начал отстраивать стены города,
Извне угрожали враги,
Изнутри - соглядатаи и сребролюбцы.
Так что строили, как подобает мужчинам:
В одной руке мастерок, в другой - меч.
V
Боже, спаси меня от человека добрых намерений,
но нечистого сердцем: в сердце злейший обман
и горчайший грех.
Санаваллат, хоронит, и Товия, аммонитский раб,
и Гешем, аравянин: они, без сомненья, радели
об общем благе.
Охрани меня от врага, который на мне наживется,
и от друга, который на мне разорится.
Не забыть слова Неемии, Пророка: "В руке
мастерок, в кобуре начеку револьвер".
Сидящие в доме, назначенье которого позабыто:
они, как змеи, греющиеся на солнце на разбитых
ступенях.
А другие носятся возле, словно собаки, полные
прыти, вынюхивают и лают: "Этот дом
гадюшник, разрушим его
И покончим с позором и мерзостью христиан".
И этим не оправдаться, и тем.
И они сочиняют бессчетные книги, ибо не могут
молчать из тщеславия и безумства: и каждый жажде
возвыситься, дабы скрыть свою пустоту.
Если нет смиренья и чистоты в сердце, нет их
и в доме: и если нет их в доме, нет их и в городе.
Человек, строивший днем, к ночи вернется
к домашнему очагу: и дар тишины благословит
его, и перед сном - дремота.
Но нас окружают собаки и змеи: поэтому кто-то
работает, а кто-то держит копье.
VI
Трудно тем, кто не знал гонений
И не знал ни единого христианина,
Поверить в россказни о гоненьях на христиан.
Трудно тем, кто живет близ банка,
Усомниться в надежности денег.
Трудно тем, кто живет близ полиции,
Поверить в торжество преступности.
Вы мните, что Вера восторжествовала в Мире
И что львам уже не нужны сторожа?
И что все, что случилось, не может случиться вновь?
И что ваши скромные совершенства,
Такие, как учтивость в общенье,
Долговечней, чем Вера, наполнившая их смыслом?
Мужчины! Чистите зубы с утра и на ночь;
Женщины! Делайте маникюр:
Вы чистите зубы пса и кошачьи когти.
За что людям любить Церковь и ее законы?
Она твердит о Жизни и Смерти: они бы охотно
о них забыли.
Она нежная там, где им хочется твердости,
и твердая там, где им хочется мягкости.
Она твердит о Зле и Грехе и других неприятных
вещах.
Они же все время стараются убежать
От мрака внутреннего и внешнего,
Изобретая системы столь совершенные, что при
них никому не надо быть добрым.
Но природный человек затмевает
Человека придуманного.
И Сын Человеческий не был распят раз
и в древности.
Кровь Мучеников не лилась только в древности,
Жития Святых не свершались только в древности:
Ибо Сын Человеческий распинаем всегда,
И еще будут Мученики и Святые.
И, если кровь Мучеников потечет по ступеням!
Нам сначала надо построить эти ступени;
И, если Храм должен быть разрушен,
Сначала надо построить Храм.
VII
В начале Бог сотворил мир. Безвидность и пустоту,
Безвинность и пустоту. И тьму над бездною.
А когда появились люди, то каждый по-своему,
в муках, все устремились к БОГУ
Вслепую и тщетно, ибо суть человека - тщета,
а человек без БОГА - семечко на ветру: несетя
туда-сюда, ни приюта, ни прорастанья.
Они шли за светом и тенью, и свет вел их к свету.
а тень к мраку.
Поклонялись деревьям и змеям, поклонялись
и бесам, только бы поклоняться: ибо жаждали
жизни за пределами жизни и восторгов, но не
телесных.
Безвидность и пустота. Безвидность и пустота.
И тьма над бездною.
И Дух носился над водою.
И люди, пошедшие к свету, сами были от света
И сотворили Высокие Религии, что хорошо,
Ибо Высокие Религии ведут от света к свету,
к Познанью Добра и Зла.
Но их свет был всегда окружен и пронизан тьмою
Так воздух наших морей пронизан мертвящим
дыханьем Арктики;
И они пришли к концу, зашли в тупик, где
жизнь, чуть мерцает.
И каждый казался сморщенным старичком, как
ребенок, умерший от голода.
Молитвенные колеса, культ мертвых, отрицанье
мира, утвержденье обрядов, смысл коих забыт,
На гонимых ветром барханах и в горах, где ветер
разносит снег.
Безвидность и пустота. Безвидность и пустота.
И тьма над бездною.
Тогда в предназначенный миг настал миг времени
и во времени,
Миг не из времени, этим мигом сотворено время
то, что зовут историей: ибо без смысла нет
времени, а этот миг времени и придал ему
смысл.
Тогда показалось: отныне люди от света пойдут
к свету при свете Слова
Жертвенным и Страстным путем, данным им,
несмотря на людскую природу;
Низкие, как всегда, плотские, своекорыстные, как
всегда, жадные и близорукие, как всегда,
Но всегда они не сдаются, утверждают, возобновляют
поход по пути, освещенному светом;
Мешкают, останавливаются, блуждают
и возвращаются, но не идут по другому пути.
Но, кажется, что-то случилось, чего не случалось
прежде: хотя мы не знаем, когда, почему, где и как.
Люди оставили Бога не ради других богов, но ради
не-бога; отнюдь не случалось прежде,
Чтобы люди и отрицали богов, и поклонялись
богам, первым из них признав Разум.
А затем Деньги и Власть, с позволенья сказать,
Жизнь, Расу и Диалектику:
Церковь отвергнута, башня разрушена, колокола
низринуты, что же нам делать?
Разве стоять с пустыми руками ладонями вверх
